– Чего, Корян, так долго не открывал? Опять кому-то наркоту «впаривал»?

Оперативник пробежал через всю квартиру наркоторговца, намереваясь застать в ней кого-нибудь из его клиентов, как он впоследствии объяснил: «Чтобы обстоятельно побеседовать». Опытный сыщик прекрасно знал, что в этой «каморке» – нет, совсем не такой, как у «папы Карло» в сказке про Буратино – имеется потайная дверь, предназначенная больше для того, чтобы можно было беспрепятственно «уходить» при нежданных визитах, чем для чего-то другого. Раньше, когда фирма еще функционировала, это был всего-навсего запасной, скорее пожарный, выход. Очевидно, «дилер» неспроста занял эти апартаменты, чтобы всегда иметь под рукой такую удобную лестницу, что при его роде деятельности было совсем даже неудивительно.

Роман уже не первый раз поступал подобным вот образом и с полной уверенностью знал, что дверь, ведущая наружу, запирается на хитрое запорное устройство, которое незнакомому человеку сразу в глаза и не бросится. Это была небольшая веревочка, конец которой едва виднелся над верхней частью коробки. Если за нее потянуть, то с внешней стороны поднималась вверх дверная накладка, кстати, и являющаяся запором.

Любой другой, не знающий хитро-умнейшего секрета, – и также как в это раз – неожиданный посетитель, чтобы сообразить, как можно таким путем покинуть жилище, потратил бы на разгадку таинственного секрета слишком долгое время, дающее вероятному беглецу преимущество – значительно увеличить разделяющее их расстояние. Такое положение дел совершенно не касалось опытного сотрудника, отлично знавшего все нюансы этого нарка-притона. Вместе с тем, вероятно, что и ведущий незаконную деятельность хозяин был прекрасно осведомлено об этой особенности оперативника, что в свою очередь и вызвало с его стороны слишком уж явную нерасторопность при выходе к прибывшим «гостям».

Тем временем полицейскому, легко справившемуся с потайным механизмом, единственное, что удалось заметить, так это только мелькнувший вверху силуэт, перебиравшийся с уличной лестницы на самую крышу здания. Как нетрудно догадаться, преследовать его – явилось бы делом совершенно бессмысленным из-за множества запасных вариантов, существующих у нарка-преступников для «отхода», а гоняться за ними по многочисленным закоулкам – если уж быть до конца откровенным – совсем не входило в планы оперуполномоченного. Главной его целью было удостовериться, что «предприятие» его знакомого не захирело, и среди неблагополучного населенья столицы наркотики продолжают пользоваться все тем же широким спросом. Успев зафиксировать убегавшего, Роман злорадно заулыбался и, повернувшись к последовавшему за ним новобранцу, назидательно произнес:

– Ты, Никита, чего побежал? Кто в таком случае за первым будет смотреть? Что, если ему вдруг вздумается «свалить» или нашпиговать наши спины свинцом? Кто сможет поручится за то, что этого не случится?

– Виноват, – признался Бирюков в допущенной им ошибке, – но я думал, что тебе нужна помощь.

– Запомни, – поучительно заметил майор, не желая, в принципе, «нагружать» своего новоявленного товарища, – главная задача напарников – это прикрывать впередиидущему спину. И если уж мне выпала честь двигаться первым, ты должен позаботиться о безопасности моей «задницы».

За таким познавательным разговором они возвратились в главную комнату, где наркоторговец обычно принимал своих посетителей. Осознав, кто к нему соизволил пожаловать, он спокойно развалился в кожаном кресле и теперь со видимым спокойствием ожидал, когда его незваные визитеры вернутся. Скорее всего, он уже привык к подобным спектаклям и сейчас спокойно дожидался, когда же ему «объявят» истинную причину этого нежданного посещения.

К слову сказать, квартирка этого человека была обставлена довольно неплохо: наверное, то дело, коим он предпочитал заниматься, приносило ему совсем немалые дивиденды. Все так называемое приемное помещение было заставлено всевозможной дорогостоящей мебелью, где, кроме всего прочего, также присутствовали: красивая стенка, комоды, трельяж и много чего другого из бытовых приборов и хозяйственной утвари. Сам хозяин расположился в одном из кресел, поставленных возле стоящего посередине невысокого столика, вокруг которого еще также имелся угловой, оббитый коричневой кожей диван.

Киров бесцеремонно развалился напротив хозяина, кивнув сослуживцу головой, что он может занять место на длинном диване, и только после этого обратился к хозяину:

– Здорово, Корян, или может лучше называть тебя Павел Прокопьевич?

– Чего уж там, – невесело отвечал тот, прекрасно зная, что полицейские, как ни крути, но с добром никогда не приходят, – вроде бы не чужие. Чем могу быть обязан?

– Хороший вопрос, но несколько преждевременный, – весело заметил оперативник, эффектно прищелкнув двумя пальцами, – я вот, может, хочу поинтересоваться: как твое здоровье, как бизнес… ни несешь ли убытки?

– Плохо. Все плохо, – запричитал наркоторговец, делая свое лицо таким опечаленным, что было странно, как он это до сих пор не расплакался, – народец пошел нынче не тот. Все глядят, как бы жить на-халяву, и ничего при этом не делать, проводя время только в праздности и весельях.

– Ты что, хочешь сказать – в долг стал давать? – удивленно выпучил глаза полицейский.

– Нет, конечно же, нет, – запротестовал Павел Прокопьевич, махая перед собой руками, словно бы отгоняя назойливых мух. – Ты же знаешь, что мне и самому «товар» достается с большими проблемами, и моя выручка составляет не более трех процентов от изначальной закупки, так что позволить себе такую роскошь я просто не в состоянии.

– Все правильно, но ты всегда так «работал», и в чем, собственно, сейчас причина столь угнетенного состояния? – не унимался майор, продолжая придерживаться тактики, связанной с ведением очень подробных расспросов.

– Трудно стало сбывать, – начал объяснять ситуацию дилер, – нарка-контроль сверху давит, вот-вот «сольют» либо – что еще хуже – «накроют». Клиентуры стало мало: люди боятся. Такая же картина обстоит и с закупкой.

– Но почему? – удивился оперативник, имея в виду сокращение клиентов и поставок наркотиков.

– Все очень просто. Когда к тебе через день полиция ходит, как думаешь: способствует это процветанию бизнеса? – таким образом хозяин «закидывал удочки», пытаясь для себя выяснить, что привело к нему на этот раз через-чур дотошного сыщика.

Новобранец все время этого дружеского разговора молчал, предпочитая не ввязываться в непонятную пока для него беседу, предоставив старшему товарищу возможность самому разобраться со своим оперативным агентом, тем более что он, кроме всего остального, никак не мог понять смысла той замысловатой игры, которую здесь проводил его более сведущий в подобных делах напарник. Киров же, закончив вступительный, не имеющий никакого смысла «треп», посчитал, что прелюдию вполне можно считать законченной, и перешел к основной части общего дела:

– Согласен, Корян, ситуация неприятная, но ты ведь не думаешь, что я стал бы беспокоить тебя по пустому, никчемному поводу?

– Конечно же нет, – немедленно согласился тот, ожидая, что сейчас уже прольется, наконец, свет на это внезапное посещенье.

– Первым делом я хотел бы спросить: остался ли у тебя в наличии тот «товар», что я брал у тебя в давешний раз? – выдал полицейский вопрос, не ставший, однако, для «дилера» удивительным.

Павел Прокопьевич замолчал всего лишь на миг, искоса поглядывая на человека, пришедшего вместе с его давним знакомым и бывшего ему пока не известным. Перехватив этот подозрительный взгляд, служитель закона убежденно заверил:

– Можешь говорить свободно: он свой.

– Нет, ничего не осталось, – стараясь быть твердым, провозгласил Паша Укорин, убедившись, что новобранец серьезной опасности не представляет, – разве только «трава»?

– Ты что, хочешь сказать, что у тебя совсем не осталось твоего чудесного «кокса»? – не поверил опытный «опер».

– Я же говорю: трудность с поставкой, – попытался наркоторговец придать своему лицу наиболее правдивое выражение, – только «трава».