— Хоть в чём-то мы с тобой солидарны.
— По поводу брачного контракта… Как тебе перспектива разорвать его?
— Что, погоди, я не ослышалась?
У этого брачного контракта была своя история, завязанная еще с самого детства с каждым из младших Лайтвудов. Алек, совершив каминг-аут, потихоньку избавился от назойливой идеи родителей, из-за чего у Изабель шансов повторить подвиг брата становилось всё меньше и меньше. Да, Александр поступил эгоистично, но она не сердилась на брата, зная, что его хрупкая натура не выдержала бы напора родителей. Конечно, скрипя зубами, Лайтвуды-старшие закрывали глаза на бисексуальность Изабель, что не могло не радовать её. Но границы, обусловленные обязательным замужеством, подтолкнули её к бесчисленным связям, одной из которых стали отношения с Алиной Пенхоллоу, закончившиеся плачевно для обеих девушек.
— Нет, не ослышалась.
— Но почему? — не отойдя от шока, спросила она.
— Потому что это идиотизм, Изабель. Мы не можем держать тебя в тисках, прекрасно зная, что ты ведёшь по большей части публичную жизнь, с которой уж точно не вяжется брачный контракт с каким-то предпринимателем или бизнесменом.
— И кого же осенило первым? — тихо произнесла Иззи.
— Как ни странно — твою мать.
— Вот уж не ожидала.
— Я тоже. Что-то не вижу особой радости на твоем лице, — хмыкнул Роберт.
— Я рада, просто… это неожиданно, и я ждала совсем другого в связи с последними событиями, — Изабель не постеснялась улыбнуться.
— Никакого подвоха, поверь мне. Просто старайся не светиться на таблоидах с кричащими заголовками о твоей жизни.
— Хорошо, я понимаю.
Когда дворецкий принес им ужин, Изабель и Роберт обсудили некоторые нюансы контракта, а после, сытно поев, разорвали оригинал и копии и дружно сожгли их в камине гостиной. После — устроились там же и тихо беседовали. К девяти вечера Изабель вернулась домой, гонимая тем, что Мариза могла вот-вот вернуться в Лайтвуд-холл.
Во вторник Иззи изрядно потрудилась, позировав сначала на крыше одной из высоток Нью-Йорка, а после во временной студии Хелен. И фотограф была очень довольна проделанной работой. Основная концепция задумки состояла из нео-нуара и полностью оголённого тела. Съёмки проходили весь день. С четырех утра до часу ночи среды.
— Отлично, Изабель, чуть вправо отодвинься, шикарно, прелестно. Да, именно так, детка, ты никогда не стесняешься — я это люблю. Просто прелесть…
Со стороны это походило на комментарии извращенца, маньяка или педофила. Ассистенты Блэкторн привыкли к таким заскокам их работодательницы, а вот новые модели, которые не были с ней знакомы, хоть и плавали в этом жестоком океане, стеснялись некоторых моментов, когда фотограф особо не сдерживалась в своих высказываниях.
— Да, давай глубже, медленней мягче. Я запечатлею каждый кадр. Детка, ты как всегда бесподобна, только мои трусики сухие, заставь меня хотеть тебя.
Изабель мысленно усмехнулась. Хелен была как статуя: ходи перед ней голышом хоть целый день, а ей хоть бы хны. Даже вуайеристом не прельщало ей быть, однако не всегда фотограф следила за языком.
— Блять, Иззи, я просто тащусь от тебя.
Слышала бы её Кларисса сейчас, точно бы повырывала ей волосы.
Закончив с фотосетом, который Хелен обещала подготовить к выходным специально для Лайтвуд, а потом для журнала «Vogue», Иззи, развалившись на постели, убедилась, что была выжата как лимон, и её сил не хватало даже на то, чтобы встать и принять холодный душ. Сообщение на телефоне вывело её из раздумий, и, прочитав его, Изабель была в слегка расстроенных чувствах, но всё же не настолько, чтобы выходить из дома и распивать спиртное. Это было электронное приглашение на презентацию новой коллекции Клэри, в котором значилось «плюс один».
========== 17. ==========
Комментарий к 17.
Боги, я ведь в моде не смыслю.
У входа было неспокойно. Толпа папарацци напирала на охрану.
— Сладкие мои, давайте быстрее, бегом-бегом! — подгонял своих спутников Магнус.
— Не называй меня так, Бейн, знаешь, что не люблю, — проворчала Блэкторн, прикрываясь шарфом.
— Не ной, эльфийская красавица, тебя ждёт окружение милых дам!
— Что дамы, что кавалеры, уж лучше сигара.
Алек и Изабель молча пробились сквозь толпу и прошли внутрь. Консьерж быстро провёл их к гардеробу, распорядился, чтобы забрать их верхнюю одежду, и попросил одного из организаторов провести их компанию наверх, где через полчаса должен был состояться показ совместной коллекции Клариссы Моргенштерн и Имоджен Эрондейл.
— Я думал, что здесь будет поспокойней, — Александр поправил пиджак и осмотрелся — людей было очень много. — Такое ощущение, что не все здесь по приглашению.
— Мне тоже так кажется, — Хелен и Алек усмехнулись. Они оба не особо любили людные места. — Только ради тебя, куколка, я здесь.
— Естественно, — Изабель улыбнулась. — А ещё, чтобы поглазеть на мою девушку.
— Девушку? — переспросил Алек.
Магнус закатил глаза и засмеялся. Изабель прокололась в своих словах.
— Ну, да.
— Милый, давай я тебе объясню, когда мы отойдём в сторону. Мы вас найдём.
Магнус и Алек ушли. Хелен лукаво посмотрела на Изабель и подставила свой локоть модели.
— Составите мне компанию, мисс Лайтвуд?
— С удовольствием, — Иззи взяла ее под локоть, и они вместе прошли к бару.
За баром почти никого не было. Бармен лениво протирал один и тот же стакан. Гости предпочитали ходить около столов с фуршетом, однако, как только заиграет громкая музыка, они должны были пройти в соседнюю залу, где и должен был состояться показ.
Хелен села на соседний стул с Изабель и скромно заказала мартини, отшучиваясь о том, что одиночество вгонит её в алкогольную депрессию. Изабель видела мельтешившего между гостями фотографа, который просил их попозировать для фото. Лайтвуд всё чаще замечала знакомые лица, но не имела желания подходить к ним и вести светскую беседу. Ей было комфортней в компании Блэкторн, которая тут же нашла общий язык с барменом.
В тоже время Лайтвуд понимала, что этим вечером могла присутствовать в жизни своей девушки лишь в качестве зрителя, скорее всего, даже не контактируя с ней. Никаких объятий или поцелуев на публику: вон, чем всё обернулось в прошлый раз. Изабель выучила этот урок и спокойно общалась с Хелен, а после и с женихами, которые вернулись к ним раскрасневшимися и довольными. На вопрос о том, надо ли было сестре объяснить Алеку про её девушку, тот уверенно покачал головой и сказал, что понял. Вскоре к ним вальяжно примкнул прыткий фотограф. Он восхищался работами Хелен, искренне поздравил с помолвкой Алека и Магнуса, сказав, что их с мужем обрадовала эта новость, и сделал множество комплиментов Изабель. Попросив их сняться для журнала, представляющего модный дом мисс Эрондейл, фотограф отошёл на некоторое расстояние. Лайтвуд, Бейн и Блэкторн, как ни в чем не бывало, продолжили разговаривать, делая снимки естественными. Поблагодарив их, мужчина скрылся из виду.
— Пройдёмте, — сказала Хелен, когда громко заиграла композиция «New Rules» Дуа Липы.
Её спутники неторопливо прошли за ней, иногда приветствуя других гостей, но, в целом, оставаясь «особняком». Заняв свои места, они стали ожидать главных героинь этого вечера.
Через две минуты к ним уверенно вышли Имоджен и Кларисса. Первая не изменяла своему стилю: строгий брючный костюм мужского покроя, собранные в пучок светлые с сединой волосы. Моргенштерн же была в тёмно-синем платье, под стать цвету костюма Имоджен, в пепельного цвета парике и маске на всё лицо, оставляющей открытыми лишь губы с тёмно-фиолетовой помадой.
— Дамы и господа, приветствую Вас на сегодняшнем вечере. Где-то полгода назад я сидела на вашем месте и с восторгом смотрела шоу, которое устроила одна очаровательная девушка. Подойдя к ней, я поняла, что она та, с кем я хочу работать. Кларисса пробудила во мне желание создать совместную коллекцию. И теперь мы здесь с вами.
