– Круто, – подал голос Дима. Я оглянулась на него и увидела, что он смотрит на меня. – Хотел бы я такую.

– Ага, чтобы стать идеальным игроком и никогда не промахиваться, – фыркнул Федя и в шутку толкнул его локтем.

– Да ты даже не представляешь!.. – возмутился Дима.

Братья принялись в шутку переругиваться, а Лиза, воспользовавшись этим, подсела ко мне и обняла за плечи.

– Катя с Денисом хотят одну палатку на двоих, – еле слышно сообщила она. – А мы что будем делать?

Только не говорите мне, что придётся до утра слушать их ахи-вздохи! Я отвернулась, закрыла глаза и сжала кулаки – так, чтобы Лиза не заметила. А она, кажется, и не обращала внимания на такие мелочи.

– Слушай, – с жаром зашептала она, – я тут подумала… а может, я с Федей попрошусь?

– А меня, значит, оставишь с незнакомым парнем?

– С самым надёжным парнем на свете! – Лиза хихикнула. – Я знаю его девушку, знаю, какая у них любовь. Поверь, он на тебя даже не посмотрит.

Нет. Ну нет. Я не хочу, будь он даже геем. Просто потому, что я его не знаю. Вдруг он храпит во сне? Или лезет обниматься? Или портит воздух, простите за мой французский…

– Ну пожалуйста! – заныла Лиза. – Ты же сама видишь, какой он классный! Вдруг у нас больше никогда такого шанса не будет, а? Он через две недели свалит в свой Саратов, и мы ещё долго не увидимся. А так будет хоть какое-то приключение…

– Вы же друзья, – вяло сопротивлялась я, уже заранее понимая, что проиграла по всем фронтам.

– Друзья, – согласилась Лиза, – ну и что? Такие вещи дружбе не помеха! Наоборот, только укрепляет…

Да уж. Полный провал. В эти секунды мне ужасно не хватало Магдалены – она бы смогла за меня постоять. Но её не было, а значит…

– Ладно, – сдалась я. – Делай что хочешь. Может, он и не согласится ещё…

Но он согласился. И поэтому я делила небольшую зелёную палатку не с подругой, а с парнем, который моментально отвернулся от меня и снова уткнулся в телефон. Каждые несколько мгновений слышался звук вибрации телефона, и это начинало доставать. В какой-то момент мне даже показалось, что я не усну, но я всё-таки уснула.

И снова увидела проклятый сон. Давно не виделись…

В первые мгновения мне показалось, что всё было точно так же, как и всегда. Тот же паркет, те же огроменные каблуки высотой с хорошие американские горки, то же блестящее платье. Я даже попыталась опустить взгляд, чтобы рассмотреть его, но здесь боссом явно был сон, а не я. Мои ноги сами вышагивали по потёртому паркету, практические не спотыкаясь, моё сновиденное «я» смотрело перед собой, краем глаза отмечая тяжёлый красный занавес по правую руку. Но когда я вышла на сцену, вся моя грация моментально закончилась, и я от всей души споткнулась, едва не грохнувшись носом об пол.

Моё место в центре сцены уже было занято. Это была высокая девушка в длинном платье, блестящем в ослепляющем свете прожекторов. Её длинные тёмные волосы были распущены, она стояла спиной ко мне, а потому невозможно было рассмотреть лицо. Она стояла на том же месте, куда обычно выходила я, и так же закрывала лицо рукой от света, как и я. Мне было не по себе. Я уже догадывалась, что я увижу.

Девушка резко развернулась лицом ко мне, и поняла, что не ошиблась. Она была… ну, мной. Только какой-то слишком идеальной – у меня бы никогда не вышло состроить такую симпатичную взволнованно-решительную мордашку.

– Быстрее, – выдохнула она. – Иди скорее сюда!

Я машинально подчинилась, но… «быстрее», на таких каблучищах? Серьёзно? Я ковыляла кое-как, а моя копия взволнованно наблюдала за этим, и в её тёмных глазах горел незнакомый мне огонь.

– Быстрее, быстрее, ты нужна мне, – снова подала голос она.

Отзвук её голоса и стука моих каблуков прокатился под сводами зала. Как и прежде, он был пустым, и я всё ещё не могла рассмотреть ничего, кроме силуэтов сидений и бесконечного количества рядов, растворяющихся в бело-голубой дымке.

Новый отзвук прокатился навстречу – моя копия подлетела ко мне, нисколько не обращая внимания на то, что в этом узком платье неудобно ходить. Она схватила меня за плечи, с силой встряхнула и посмотрела в глаза.

– Ты должна принять меня, – с жаром сказала она.

Ничего не понимаю. Я покачала головой.

– Но…

– Послушай, я уже совсем рядом, – не унималась она. – Всё, что тебе нужно сделать – открыть дверь, когда я постучу. Ясно?

– Нет… то есть да… то есть, какого чёрта?

Моя копия неожиданно улыбнулась.

– Ты уже задаёшь правильные вопросы и даёшь правильные ответы, – сказала она. – Не забывай делать это, когда я приду.

Она отпустила мои плечи, затем вдруг с силой размахнулась и оттолкнула. Разумеется, я не удержалась и рухнула на пол. Последним, что я запомнила, были мириады осколков стекла, взмывшие в воздух, и громкий хрустальный звон…

Я резко села и оглянулась по сторонам. Вокруг меня был натянут ядовито-зелёный брезент, чуть подсвеченный маленьким карманным фонариком. Я машинально оглянулась к источнику света – а нет, не фонарик. Это Дима дремал с телефоном в руке, и экран ещё не погас. Я смотрела на него долго, пытаясь понять, как я здесь оказалась – почему-то сознание никак не хотело понимать, что я вовсе не в зале, и что справа от меня нет тяжёлой красной занавеси, а за палаткой не обнаружится бесконечных рядов театральных сидений.

В тот момент, когда я села, одеяло соскользнуло на землю, так что теперь я начинала замерзать. Это помогло вернуться к реальности – в том зале всегда было тепло и как-то пыльно, других слов не подобрать. Воздух опустевшего помещения, оставленного в одиночестве между наплывами зрителей, когда нет нужды ухаживать за всем сразу и достаточно приводить в порядок только те части помещения, что используются каждый день. Реальность же пахла июльской свежестью, дубовым лесом, ночным холодом и речкой, протекавшей в нескольких метрах от нас. И звучала тишиной – никакого треска костра и случайного хруста веток, только безмолвие. Бесконечное безмолвие.

Я посидела ещё несколько долгих секунд и, когда экран у телефона Димы всё-таки погас, поднялась и вылезла из палатки. Рассвет ещё и близко не предвиделся, вокруг царила беспросветная темнота, чуть подсвеченная тлеющими в костре углями, фонарём за одной из палаток ребят и бесконечной россыпью звёзд. Я застыла, всматриваясь в ночную высоту и боясь вздохнуть. Правда, шея быстро затекла, и пришлось всё же опустить взгляд на бренную землю, добраться до низкой лавочки, сколоченной наспех из широкой доски и двух огрызков бревна, и растянуться на ней. Как раз вовремя – стоило мне улечься, как надо мной чиркнула полоска падающей звезды. Одновременно с этим потянул прохладный ночной ветерок, и я плотнее закуталась в кофту. Возвращаться в палатку к незнакомому парню не хотелось.

Хотелось бы мне, чтобы бедный Дима отправился к своей девушке вместо того, чтобы спать в одной палатке с незнакомкой, с тоской подумала я. А вместо него было бы неплохо заполучить в свою палатку Дениса и закончить то, что началось на выпускном. Как минимум для того, чтобы согреться, а как максимум – понять бы уже, что это такое, быть рядом с ним по-настоящему, а не вот эти мимолётные мгновения. Только чтобы при этом девушки у него не было, а то…

Я не успела додумать, что именно. Послышался тихий «вжик», я машинально обернулась и увидела, что из моей палатки выбрался сонный Дима. Он двигался медленно, словно только проснулся, и мне стало даже как-то неуютно.

– Я тебя разбудила, да? – спросила я.

Дима посмотрел на меня невидящим взглядом, как будто смотрел куда-то сквозь меня, и мне стало ещё более неуютно. Надеюсь, он просто ещё не проснулся до конца, а то в такую тёмную ночь можно поверить даже в то, что твой сосед по палатке может превратиться в зомби или ещё что похуже…

– Нет, – бесстрастно сказал Дима. – Мне просто нужно уйти.

Он поднялся на ноги и, не говоря ни слова, направился куда-то в лес. Я растерянно смотрела ему вслед. Он прошёл мимо машины, вышел к колее, по которой мы сюда приехали, и направился дальше по ней. Все его движения были какими-то неестественными, как будто кто-то управлял им, дёргал за ниточки, а он послушно следовал командам.