– Они... ушли, милорд, – и было видно, сколько решительности понадобилось Роланду Ардену для ответа.
В этот момент сэр Конрад почувствовал к нему больше симпатии, чем когда-либо.
– Ушли – и ладно,– просто отмахнулся он. – О тех, что сидят в горе, гости даже знать не должны. А семерым, что живут в крепости, сам прикажешь: ничего не рассказывать! Слуги и слуги. Кто да откуда – не их дело.
– Я понял, – пообещал Роланд.
– Тогда можешь идти к себе. Выспись хорошенько, отдохни, начиная с завтрашнего утра будешь неотлучно служить при дамах.
– Благодарю вас, милорд, – выговорил Роланд и покинул столовую.
– Сынок, – ласково положил Конрад руку на плечо Родерика, – с тобой у меня будет серьезный разговор завтра, рано поутру. Иди спать. А как проснешься, зайди прямо ко мне. Придется Мун потерпеть один раз без твоего визита. Я хочу с тобой потолковать обстоятельно и без свидетелей. Договорились?
– Конечно, отец! Спокойной ночи!
Мальчик убежал. Граф Арден посмотрел на единственного, кто еще оставался за столом:
– Торин.
– Я слушаю.
– Ты понял задачу. Проводишь Джона в Ноттингем, посмотришь дом этого портного. Вернешься в тот же день. Возможно, ночью, если там что-то задержит. Не боишься?
Тот фыркнул:
– Вы об этом меня уже лет пятнадцать не спрашивали. С тех пор, как послали вытащить из реки убитого крокодила.
– А понимаешь, зачем именно тебе провожать Джона?
– Что ж тут не понимать. Надо запомнить дорогу. В подробностях. Где поворот, где рытвина, где близко высокие деревья. Где лучшее место для засады... Вы мне лучше другое объясните. Вы совершенно уверены, что они нападут? А почему?
– Потому что, исходя из всего, что им может быть обо всех нас известно, это наиболее удобный случай не только обогатиться, но и отомстить мне. Даже если этот гипотетический враг знает, кто я на самом деле и кем был раньше – а в этом я очень сомневаюсь...
– Почему сомневаетесь? Думаете, король один только и знает?
– Король поделился этим знанием с теми, кому полностью доверяет. Со старым канцлером Невилом. С епископом Морли. С парой лордов в Высшем Совете. Ему самому невыгодно, чтобы слишком многие знали, сколько золота он получил от сарацин... А этот наш враг, почти наверняка он и короля недолюбливает, так что в число приближенных не входит. Я подозреваю кого-то из ближайших соседей. А я слышал от самого короля, что в этих северных графствах лорды чересчур задирают свои благородные носы, мало считаются с властью монарха и вольничают, как встарь. Недаром именно эту крепость он отдал мне. В том числе для того, чтобы приструнить местных баронов.
– И как вы думаете, что они о вас знают?
– Ну, старый вояка из Святой Земли. Награбил, явился к королю с мешком золота, купил титул. Притащил с собой, верно, банду забияк!
– Ничего себе, репутация... И они в самом деле могут так думать?
– Вспомни тех хамов. Это безусловно были чьи-то солдаты. Не далее как послезавтра встретишься с их атаманом, и могу спорить, что это один из так называемых благородных. Держать наемников здесь дело обычное.
– Опять вы об этом. Откуда такая уверенность? Или вы даже знаете, сколько их и кто атаман?
– Сколько их, я действительно могу предположить. Полтора десятка. От силы – два. Но в этом случае большая часть – новобранцы. Главаря не знаю, но он лично явится пред твои очи, в этом сомнений нет.
– Но все-таки откуда вы знаете?..– Торин с явным недоверием качал головой.
– Сам подумай. Начнем с того, что ты лично перебил семь человек. И не только убил, но и следы спрятал. И в деревне небось не хвалился?
– Еще чего. Мы только о-о-очень осторожно интересовались, не пропал ли кто на той неделе в лесу. Никто не пропадал. Глухо.
– А на то место вы возвращались? Могила не потревожена?
– Никаких следов.
– Вот именно. Главарь вообще не знает, куда делись люди. Он мог проверить, добрался ли ювелир до места – или хотя бы до постоялого двора. Он не добрался. И что думает атаман?
– Что его семь мерзавцев убили своего «клиента», ограбили и тут же сбежали. Скрылись. Вместе с сокровищами!
– Правильно. Значит, во второй раз он никому не доверится. Сам придет за добычей! Лично! И приведет всю банду до последнего человека.
– А их у него полтора десятка? Или два, но с новобранцами? Откуда вы знаете?
– Из простого расчета. У меня тридцать три человека. Я вооружил их. Дал жилье, пищу, прислугу. Одел в доспехи. Представляешь, сколько это мне стоит? Вас надо было найти, собрать, обучить, вырастить из вас войско. Двадцать два рыцаря, десяток оруженосцев – максимум того, что мне удалось добиться. Учитывая, что мне предстоит и впредь содержать отряд, кормить, одевать, вооружать и продолжать обучение. А ведь я по крайней мере не плачу жалованье! Да среди местных нет никого, способного оплатить столько солдат!
– Так что два десятка головорезов – это максимальная численность баронской дружины. А поскольку семерых, самых лучших, ты вычел из этого числа, считай сам, сколько осталось.
– А те были его лучшие?
– Худших не посылают одних за золотом. Среди погибших, думаю, был и ближайший помощник главаря. Так что он наверняка будет. Не сомневайся.
– Так их, может, и столько нет? Что, если у него только семь и было?
– Тогда бы они так далеко не зашли. На Давида напали в миле от Баттериджа, в сердце моих владений. Ты же прочесал все маноры на наших землях, нет там такой банды и не было. Они пришлые. Им платил кто-то очень дерзкий, очень уверенный и достаточно богатый, но не богаче меня.
Их два десятка. Поверь. И соответственно подготовься. На один день снимешь посты со стен, заберешь часовых из дома, из каменоломни...
– За это не беспокойтесь. Сколько бы их ни было, с нашими они не справятся. И оружие у нас лучше, и кольчуги из другой стали. Я не сомневаюсь в исходе боя. Я не уверен, что они вообще нападут!
– Все еще не уверен?
– Уж извините. Вашу логику понимаю, расчетам верю. Но я по этой дороге раз двадцать проезжал, туда и обратно, проверял тропы, овраги. Не было там чужих следов!
– Завтра еще раз проедешь. Смотри хорошенько.
– Да уж присмотрюсь...
Торин ушел, покачивая головой.
Было уже совсем темно. В главном замковом холле горели обычные шесть факелов, освещающих обе лестницы, входную дверь, заднюю стену и галерею. На галерее Торин уловил движение. Чуть заметная в темноте фигура шевельнулась и быстро спустилась вниз.
– Леди Хайдегерд. Добрый вечер, – улыбнулся командир рыцарей. Он всегда улыбался, когда видел ее. Хайди вообще не помнила его без улыбки. Ей казалось, что у Торина самый ласковый взгляд на свете.
– Сэр Торин.
Она изобразила учтивый поклон. Ей хотелось произвести как можно лучшее впечатление.
– Уже так поздно. Юной леди лучше быть в своей спальне. Или вы хотели куда-то выйти? Я вас провожу, – предложил он и взял за руку.
– Выйти? – девушка поглядела в сторону дверей. Холодный ветер с неприятным шумом гонял во дворе первую поземку.
– Нет, я не хочу выходить.
– А вы давно здесь?
– Давно, – вздохнула она. – Я часто сижу на галерее. Там уютно. И видно все, что происходит. Как будто все внизу, суетятся себе, а я всех вижу и все про всех знаю.
– Так уж и все, – засмеялся Торин. – Наблюдать за людьми, милая леди Хайд, далеко не самое приятное дело. Особенно юной барышне вроде вас.
– А рыцарю вроде вас это приятно? А ведь я знаю, мой отец вас учил надзирать за всем... Все стражники это делают. И все видят. Кто куда ходил, и вообще...
– И вообще, – согласился Торин, вздохнув. В этом Хайди права. Он предложил ей руку:
– Давайте провожу вас в спальню, миледи.
Она подала ему руку и без слова вошла с ним в коридор. В глубине его стоял кто-то из оруженосцев, кажется, Рено де Три. Он и не пошевелился при виде Хайд с Торином так же, как не двинулся с места, когда она вышла из комнат на галерею. Он все видит, но ни на что не обращает внимание. Именно так султан Ассад-Гирей учил своих стражников. И Торин умел так же. Даже еще лучше.
