Инна читала письмо, сидя возле сцены, расположенной в центре палаточного городка на берегу Оки. Проводимый байкерами фольклорный фестиваль давал возможность Серпуховским артистам, а также тем, кто считал себя таковым, выступить с номером. Только концерт не производил впечатления, девушка постоянно зевала. Ей уже давно было пора в общежитие, где она жила в комнате с такими же, как и она, "дурнушками", и, выпив чуток молока, лечь спать.

   Поле стычки на пустыре Инна потеряла всех ее участников из виду, и спустя час бесплодного поиска ноги сами принесли ее сюда, на красивый песчаный пляж рядом с железнодорожным мостом. Ночь была чудесной, хотелось насладиться ей сполна. Круглая луна висела так низко, будто хотела осветить городок как можно лучше, а река, отражая звезды и костры на берегу, создавала феерическую картину, похожую на персидский ковер. Воздух, в городских условиях обычно тяжелый, был невероятно приятным, даже можно сказать, вкусным. В общем, стояла одна из тех ночей, ради которых в Серпухов приезжают туристы.

   Инна наконец поднялась, чтобы уйти, но тут на сцену вышли трое паяцев. Загримированной внешностью они могли обмануть кого угодно, но только не девушку. Она сразу узнала колдуна с учениками, и села обратно. Что им здесь нужно? Инна не слыхала, чтобы граф имел склонность к цирковой карьере. Загадка прояснилась, как только маг начал показывать фокусы черной магии, сопровождая их выпускаемым из рта драконьим огнем. Народ рукоплескал, принимая чародея за обыкновенного иллюзиониста.

   А вот девушка насторожилась, и против воли стала с тревогой осматриваться. В ее памяти возникли картины событий на мадане. На секунду ей показалось, что она слышит звуки биения деревянных палок о пустые бочки и приближающуюся печатную поступь Безумных. Сердце сжалось от тоски и явных аналогий, однако тут на сцену поднялся ее герой, Рыжий рыцарь, одетый в бравую тельняшку. Девушка с облегчением улыбнулась: Бессмертный Бог посылает воинов для борьбы со злом!

   Инна поскорее открыла альбом. Ей захотелось невозможного: нанести на бумагу сверхъестественную подоплеку происходящего, темную основу дракона и светлую энергию рыцаря, противостояние, начавшееся еще до возникновения человечества.

   Маг вновь растерялся от появления противника, но все-таки решил не отказываться от своего эксперимента: ему хотелось соединить искусство певицы и колдовские заклинания, чтобы завладеть душами людей. Опытный импровизатор, Фетисов решил, что в случае успеха натравит на рыцаря толпу. Подручные колдуна вывели из-за кулис, на середину сцены, исполнительницу хитов Виолу. Она не имела внутри себя какой-либо энергии, была Заурядной дамой. "Ошибочка у вас, ваше сиятельство! Просчитались вы! Виола, при всем желании, вам не поможет, слаба личностью!" - подумала Инна.

   Дракон сорвал с певицы мятый плащ и усилием темной воли попытался заставить ее петь. Несчастная открыла рот, однако губы у нее дрожали, а из глаз текли слезы. Виолу было невыносимо жаль, в таком состоянии она не могла спеть даже одной ноты.

   Однако народ настойчиво требовал развлечений. Учитывая большое количество подвыпивших парней, которыми собирался манипулировать Фетисов, нужно было что-то срочно предпринять, как-то разрядить ситуацию. Словно услышав мысли Инны, из первого ряда неожиданно поднялась Прекрасная дама. Сожалея, что не увидела ее раньше, Инна тоже вскочила. Что теперь будет?

   А Прекрасная дама удивительным прыжком, будто ей известна тайна земного тяготения, поднялась в воздух и приземлилась на подмостках, рядом с Заурядной дамой. Обняла ее и принялась говорить что-то на ухо. От Прекрасной дамы исходил удивительный свет, и волнение в народе, вызванное чародейством Фетисова, сразу стихло. Заметив это, дракон заскрежетал зубами. Огонь стал вырываться у него не только изо рта, но и ноздрей, от чего жабо клоуна почернело. Когда казалось, что вот-вот, и колдовское пламя испепелит дам на сцене, вмешался рыцарь. Он кулаком ударил графу промеж глаз. Тот сразу потерял благородную стать, скрючился, и упал на подмостки.

   Ученики колдуна бросились на рыцаря. Но он так толкнул их, что они улетели за кулисы. Где по знаку обозленного дракона запалили фейерверки, лежащие возле приставной лестницы. Начался пожар, загорелись палатки, возникла паника. Все, без исключения, бросились врассыпную.

   Инна бежала по случайно выбранной дорожке, когда в зарослях плакучей ивы увидела поляну с тремя вороными скакунами. Это были лошади графа, и девушка, почувствовав любопытство, приблизилась к ним. Возможно, иногда в этих животных и было что-то таинственное, но сейчас они выглядели безобидно. Тихо стояли под неторопливо горящим факелом, и, моргая длинными ресницами, разглядывали девушку.

   Инне понравилось шаманские фигурки из драгоценных камней на одной из сбруй. Как скульптор и ценитель прекрасного, она не смогла устоять, и коснулась пальцами языческого божка из рубина. В этот момент кусты раздвинулись, и на поляне появились те, кого ей меньше всего хотелось видеть.

   Граф шел, на ходу срывая с себя маскарадный костюм и матерясь так, что девушка неохотно, но признала: в этом умении ей до него далеко. За Фетисовым следовал Миша, ведя за руку плохо различимую в темноте женщину, по движениям которой можно было предположить, что она слепа и не в себе.

   Едва девушка собралась незаметно исчезнуть, как ее попытался схватить подкравшийся холуй. Инне с трудом, но удалось вывернуться. Она отпрыгнула на безопасное расстояние и стала отчаянно размахивать своим кинжальчиком, пытаясь показать, что ее так просто не возьмёшь. Девушка не желала узнать, правда ли, что граф похищает девственниц для выдуманного им права на первую ночь.

  - Оставь Инну! - неожиданно произнес Миша, пожалуй, впервые вступившись за девушку с момента их знакомства. Холуй не обратил внимания на слова паренька, и наверняка продолжил бы насильственные действия, но ему помешал Юрий Афанасьевич. Потирая пострадавшую в драке переносицу, колдун поднял с земли упавший альбом Инны, и с интересом стал разглядывать рисунки девушки. Они настолько поразили его, что граф, весь переменившись, направился к Инне.