" Твой литературный язык привлекает к произведению. Ты используешь словарный запас, позволяющий решать любую художественную задачу. Не скатываешься до безнравственности, тяготеешь к добру и сердечной чистоте, что вызывает уважение. Но персонажи предсказуемы, и, по сути, плагиат. Ты не думаешь над реальной историей. Пленишься своей фантазией, копирующей иностранные мифы, и постепенно теряешь смысл. Предскажу, повествование скоро выдохнется из-за попытки соригинальничать и отличиться от заимствованного образца. Ты начнешь страдать, мучится, изводить себя и окружающих, затем прекратишь труд, или резко закончишь его с криком: " а пропади оно пропадом!". Через полгода сожжешь неудавшуюся рукопись, и не будешь писать много лет. Время для развития таланта уйдет, ты состаришься на нелюбимой работе и в заботе о детях. А если вздумаешь вновь взяться за перо, болезни и общее рассеяние немолодого уже ума не дадут вдохновения, случающегося в молодости. Я пишу, намереваясь уберечь тебя от моих ошибок. А ты противишься, не желаешь работать так, как это необходимо нам, читателям! И таким образом отказываешься, как и я когда-то, от своего выдающегося призвания!"

   Иванка прервала чтение: появилась хозяйка мастерской, супруга правителя города Павлова, знатная городская дама Зинаида, и ее фрейлина, художница Лариса. Шурша роскошными платьями и побрякивая драгоценностями на вычурной прическе, женщины стали рассматривать тотем, над которым работала Иванка.

  - Вот о чем я говорила, моя госпожа! Эти заказчики меня с ума сводят, постоянно задание изменяют! - затараторила Лариса, для наглядности держа эскиз изделия перед собой.

  - Погоди, дай прийти в себя! - сказала знатная дама и раскрыла пышный гишпанский веер. Ее лицо, покрытое бисеринками пота, вызывало предположение, что Павлова страдает от стоящей в Серпухове летней жары. Испив воды из принесенного с собой хрустального сосуда редкой работы, Зинаида обернулась и закричала:

  - Граф Юрий Афанасьевич, где ты там?

   Иванка напряглась. Она много слышала о Фетисове, драконе из местных, и давно хотела его увидеть. Ее желание осуществилось, когда мужчина прошел полутьму возле входа, и оказался в прямоугольнике солнечных лучей, падающих из узкого окна-бойницы. При ярком освещении красавец граф очень взволновал девушку. Она как завороженная смотрела на роскошный камзол графа, его тщательно уложенные в косичку жгуче - черные волосы и томные глаза с поволокой, словно страдающие из-за отсутствия подруги жизни.

   Горделивую стать их сиятельства подчеркивали понурые спутники: за Фетисовым плелся холуй, покрытый татуировками так, что его кожа выглядела синей, как у рыбы из морских глубин, и паренек Миша, боль Иванки, бывший когда-то рыцарем, а теперь пошедший в услужение магу.

   Между знатной дамой и драконом завязался интересный разговор.

  - Так в чем проблема, Зинаида? - вальяжно спросил Юрий Афанасьевич, с характерным для всадника цоканьем шпор похаживая по каменному полу.

  - Не проблема, а дилемма! - хихикнула знатная дама, часто обмахиваясь перьями - лавочники с Морстонского базара заказали тотем, на фасаде которого они будут изображены в своих "бедных лавочках", а на обратной стороне в богатых домах и при деньгах. Заказчиков беспокоит вопрос, где на столбе поместить герб государства?

  - Имеют против него что-нибудь? - с ехидцей спросил граф, в воздухе изображая пальцами написание доноса.

  - Да нет же! - испугавшись, взмахнула веером Зинаида, - ты не ехидничай, лучше вникни в их мучения! У гербового орла ведь две головы, и получается, что он одновременно видит обе стороны жизни наших страдальцев. Лавочники боятся, что орел заметит несуразицу на их тотеме!

  - А-а... теперь, и до меня дошло! - определенно получая удовольствие от разговора, расхохотался граф.

  - Я рада! - буркнула Зинаида, - будешь дальше смеяться, или дельный совет дашь?

  - Разочаровываешь, Зинаида Петровна! У орла, кроме четырех глаз, еще две лапки с острыми длинными когтями! Он же их за взяткой протягивает! Неужели и тебе нужно объяснять, как "замазать" орлу глаза, чтобы он смотрел, да не видел? - сказал Фетисов, и, посмеиваясь, покачал головой с деланной укоризной.

  - Ну, извини! Я что-то...- не закончив фразу, Зинаида Петровна облилась потом, и решила переменить тему разговора, - ладно, забудь! Впрочем, раз ты все равно пришел, тогда посоветуй мне, где слово Бог на этом тотеме разместить? Заказчики настаивают, что над горельефом Меркурия, однако я сомневаюсь...

  - Божок Меркурий был покровителем не только торговли, но всевозможных воров! - не выдержала и вмешалась в разговор девушка, тем самым обнаружив свое присутствие.

  - Иванка, это ты там прячешься? Ступай сюда! - раздраженно позвала Зинаида Петровна, перекрестив тотем после раздавшегося сверху голоса.

  - Я просила называть меня Инной! - крикнула в ответ девушка, схватила брезентовый чехол с инструментами и принялась спускаться. В движении ее подводила левая рука, поврежденная в уже далеких событиях.

   Фетисов заметил, что девушка неловка. Несколько вычурно, но все равно галантно, он подал руку, чтобы помочь Инне спрыгнуть с лесов. Она смутилась, окончательно потеряла равновесие, и, успев с укоризной глянуть на отвернувшегося Мишу, вынужденно приняла помощь возрастного ловеласа.