...Следующие два дня выдались слишком сумбурными.

Первым делом я зашёл к старейшине Элестину и потребовал листок папируса и писчий набор. Вернулся в избу и проверил свои навыки в каллиграфии. Оказалось, что и писать я умел. Не только читал на местном языке, но и вполне сносно писал. Подивившись немного, я принялся составлять список необходимых вещей. Долго обдумывал, что мне нужно, наваял целый список и отправился к Кервину. На пальцах объяснил, что такое рюкзак, но тот не понял и пришлось даже нарисовать. В дорогу, которая обещала быть долгой, мне надо было слишком много вещей. У Морванда я заказал аналог малой пехотной лопатки, выбрал острый, но короткий кинжал. Взял моток плохонькой верёвки и снасти для рыбной ловли, которые были ещё хуже. Запасся солониной, сушёной рыбой и попросил Дейдру испечь несколько лепёшек. Замотал их в тряпки, чтобы сохраняли свежесть как можно дольше, и такую же операцию проделал с бережно хранимыми листьями с дерева Юма. Голос продолжал будить меня каждую ночь, если я засыпал без помощи наркотического дыма. Он твердил одно и тоже и заснуть потом было проблематично. В итоге я, как и Джон ранее, выбрал путь наименьшего сопротивления - начал вдыхать дым каждый вечер. И это было совсем не мучительно. Наоборот - очень приятно и расслабляюще. Но привыкания особого не вызывало в силу того, что побочный эффект в виде утренней раздражительности был ярко выражен. По утрам я злился на всех сразу и однажды едва сдержал руку, которая замахнулась на Дейдру. Девушка чуть не плакала и я понял, что надо притормозить.

Рюкзак у Кервина вышел вполне себе неплохой и я поблагодарил его от всей души. Затем забрал у Феилина его вместительную флягу из пробковой древесины, лучший лук и 20 отлично сбалансированных стрел. Стрелок из меня тоже вышел вполне себе неплохой и в дороге я собирался промышлять охотой.

- Ты собрался в путь, аниран? - спросил меня добродушный пахарь Дагнар, когда застал нас с Феилином за выбором луков. - Надолго отправляешься?

Дагнар мне всегда нравился. Для своего весёлого сына он был отличным отцом. Не ругал почём зря, не наказывал просто так, а приучал к работе и окружал заботой. Посматривал за племянниками Руадара и радовался, когда трое парней веселились в лагере. Он был здоровым неповоротливым увальнем, но его доброе лицо вызывало доверие. Плюс он не ведал, что такое страх. В сражении с теми тварями он был на острие, копьём и щитом защищая чужие жизни. Я испытывал к нему глубокое уважение, но даже ему не собирался ничего рассказывать.

- Да, Дагнар, скоро выхожу. Хочу посмотреть, что на том берегу и пройтись по лесу. Засиделся я что-то у вас. Начну изучать мир.

- Феилин пойдёт с тобой?

- Нет, я пойду сам.

- Возьми его. Он за тобой присмотрит. И поможет, если надо.

- Спасибо за совет, здоровяк. Но я уже решил.

- А когда ты вернёшься? Мы ведь хотели выбрать элотана. Руадар не против, если ты станешь им.

- Он сам отлично справляется. Ему не нужна моя помощь.

- Хорошо, тогда, - подумав секунду, кивнул головой он. Затем полез за пазуху и достал странный предмет, висевший на шнурке. И это были отнюдь не клыки сунугая. - Возьми его. Это - ренелар. Давным-давно его создали учёные магистры в Обертоне. В нашей семье он несколько поколений передавался от отца к сыну. Его ещё мой прадед носил, когда путешествовал по миру.

- А что это такое? - я протянул руку и взял небольшой предмет, похожий на стержень из тёмного-тёмного металла, закреплённый в зажим.

- Ренелар помогает узнавать, где встаёт солнце, - присвистнул Феилин. - Откуда он у тебя, Дагнар?

- С отрочества со мной, - пожал плечами тот. - Отец передал... Как и я передам сыну, когда придёт пора. Он поможет тебе отыскать дорогу домой, аниран.

- Домой? - переспросил я и усмехнулся. - Думаю, на это никто не способен... Каков принцип действия?

- Очень простой, - сказал Дагнар. - Он всегда показывает в сторону, откуда встаёт солнце, - он вытянул руку и стержень повис на шнурке. Затем начал медленно поворачиваться вокруг своей оси и замер, указывая острым концом в одну сторону. - Солнце встаёт там, - подытожил пахарь. - Прямо за спиной лагеря. Если ты будешь следовать ему, возвращаясь легко найдёшь реку. А затем и лагерь.

- Ого, местный компас, никак? - пробормотал я. - Ну и ну.

- Кто-кто?

- Неважно, Дагнар. Спасибо. Приму с радостью и обещаю вернуть, - улыбнулся я.

- Не за что, - ответит тот. - Одного анирана мы потеряли и нельзя дать потеряться второму. Без них в лагере будет туго. Некого будет слушаться.

Я посмотрел в голубые глаза бесхитростного здоровяка и вздохнул. Похож ли он на предателя? Похож ли на того, кто не сможет сдержать слово? Похож ли на того, кто разболтает секрет? Нет, он похож на того, верит и смотрит с надеждой. Он похож на того, кто не понимает, что у этой общины нет будущего. У всего мира оно, возможно, появилось, но лагерь исчезнет через пару-тройку лет. И ничего от этого не спасёт. Ни мольбы, ни анираны, ни тот, кого он собрался слушаться.

- Послушай, Дагнар, - сказал я и натянул на шею дополнительный шнурок. - Я вернусь, но не собираюсь задерживаться. Я должен двигаться дальше. Изучать ваш мир и искать возможности ему помочь. Я не буду сидеть с вами у котла следующие 7 зим. Это не мой путь. Это путь того, кого уже нет с нами. Я пойду дальше. А вы... Что будете делать вы... Это мне неведомо. Но уже сейчас я могу сказать, что вы обречены.

- Что ты такое говоришь, аниран?

- Каждая зима забирает у вас силы, забирает у вас людей. Сколько вас было, когда Джон основал общину? А сколько осталось сейчас? Вы обречены на вымирание. Как бы вы не старались сохранить жизнь именно здесь, у вас ничего не получится. Что вы будете делать, когда вас останется 30? А когда 20? Сколько зим для этого придётся пережить? Мой тебе совет, Дагнар: подумай над тем, чтобы уйти к людям. Туда, где ещё теплится жизнь. Вам всем надо над этим подумать. Отправляйся в город или найди большую деревню. Ты опытный пахарь и теперь знаешь, как устроена водяная мельница. С твоими знаниями ты найдёшь себе применение... Да, я понимаю, что сорваться с насиженного места непросто. Но тебе придётся подумать над моими словами. У Джона была мечта просто жить и не тужить. Но он был неправ. Это бессмысленно. Рано или поздно вас найдут. А если не найдут, вас убьёт зима. Даже если вы сможете выживать достаточно долго, чтобы вырастить детей, то что ждёт их дальше? Через сколько зим они останутся одни без капли знаний об окружающем мире? Попытки Джона основать коммуну были похвальны, но они утопические. Без возможности продолжать жизнь, маленькие общины обречены на вымирание. И случится это раньше, чем вымрут города. Так что задумайся над моими словами. Как бы я был вам не рад, как бы не был благодарен, вернувшись, я опять уйду. И уйду насовсем... Спасибо за ре-не-лар, Дагнар. Ты хороший мужик. Добрый и верный. И, надеюсь, неглупый.

Озадаченный пахарь ушёл, а мы с Феилином продолжили выбирать лук. Следопыт смотрел на меня с нескрываемым уважением и протянул свой собственный. Сказал, что это лучший лук из всех имеющихся и не стал слушать моих возражений.

- Спасибо, Феилин, - я положил ему руки на плечи и посмотрел прямо в глаза. - Завтра перед рассветом я выхожу. Ты переправишь меня на другую сторону и забота о Дейдре и её бабушке ляжет на твои плечи. Я рассчитываю на тебя.

- Ты - милих, Иван! Я верю в это! - в ответ он возложил руки на мои плечи, а затем поклонился. - И я тоже расчитываю на тебя. Ты должен помочь нашему миру! Просто потому, что я не знаю других, кто может это сделать.

- Я для того и отправляюсь в путь, чтобы понять, как вам помочь. Вы добрые люди и я не могу отблагодарить вас бездействием. Я не тот, кто ждёт. Я тот, кто действует...

...После того, как я заявил, что на рассвете выхожу, Дейдра долго не давала мне спать. Её утренние недомогания бабушка легко купировала своим чудо-отваром, а потому к ночи сил у неё оставалось слишком много. Хоть она и выполняла какую-то работу по лагерю, хоть зашивала мои одежды и пекла хлеб, в поте лица не работала. Зато как наступала ночь, её было не остановить. Горячая молодость, новые познания в плотских утехах, которыми я с ней охотно делился, делали её неутомимой. Она терзала меня очень долго, а когда я окончательно выдохся и потянулся за сухим листиком, чтобы положить его на уголёк и вдохнуть дым, остановила. Крепко прижалась всем телом и попросила воздержаться.