— Что не так с проклятым окном?

— Ничего, — спокойно ответил Кира. — Оно было заблокировано. — Потом он нажал кнопку, и стекло неожиданно начало опускаться.

Я вздохнул.

— Не важно.

Остаток поездки прошёл в тишине. Кира припарковался у дома, открыл мою дверь и предложил помочь выйти.

— Сам могу выбраться, — отрезал я и почти выпал из машины. Добравшись до ступеней крыльца, споткнулся об них. — Мне не нужна твоя помощь, — заявил я, так что Кира прошёл мимо, поднялся по лестнице и открыл дверь.

Крыльцо казалось высотой в километр.

— Детка? — позвал я, чувствуя, что раскачиваюсь и шатаюсь. Кира остановился и повернулся ко мне лицом. — Нужна твоя помощь.

Он попытался не улыбаться и спустился.

— Ты вроде бы сказал, что я тебе не нужен.

— Нужен.

Кира поддержал меня, когда я споткнулся.

— Вижу.

— Прости, я напился, — проговорил я.

— Всё в порядке.

— Извини за то, что наговорил.

Кира помог мне подняться по ступенькам.

— Всё в порядке, Мэтт.

— Прости, детка, — вновь извинился я. — Прости, я люблю тебя.

Он затащил меня в дом и захлопнул входную дверь. Остановился и удержал меня, чтобы заглянуть в глаза.

— Не извиняйся за это.

Я взял в ладони его лицо.

— Я пьян.

— Знаю.

— Мне жаль.

— Знаю.

Кира приобнял меня рукой и повёл в спальню. Хотелось только лечь, но он держал меня вертикально и снял мою футболку.

— Люблю тебя, — сказал я.

— Знаю.

Я покачнулся, и Кира меня поддержал.

— Очень-очень пьян.

— Знаю. — Кира расстегнул мои джинсы и стащил с бёдер.

— Слишком пьян для секса, детка, — признал я.

Кира рассмеялся.

— Знаю.

Я свалился на кровать. Он стащил с меня ботинки и джинсы. Комната закружилась. Даже закрытые глаза не помогали. Я простонал.

— Люблю тебя.

Я почувствовал его губы на виске.

— Знаю.

* * * *

Господи, пульсирующая боль в моей голове была невероятна. Так же как и тошнота. Я точно не выспался, и всё же почему-то решил проснуться.

— Мэтт?

— Хм-м.

— Мэтт, проснись.

— Нет, — прохрипел я.

— У меня для тебя кое-что есть, — откуда-то поблизости прозвучал голос Киры.

Я решился открыть глаза. Свет раннего утра пронзил мозг.

— Ох.

Кира усмехнулся и похлопал меня по ноге.

— Садись. Я тебе кое-что принёс.

Я простонал снова, перекатился. Аккуратно поднялся, и на меня вновь накатила волна тошноты.

— Блядь.

Кира сидел на кровати и держал маленькую коробочку.

— У меня есть подарок.

— По какому поводу?

— В честь твоего первого дня гражданской жизни, — жизнерадостно сказал он и протянул коробку. — Открывай.

Не хотелось показаться неблагодарным, но меня будто пнули по голове.

— Кира, детка. Чувствую себя дерьмово.

— Открывай.

Я взял подарок и разорвал упаковку, больше сконцентрированный на головной боли, чем на содержимом коробки. Пока её не открыл.

Пара тренировочных перчаток для ММА. Черные, с обрезанными пальцами и защитными пластинами. Они не были чем-то необычным или выдающимся.

Но их значение — было.

Кира с самого начала высказывался против моего желания драться в клетке — и всё же преподнёс символ принятия.

— Не собираюсь и дальше спорить с тобой. Если ты хочешь именно этого…

Я поднял на него взгляд от перчаток.

— Кира… — Я не мог найти подходящих слов. — Спасибо.

Его улыбка угасла.

— Ты правда хочешь?

Я кивнул.

— Да.

Кира поднялся, и я заметил, что он надел спортивную форму.

— Тогда вставай. Тренировки начинаются сегодня. До завтрака тебе нужно пробежать пять километров.

Глава 2

Я бежал, пока меня не вырвало. Затем Кира заставил меня пробежать ещё немного.

Никогда прежде я не был в настолько хорошей форме. За год после истории с Томичом Кира приучился превращать поток негативной энергии в позитивную с помощью упражнений. Конечно, я тренировался вместе с ним, и это сказывалось. Кира находил покой в беге, езде на велосипеде или плавании. Говорил, что сжигая энергию — очищает сознание.

Он по-прежнему работал в спортзале, но теперь взял на себя классы по самообороне, включая кикбоксинг, обычный и тайский бокс. Там я и проводил большую часть времени.

Мне всегда нравился спарринг на тренировках. Чем больше Кира обучал кикбоксингу, тем больше мне хотелось уметь. Чем больше он учил боксу, тем больше я любил этот спорт. Я по-настоящему был в ударе. Восемьдесят четыре килограмма подтянутых мышц. Буквально олицетворял собой здоровье. Жизнь с фитнес-инструктором, по его же фитнес-плану означала, что я пребывал в наилучшем физическом состоянии.

Наверно, именно поэтому я прочувствовал каждую каплю алкоголя, выпитого накануне. Я страдал: внутри головы будто стучали молотком, а желудок скручивало на каждом шагу. Кира, напротив, бежал с лёгкостью. Я остановился и упёрся ладонями в колени, пытаясь унять рвотный рефлекс. Кира, едва ли вспотевший, посмеялся надо мной и похлопал по спине.

— Хочешь стопку бурбона?

— Ненавижу тебя.

Он вновь захохотал.

— Хочешь домой?

— Господи, да.

— Что ж, жаль. Продолжай бежать.

— Ненавижу тебя.

— Почти все, кто со мной тренируются, заявляют это рано или поздно, — ответил Кира с улыбкой. — Значит, я что-то делаю правильно.

— Я не просто один из твоих учеников, — заныл я. — А твой парень. Ты должен относиться ко мне бережнее.

Кира склонился ближе и прошептал на ухо:

— Если будешь хорошим мальчиком и закончишь пробежку, то дома я затащу тебя в душ и буду очень бережен.

Я застонал и выпрямился.

— Ты всем подопечным предлагаешь сексуальные вознаграждения?

— Только симпатичным, — ухмыльнулся он. — Теперь шевели задницей, или никакой бережливости по отношению к тебе.

Я пустился бегом.

— Знаешь, отчасти я склонен не шевелиться, только чтобы ты не был бережен.

Кира рассмеялся, ступая рядом.

— Да уж, стоило догадаться… Как насчёт такого: добежишь без остановок, и я позабочусь о тебе в душе, а потом уложу спать.

Я почти умер, но справился с заданием.

Кира покачал головой и толкнул меня вперёд по коридору, по направлению к ванной.

— Теперь я хотя бы знаю твою мотивацию. Затаскивай свою жалкую задницу в душ.

— Ты любишь мою жалкую задницу, — ответил я, уходя.

Прикосновение воды к коже стало райским наслаждением. Я помыл руки, почистил зубы и смыл неприятный запах прошлой ночи с кожи. Когда Кира присоединился ко мне, я почти почувствовал себя человеком.

Он встал под потоком воды, откинув голову и позволяя струям стекать. Я развернул его спиной к себе, выдавил немного шампуня и нанёс на его волосы, массируя пальцами кожу.

Кира запрокинул голову и простонал.

— М-м-м, так хорошо.

Потом я провёл мыльными руками по его плечам, по спине вниз к идеально округлой заднице.

— М-м-м, точно.

Кира усмехнулся и обернулся, смывая шампунь. А я продолжал гладить его грудь, пресс и приподнявшийся член. Кира застонал от прикосновения, его голова упала вперёд.

— О, — сказал он, словно внезапно что-то вспомнил. — Мама хотела пригласить нас на ужин завтра вечером. Устроит?

Моя рука замерла, обхватив его яички.

— Устроит ли пойти на ужин? Или устраивают ли разговоры о маме, когда я держу твои яйца? — уточнил я с усмешкой. — Потому что всё в порядке насчёт ужина…

Кира рассмеялся.

— Я только что вспомнил.

— Знаешь, о чём я вспомнил? — поинтересовался я.

Он улыбнулся.

— О чём?

— Ты сказал, что позаботишься обо мне в душе…

Тёмные глаза Киры заблестели, он облизал свои идеальные губы. Развернул нас так, чтобы поток воды падал на меня, и мучительно медленно опустился на колени.