Прошло 13 лет после того, как Джордан участвовал в соревнованиях по бейсболу. Но даже тогда, в школе Лэйни в Северной Каролине, он не был выдающимся игроком. Тем не менее он рассчитывал попасть в команду колледжа. В 12 лет Джордан стал лучшим бейсболистом штата среди юниоров. Но причиной этого были в основном его подачи, в том числе два ноу-хиттера [9] в чемпионате штата. В региональном соревновании в Джорджии он выполнил 80-метровый хоум-ран, о котором ему все время напоминал отец, даже когда Джордана признавали самым ценным игроком в Bulls. В 1990 г. Джеймс Джордан предположил, что Майкл может пробиться в Высшую лигу, пойдя по стопам Бо Джексона и Диона Сандерса, которые добились успехов в двух видах спорта – футболе и бейсболе. «У тебя есть способности», – говорил он сыну.
Но чрезмерная уверенность Джеймса Джордана в том, что его сын сумеет без проблем перенести свои сверхъестественные способности из одного вида спорта в другой, была явно необоснованной. Другие гораздо быстрее поняли нелепость этого шага. «Бросай, Майкл, – гласил заголовок на обложке журнала Sports Illustrated за март 1994 г. – Джордан и White Sox оказывают плохую услугу бейсболу». Игроки и тренеры считали, что затея Джордана обречена на провал. «Это как взбираться на Эверест», – однажды заметил Дэйв Уинфилд, чье имя было внесено в зал славы бейсбола. «Шансы один на миллион» – так описывал ситуацию Рон Шулер, генеральный менеджер White Sox. «Потрясающий эксперимент, – говорилось в редакционной статье New York Times. – Как будто Альберт Эйнштейн решил бросить физику и попробовать найти лекарство от рака».
Бейсбол – довольно закрытый спорт, и в нем сильны протекционистские тенденции. Чужак не может просто надеть бутсы и объявить себя профессионалом. «Пусть покрепче завяжет свои Air Jordans», – усмехался Рэнди Джонсон из Seattle. Джордан, в котором всегда был силен дух соперничества, принял вызов и часами занимался с инструктором, отрабатывая удар – до кровавых мозолей. Но даже его самые преданные поклонники были вынуждены признать, что карьера Джордана стремительно катится под откос. Возможно, пора задуматься над главным вопросом, который поставил перед нами его эксперимент: почему у Крука все получалось и что мешало Майклу Джордану?
В 1932 г. британский психолог сэр Фредерик Бартлетт предположил, что удар по мячу в теннисе или крикете требует хранения в памяти прежних ударов, и это в целом верно. Мяч приближается с такой скоростью, что все движения, от замаха до последовательности шагов, должны быть подготовлены или даже инициализированы еще до начала полета мяча. По мнению Бартлетта, эти воспоминания развертываются с огромной скоростью, и у спортсмена складывается впечатление, что «у него сколько угодно времени, чтобы сделать то, что он хочет». Но в действительности ощущение времени относительно. Пятью годами раньше футбольный тренер команды Стэнфордского университета Гленн «Поп» Уорнер пригласил психолога Уолтера Майлза для оценки скорости реакции нападающих, которые получают быструю передачу. Майлз выяснил, что время реакции можно уменьшить – на 100 миллисекунд, – если передача скоординирована, а значит, ожидаема. И если начало замаха в бейсболе основано на прогнозе, то его завершение тоже. В 1954 г. два психолога из Иллинойса, Альфред У. Хаббард и Чарльз Н. Сенг, с удивлением обнаружили, что бэттеры физически не в состоянии проследить за мячом до его соприкосновения с битой. Совет «смотри на соприкосновение биты с мячом» абсолютно бесполезен. Однако некоторые игроки способны дольше других поддерживать зрительный контакт с летящим мячом.
В 1984 г. Терри Бахилл и Том Лариц исследовали способность отслеживать подачу у Брайана Харпера, у которого средний процент выбивания хитов за 16-летнюю карьеру составлял 0,295. Харпер мог следить за мячом вплоть до расстояния 1,7 метра от «дома», что помогает объяснить, почему подача Мариано Риверы, меняющая направление в последний момент, была почти неотразимой. Новички теряют мяч из виду уже на расстоянии 6 метров от базы. С этого момента он может лишь частично предвидеть, с чем ему придется иметь дело. Планирование удара мозгом совпадает с самим замахом. Выяснилось, что хорошие бэттеры фокусируют внимание на том месте, где питчер должен выпустить мяч из руки, а затем быстро перемещают взгляд на приближающийся мяч, что занимает приблизительно одну седьмую часть секунды. Очень хорошие бэттеры мгновенно считывают информацию о типе подачи, а затем успевают переместить взгляд второй раз – на ту точку, куда должен прилететь мяч. Два других исследователя (Абернети и Рассел) обнаружили, что в крикете бэттер предсказывает подачу боулера, внимательно следя за его движениями до момента отпускания мяча. Этот факт раз за разом подтверждался и в других видах спорта, укрепляя вывод о том, что перехват движущегося мяча определяется не столько скоростью реакции, сколько способностью предсказать его траекторию.
Чтобы разобраться в непростом вопросе, как бэттеры делают точные предсказания, следует познакомиться с самой популярной книгой, которую используют многие тренеры и игроки и которая написана человеком, заслужившим славу лучшего: Тедом Уильямсом. Свою знаменитую книгу он назвал «Наука отбивания». Она была опубликована в 1971 г., через 11 лет после того, как Уильямс завершил карьеру со средним процентом выбивания хитов 0,344. Уильямс, бывший пилот морской авиации, воевавший на фронтах Второй мировой войны и в Корее, имел исключительное зрение и превосходную память; он писал, что может вспомнить все о своих первых хоум-ранах, в том числе питчера, счет, саму подачу и место приземления мяча. Но на базе он был «угадывающим» хиттером.
В зависимости от счета и ситуации на поле, он пытался предугадать, какая будет подача и куда полетит мяч. Уильямс стремился повысить свои шансы, изучая привычки питчеров. Он использовал гораздо больше априорной информации, чем остальные бэттеры. Влияние Уильямса помогло воспитать новое поколение игроков, которые регулярно бродят по расположению команды, уткнувшись носом в планшетные компьютеры с записями действий питчеров противника. Тем не менее никто еще не смог повторить рекорд Уильямса 1941 г., равный 0,406, или даже приблизиться к нему. Но как Уильямс объяснит, что у Крука (с его пивом и сигаретами) средний процент выбивания хитов составлял 0,320, а Майкл Джордан – известный своей необыкновенной способностью распознавать скрытые намерения соперника и использовать его недостатки, не говоря уже о прекрасной физической форме, – едва превысил границу 0,200, играя за клуб низшей лиги Birmingham Barons?
Это обстоятельство также озадачило Гарольда Клаванса, невролога из Чикаго. Он знал, что вскоре после рождения ребенка и до начала подросткового возраста мозг в своем развитии проходит через несколько важных стадий. На этих стадиях мозг меняется сильнее, чем в другие периоды. По мере взросления изменяется его архитектура. Появляются и ветвятся новые аксоны, соединяясь с другими нейронами, а вокруг определенных нервных путей накапливается миелин – изолирующая оболочка, которая ускоряет передачу сообщений между нервными клетками. А затем в определенный момент развитие коры головного мозга заканчивается. Окно возможностей захлопывается. В конце 1960-х гг. нейрофизиологи Дэвид Хьюбел и Торстен Визель проводили опыты с котятами: если восьмидневному котенку зашить один глаз, а через три месяца снова раскрыть его, животное остается слепым на этот глаз, несмотря на то, что оба глаза абсолютно нормальны. Нейроны, ассоциированные с зашитым глазом, либо использовались открытым глазом, либо постепенно атрофировались, поскольку не работали. Вероятно, то же самое относится к способности к обучению. Если некоторые двигательные навыки не освоить в детстве, то чем старше становится человек, тем ему труднее ими овладеть. Навыки, которыми мы можем научиться в подростковом возрасте, необходимо активно поддерживать и совершенствовать – в противном случае синаптические связи, обеспечивающие эти навыки, атрофируются и исчезнут. Окно возможностей не только быстро закрывается – его еще нужно постоянно поддерживать открытым. По утверждению Клаванса, именно это объясняет неудачу Майкла Джордана в бейсболе. «Факт, – писал Клаванс, – состоял в том, что в возрасте 31 года мозг Майкла Джордана был слишком стар, чтобы освоить этот навык». Раньше, в критически важный период, он бросал мяч в баскетбольную корзину, а не отбивал бейсбольные мячи. А когда взял в руки биту, было уже поздно.
