На данный момент таким предсердием является постсоветская Средняя Азия…
Глава четвертая
Если посмотреть на карту, можно обнаружить, что выражение «мягкое подбрюшье России», более свойственное русской политической и аналитической традиции, относится к Средней Азии неспроста. Расположенный в критической близости от нашей главной, почти государствообразующей, артерии, и именно от Транссиба, среднеазиатский регион мог бы стать почти идеальным плацдармом для любого реального или потенциального противника России.
Помимо Транссиба, среднеазиатский регион граничит с крупнейшими российскими центрами оборонной промышленности, такими, как Урал, и энергетическим сердцем страны – Западной Сибирью. Разумеется, речь не всегда идёт о географической границе. Но всё, что находится в зоне действия ударной авиации вероятного противника, расположившейся (предположим) в данном регионе, автоматически становится чрезвычайно уязвимым. В данном же случае мы получаем угрозу с южного направления, протяженностью от Москвы и Смоленска до Новосибирска и Барнаула на востоке.
И это отнюдь не преувеличение – от северо-западных границ Казахстана до Москвы меньше тысячи километров. Это примерно час подлетного времени для F-16 или крылатой ракеты. Но это не самое страшное, благо, Москва у нас традиционно неплохо прикрыта средствами ПВО и авиацией. Но от северо-восточных границ до Новосибирска – меньше пятисот километров. В зоне досягаемости – Кемерово, Абакан, Красноярск. А это уже означает, что в случае серьёзного военного конфликта с НАТО России придется воевать практически без тыла, а время реакции на вторжение должно быть приближено даже не к десяткам минут, а к минутам. То есть, десятки крупных и сотни средних военных соединений, дислоцированных на границе протяжённостью несколько тысяч километров, должны будут содержаться в состоянии повышенной боевой готовности. И это уже не говоря о том, что эти соединения нам нужно будет откуда-то взять – сформировать, вооружить, обучить, расквартировать, обеспечить сотнями военных объектов различного назначения и т. д.
И проигнорировать это мы не сможем. Уже хотя бы по той причине, что в случае успешной реализации американцами программ создания гиперзвукового оружия (прежде всего, конечно, ракет), мы действительно станем уязвимы для упреждающего обезоруживающего удара, выводящего из строя основные сухопутные силы нашей ядерной триады.
Ситуация осложняется ещё и тем, что южное направление всегда считалось у нас менее угрожаемым, чем западное и северо-западное. А то, что на этом направлении делалось для обороны, по большей части осталось на территории ныне независимых среднеазиатских государств. Фактически, мы не имеем достаточных средств для обороны данного направления, и являемся крайне уязвимыми для атаки с юга.
То есть, строго говоря, в военном плане мы на южном направлении почти «голы». Это действительно наше «мягкое подбрюшье», тут наши предки были абсолютно правы, даже не осознавая, какой масштаб приобретет вероятная угроза с этого направления.
Помимо сложностей для РФ, захват Средней Азии нашими западными «партнёрами» сулит большие сложности и для Китая. Традиционно развернутый на восток (чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на демографическую карту Поднебесной), Китай рискует получить, в этом случае, удар топором в оголенную спину. Причем, это не обязательно должен быть военный удар – американцы могут отлично сыграть на национальных проблемах Синьцзяна, устроив в этой провинции, стремящейся к суверенитету, полноценную гражданскую войну.
Собственная ценность Средней Азии, как региона, богатого металлами, минералами, углеводородами и гидроэнергетическими ресурсами, стала бы для возможного гегемона приятной «вишенкой на торте», позволив не только оправдать затраты на экспансию, но и сторицей окупить их…
Безусловно, Средняя Азия является сейчас самым лакомым геополитическим куском из всего, что главными мировыми игроками пока не освоено. Для США, например, этот регион сродни шахматному коню, ворвавшемуся в глубину позиции противника и одновременно грозящему и матом русскому королю, и шахом китайскому.
Но ситуация осложняется плохой (для Запада) логистикой региона. Увы, эта «вишенка» расположена так глубоко в «торте», что откусить её, не порвав рот от усердия, пока не представляется возможным. Отсутствие морских путей, полностью контролируемых американцами и их союзниками, уже делает проблему крайне сложной. Но тут ещё и Россия, огромной тушей навалившаяся сверху. А снизу ощерился противокорабельными ракетами Иран, готовый, в случае чего, на пару лет парализовать судоходство в важнейшем для мировой экономики регионе мира…
В итоге Запад имеет только два сомнительных пути – через Закавказье и через Пакистан/Афганистан – пропускная способность которых не соответствует уровню решаемых задач. Кроме того, в случае любого военного кризиса они легко могут быть перерезаны действиями даже тактической авиации РФ, что совершенного неприемлемо для планирования и осуществления каких-то глобальных действий с этого направления.
Выражаясь языком «большой шахматной доски», конь к прыжку готов, но поле для него ещё не созрело…
Глава пятая
Думаю, со мной согласится любой адекватный человек, хоть что-то понимающий в обсуждаемом вопросе – эта тема чрезвычайно важна. И мы, вероятно, к ней ещё вернемся при более предметном рассмотрении действий и устремлений основных геополитических игроков. Равно как и к теме британской застежки на европейском ошейнике. Пока же запомним главное – даже назвавшись мифическим Хартлендом, мы отнюдь не приобретаем какой бы то ни было неуязвимости. Скорее, наоборот – этот статус делает наше существование несколько более сложным, а усилия наших геополитических противников по развалу РФ более последовательными и упорными. И мы должны знать, откуда исходят для нас основные угрозы, откуда они будут исходить в обозримом будущем, а также и то, где у этих угроз слабые места и куда нам, в случае чего, нужно бить…
Вернемся к современной геополитической ситуации.
Для понимания того, что сейчас происходит в мире, нам нужно принять одну простую мысль – всё происходящее становится понятным только тогда, когда мы начинаем рассматривать это в контексте грядущего «финального» противостояния между США и Китаем. И даже события на Украине, чрезвычайно значимые для всего грядущего мироустройства, являются лишь расчисткой поля боя со стороны одного их этих геополитических игроков.
Вероятно, в идеале США хотели бы использовать излюбленную англосаксами тактику стравливания своих геополитических конкурентов для их взаимного ослабления. Но если достичь этого не удастся, то Россия должна хотя бы перестать быть помехой Вашингтону в его последней битве за глобальное мировое господство, не омрачаемое даже вялыми попытками сопротивления и бунта.
Надо признаться, что события на Украине стали для меня если не полным сюрпризом, то достаточно большой неожиданностью. И дело не в том, что это в принципе не просчитывалось. Но я, всё-таки, находится в плену уверенности, что США продолжат давление на среднеазиатском направлении, предпочитая жирную, вкусную синицу в руках (хотя, конечно, насчет рук ещё бабушка надвое сказала) весьма сомнительному журавлю в небе. Под журавлём я подразумеваю, как вы понимаете, идею стремительного демонтажа режима в России, её дробления и полного переваривания силами «прогрессивного человечества». Причем, это и на данный момент кажется настолько очевидным, что у меня даже закралось подозрение – а не является ли это сознательной игрой Кремля?
А ведь в этом есть логика – вызвать кризис до того, как противник максимально к нему подготовится, будучи более-менее готовым играть не на выход из этого кризиса, а на недопущение (а скорее, на отсрочку) другого, более позднего и опасного, инициированного уже противником, выглядит вполне рациональной и здравой идеей. Если угодно, это тактика «встречного пала», который применяется в лесном пожаротушении: в ситуациях, когда сил и средств для тушения основного пожара не хватает, есть смысл постараться аккуратно выжечь сухую траву и валежник перед основным пожаром, чтобы потом, когда он подойдет к месту контролируемого пала, для поддержания прежних объемов и темпов продвижения огню просто не хватило бы горючего материала.
