Со стеклянной крыши начали сыпаться новые осколки. Майк зажмурился и обхватил Мэйфилд целиком, загораживая её от острого дождя, с ног до головы.

– Макс. – Шёпот в макушку.

– М.

– Ты не закрыла глаза?

– Нет…

– И не закрывай. Осталось ещё немного. Сейчас приедет полиция и скорая. Нас спасут и всё будет как раньше.

Наивный. Будто люди не умирают и с открытыми глазами… – Но у Макс уже просто не было сил, чтобы сказать эту колкость.

– Как раньше?

– Да, как раньше. Мы снова будем с тобой спорить до першения в горле. Ты будешь меня бесить, а я буду пытаться вставить мозги Уиллу, Лукасу, Эл и Дастину, чтобы они перестали с тобой общаться. И ты не была в нашей компании. – Голос Майка окончательно охрип. И говорил он это куда-то в волосы Мэйфилд.

– Уилер, ты странный. – Макс начала кашлять. – Сейчас как раз самый лучший исход, ты можешь просто бросить меня здесь.

– Дура.

– Майки, мы всё время друг друга бесим. Ты меня ненавидишь. – Макс снова начала кашлять. По острому подбородку текла кровь. – Поэтому… поэтому… – Новый приступ кашля не дал ей договорить.

– МАКС?! – Глаза Уилера потемнели и стали просто катастрофически большими. – У тебя кровь…

– Открытие свершил. Хахах, у тебя тоже.

Перед глазами всё плыло. А в груди был такой жар, что Макс захотелось умереть, каждый новый вздох давался с большим трудом.

– Пожалуйста, пожалуйста, Макс, не..... – Уилер даже произнести боялся это слово. – Нас скоро спасут. Держись, прошу. Мэйфилд, пожалуйста! – Майк ничего кругом не слышал, все чувства потерялись. Он даже не ощущал собственных слёз на острых скулах.

Где-то в далеке слышалась сирена. А ещё были какие-то крики и быстрые шаги.

– Макс, ты сумасшедшее исчадие ада, ты не можешь!

– Вернуться к ‘родственничкам’, ахахха?

– Заткнись. – Майк изо всех сил стиснул тельце, которое начало быстро терять тепло.

– Майк. – Хриплый вздох.

– Чтоо?!

– Ты чё, ревёшь?.. Или это мои галлюцинации?..

– Если ты хоть кому-нибудь скажешь об этом…

– Уилер, я не скажу.

Я просто не успею этого сделать…

Макс собрала все свои последние силы для того, чтобы поднять левую кисть и коснуться чёрных кудрей.

– Такие мягкие… – В голубых глазах медленно исчезала жизнь.

– Мэйфилд?! – Майк вскочил. Перед ним лежала не сильная, смелая и немного грубая Максин, а слабая, хрупкая маленькая девочка, голубые глаза которой смотрели в самую душу Уилера, почти не моргая.

– Очнись! МАКС! ПОМОГИТЕ КТО-НИБУДЬ! ПОЖАЛУЙСТА!!! НЕТ, ЭТО НЕ ПРАВДА. ТАК НЕ БЫВАЕТ! ОТПУСТИТЕ МЕНЯ К НЕЙ! СУКИ!!! – Подросток не помнил, как рычал, орал, рыдал, кусался, когда спасатели из спецслужбы оттаскивали его от лежащей фигурки, которая так по-детски раскинула руки и ноги.

В комнате ожидания пахло мятой и мелиссой, это успокивает нервы ожидающим, так говорят по крайней мере. Включённые лампы на белом потолке издавали неприятный звук, но Майк готов был слушать этот звук вечно, лишь бы наконец вышла медсестра и сказала новости после операции.

– Майк, она будет жить. – Тихо шептал Уилл, параллельно гладя Эл, спящую на его плече.

– Я не смогу без неё. – Бесцветно ответил Уилер.

– Как и она без тебя. Всё будет хорошо.

Швы на лбу, правой скуле и руках побаливали, но Майк не обращал на это никакого внимания. Лишь тихо шипел от телодвижений.

Женщина в белом халате вышла из отсека операционной. Уилер тут же вскочил на ноги.

– Как она?!

– Мистер Байерс придержите вашего друга, пожалуйста. – Спокойно ответила медсестра.

Эл уже проснулась и переглянулась с Уиллом. Если Уилер начнёт беситься, то предотвратить крушение больницы сможет только она.

– Я жду ответа!

– Майкл. Всё в порядке. Максин будет жить.

Трое подростков одновременно облегченно вздохнули.

– Она сейчас находится под капельницей, в сознании. Но…

– Что «но»? – Уилер застыл. Он был на три головы выше медсестры. Весь его организм источал сильное напряжение.

– Из-за обвала крыши, осколки повредили не только шею и руки Макс. Это всего лишь внешние царапины. Хирурги нашли у неё серьёзные повреждения в лёгких. Одно из лёгких пришлось почти полностью вырезать. А это означает, что Макс будет жить хуже астматика. Проблемы с дыханием, в особенности из-за частого стресса, могут сказаться на сердце. А оно может.

– Ясно. – Майк грубо прервал медсестру, сразу понимая, к чему она клонит. – Когда можно будет её увидеть?

– Майкл, пойми. Максин находится сейчас в отделении интенсивной терапии.Туда никого не пускают, кроме родителей и кровных родственников.

– Её родители застряли в пробке.

– Я ничего не могу поделать. Тебе придётся ждать.

– Майк, вот видишь, с Макс всё хорошо. Нужно просто немного подождать. – Эл взяла его руку и мягко объясняла, словно пятилетнему ребёнку.

– Эл, вот именно, я не вижу. Я не вижу её, чёрт возьми. – Кулаки начали сжиматься.

– Я помогу тебе пройти, дай мне минутку. – Прошептала шатенка.

Уилер тяжело вздохнул и сел на мягкий диванчик, который был для него хуже железного стула с кольями.

Потребовалось ровно трицать восемь минут для того, что Майк Уилер смог проникнуть в отделение ИТ. Ровно через тридцать восемь минут и сорок секунд его пальцы коснулись белой ручки, а глаза увидели рыжую макушку через стекло в двери.

Макс Мэйфилд лежала на больничной кровати и грустно смотрела в стену. Её шея, руки, ноги, были покрыты синяками, бинтами и швами.

К носу была прикреплена специальная трубочка, которая помогала дышать. А дышать было больно. Всё тело болело.

Дверь тихо открывается. И на пороге палаты стоит он.

Пульс на мониторе начал скакать, а дыхание стало отрывистым.

– Майки. – Её губы были почти белыми, а голос бесцетным.

Уилер в ту же секунду оказался возле её кровати, сжимая руку.

– Аккуратнее, здесь эта капельница.

– Я люблю тебя. – Это признание срывается с его губ случайно. Оно родилось давно. В самый первый день, когда они пересеклись взглядами, а потом поссорились. Сильно.

– Майк. – Макс пытается вставить слово между его поцелуями. – Майк, это конец.

– Какой конец? Глупая, мы все живы! – Длинные пальцы вновь тянутся к любимому лицу, чтобы вытереть выступающие слёзы.

– Майк, у меня нет лёгкого, я инвалид. Я больше не смогу бегать, кататься на скейте, потому что просто упасть будет опасно..... – Всхлип. – Я даже в школу теперь не смогу нормально ходить… – Всхлип. – Потому что это… это хуже астмы, Майк… Для матери и отчима я теперь обуза. Вечные лекарства, домашнее обучение. Майк, это не жизнь. – Из голубых глаз градом полелись слёзы.

– Макс, не жизнь — это смерть. А ты здесь. Дышишь. Пускай и одним лёгким. И что? Я буду объяснять тебе физику, вы с Эл будете так же приходить друг к другу на ночёвки. Мы будем все вместе зависать в подвале. Да зачем тебе эта школа? Дома учиться веселее. Хочешь, я буду тебя катать на скейте сидя? Укутаю тебя в подушки и буду катать по ковру? Макс, не плачь, мы всегда будем рядом. Ты жива! Это единственное, что я просил у Бога.

– Но ты же атеист.

– А теперь католик. И верю в него. Макс, всё наладится. Верь мне, пожалуйста. – Майк положил свою голову к ней в колени.

– Уилер, как ты сюда пробрался?

– Эл отвекла охрану и врачей. Она взорвала банку с колой. Ахахахах, представляешь. Там сейчас такое.... короче нас с тобой отделяет огромная пена от остального мира больницы. – Майк хрипло засмеялся.

– Забавно. – Макс грустно улыбнулась.

– Эй, ну ты чего? – Майк поднял карие глаза на девчонку.

– Болят? – Макс дотронулась до швов на лице.

– Нет, совсем нет. – Перехватывая её ладонь ответил Майк.

– Ложись рядом. – Макс подвинулась, давая Уилеру тёплое местечко.

Майк улёгся под бок Мэйфилд, обнимая её и сильно прижимая к себе. Его ноги мило свисали с кровати.

Под мерный писк медицинских аппаратов подростки спокойно уснули. Вдыхая выдохи друг друга.