– Объявляю вас мужем и женой!

– Ага, а скоро она останется на улице, когда этот нищий заберёт все деньги себе, – пробурчал Константин.

Браться и сестра Марты, несмотря на то, что были против этого союза, всётаки пришли на свадьбу. Вместе со своими супругами.

– Костя, ну может они и правда любят друг друга, – возразила его жена Лариса, беря его за руку.

– Много ты понимаешь! – проворчал Константин в ответ, но руку не убрал.

Амели кокетливо посмотрела на Антона. Тот понял намёк и они снова принялись целоваться.

– Так выпьем же за молодожёнов! – сказал Михаил, поднимая бокал.

Все вслед за ним подняли свои бокалы. Только Ева что-то не торопилась этого делать. Она, казалось, вообще не услышала Михаила, будучи полностью погружённой в свои мысли.

– Ева? – обратился он к ней.

– А, нет, спасибо, я не буду, – пробормотала она.

Выглядела она при этом встревоженно, что показалось Михаилу странным, ведь она обычно всегда спокойна. Он выпил бокал до дна и снова посмотрел на неё:

– Ева, дорогая, всё хорошо? Не переживай по поводу Серёжи, я сказал ему, чтобы он больше не смел подходить ни к тебе, ни к этому дому вообще.

– Я не… – она посмотрела на него и замотала головой.– Нет, ничего.

– Что? Что ты хотела сказать?

– Ничего, – снова ответила она.

– Скажи, не держи всё в себе, – продолжал Михаил.

– Миша, я… – она замолчала.– Я… беременна.

Михаил изменился в лице:

– Это мой ребёнок?

– Я не знаю, – пробормотала Ева, а потом обняла его и жалобно произнесла:– Ты ведь не бросишь меня, если это ребёнок Серёжи?

– Что? Нет, конечно нет, – Михаил погладил её по спине.– Даже если это его ребёнок, мы скажем всем, что он наш и будем воспитывать его, как своего, хорошо?

– Хорошо, – ответила Ева и успокоилась.

Тем временем Артём и Марта всё ещё стояли вместе и о чём-то болтали.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – вдруг спросила Марта.

– Ради тебя я выдержу любую боль, – сказал Артём, улыбаясь.

– Я серьёзно, – улыбнулась Марта.

– А думаешь я нет? – он поднял бровь.

Зрачки его были расширены, перед свадьбой он принял ещё одну таблетку, но они уже слабо помогали. В доме Марты ему снова стало плохо. Она не могла спокойно смотреть на это. Впервые в жизни она встретила человека, с которым была готова провести всю оставшуюся жизнь, но именно этого она сделать не могла. Марта так не хотела его терять, но судьба распорядилась иначе.

– Знаешь, а у тебя классный профиль, я бы мог тебя нарисовать, – сказал вдруг Артём.

Она замерла. Он всё чаще стал делать это. Говорить то, что уже говорил, делать то, что делал, забывать о том, что было.

– Ты нарисовал, помнишь? – сказала она и мягко улыбнулась.– Мы были у тебя, ты не нашёл кисти, поэтому обмакнул в краску свои пальцы…

– Правда? – спросил он, хмурясь.

– Да, я покажу тебе рисунок, когда мы вернёмся домой, он чудесный.

Ей было больно видеть, как болезнь разрушает его, как заставляет его страдать, но она изо всех сил старалась не показывать этого, улыбалась ему.

– Прости, я забыл, – растерянно сказал он.

– Ничего страшного, – успокоила его Марта, на её глазах выступили слёзы, но она сморгнула их.

– Марта, мне что-то… – пробормотал Артём и его ноги подкосились.

Марта подхватила его и, сев на пол, уложила его голову на колени.

– Артём? Что с тобой? Ты слышишь меня? – в её голосе промелькнуло отчаяние.– Открой глаза.

Его веки медленно поднялись и он посмотрел на неё.

– Где твои таблетки? Тебе нужно принять их и всё будет хорошо, – забормотала Марта.

– Нет… Не будет… – сказал он тихо.– Марта…

– Да? Что такое? Что мне сделать?

– Я больше не… – говорить давалось ему с трудом.– Я… умираю.

– Нет. Нет, не сейчас, – из её глаз хлынули слёзы, она больше не могла сдерживать их.– Мы ещё столько всего должны успеть.

– Знаю… – ответил он.– Я хочу… Хочу кое-что… сказать… тебе…

– Нет, ты не умрёшь, ты не можешь умереть! – запротестовала Марта.

По его щеке скатилась слеза:

– Марта… Я… люблю тебя…

Он замер и больше не шевелился. Его взгляд стал стеклянным, как у куклы.

– Нет, Артём! Нет, вернись, прошу вернись, – она трясла его, но жизнь уже покинула его.– Я тоже люблю тебя, – она уткнулась в его грудь и зарыдала.

Остальные смотрели на неё сочувственно. Даже они были не настолько бесчувственными, чтобы равнодушно смотреть на эту сцену.

– Ну всё, Марта, хватит, он мёртв, – Антон положил руку на её плечо.

– Нет, – всхлипнула Марта и прошептала, наклонившись к Артёму:– Я найду способ, слышишь? Я верну тебя.

– Что, чёрт возьми, это за тварь?! – воскликнул Руслан.

Остальные же просто таращились на зверя, потеряв дар речи от ужаса и отвращения. Даже в глазах у Яна промелькнул страх.

– Это тот, кому скармливал Герман всех своих пленников, – ответил Ян.

– Скармливал? В смысле живьём? – сказал Глеб, выпучив глаза.

– И зачем мы пришли сюда? – спросила Нина.– Что нам с ним делать?

– Нужно убить его, нельзя, чтобы он случайно выбрался отсюда и напал на кого-нибудь ещё, – решительно сказал Руслан.

– Я думаю, это она, – пробормотал Максим тихо.

– Что? – переспросил Глеб.

– Это она, – повторил Максим громче.– Не он.

– Давайте уже быстрее покончим с этим, – сказала Нина.

Глеб и Руслан направились было к чудовищу, но тут Максим их остановил:

– Нет, стойте, нельзя её убивать!

Он понял, чем было то, что он чувствовал, что вело его по тоннелям и откуда было это чувство. Оно исходило от зверя. То самое, которое пришло к нему ещё в больнице. Чувство страха, беспомощности и… вины. Вины за гибель невинных. Вот, что это была за вина. Теперь, находясь ближе к её источнику, он смог понять это. Но было что-то не так. Будто не сам зверь испытывает эти чувства, а что-то другое. Кто-то другой. Будто кто-то запертый внутри него. Будто зверь – это лишь оболочка.

– Ян, скажи ему! – обратился к нему Руслан.

Но он стоял в растерянности. Это всё. Больше видений не было. Он не знал, что будет дальше. Только краткие вспышки образов, на несколько минут опережающие время, различные версии скорых событий, не более. Он не знал, как нужно поступить.

– Ян? – позвала Нина.

Тут Максим, не отдавая себе отчёта в том, что он делает, подошёл к яме со зверем. «Я должен понять… Должен…» – мысленно повторял он.

– Эй, ты куда? – встрепенулся Глеб, заметив его.– Понять что?

Все ахнули, когда он спрыгнул на дно ямы.

– Сумасшедший! – воскликнул Руслан.– Мы должны вытащить его! Я иду за ним! – подбежал он к краю.

– Стой! – вдруг сказал Ян, черты его лица приобрели привычное для него выражение: уверенность в том, как надо поступить.– Не трогай его, пусть идёт.

– Но он же… – начала было Нина.

– Я сказал вам оставить его, – прервал он её тоном, не терпящим возражений, а затем тоже подошёл к краю ямы и заглянул вниз, Глеб и Нина переглянулись и тоже присоединились к ним.

Максим медленно двигался прямо к зверю. Тот отчего-то не спешил на него нападать. Возможно он и сам удивился тому, что он вот так просто спустился к нему. Он лишь смотрел на него и негромко рычал, сквозь стиснутые зубы.

– Я чувствую тебя, – сказал Максим, подходя уже совсем близко.– Я знаю, ты там.

Вот он уже подошёл вплотную и… коснулся зверя рукой. Из пасти зверя раздался оглушительный рёв. Он осторожно погладил его шерсть.

– Хватит тебе быть в заточении, – сказал он мягко.– Я освобожу тебя.

– Он что серьёзно? Освободить это?! – воскликнула Нина.

– Тсс, – Ян приложил палец к губам.

Максим закрыл глаза. Он чувствовал. Отчётливо ощущал, что это вовсе не зверь. Он сосредоточился на эмоциях, исходящих изнутри зверя.

– Ты – это не он, а он – это не ты, – пробормотал он.

Затем Максим усилил эти эмоции, позволил им разрастись, заполнить всё пространство. Он поставил вокруг них барьер, не позволяя ничему просочиться внутрь. Всё, как говорил Ян. Только ЕЁ чувства, ничего больше, никакого зверя.