После этих слов маркиз повернулся и вышел через толстую каменную дверь в стене.

- Меня зовут Дайн, - трубно пророкотал гигант, которого маркиз представил как главного тренера. - Запомни, новичок, мое слово - закон. На первых порах делаю тебе замечание - ты слишком дерзок. В дальнейшем за дерзость и непочтительность буду строго карать.

Нет, подумал Рангар, так дело не пойдет. Надо все расставить по местам с самого начала, иначе будет худо.

- Слушай внимательно, Дайн, и запоминай. Я здесь только для того, чтобы победить и стать свободным. Я согласен подчиняться тебе, если твои приказы будут разумными и не будут ущемлять моего достоинства. Я - раб лишь на время и под давлением обстоятельств, запомни это. Я еще согласен тешить дворянское самолюбие хозяина, но ты - такой же, как я, и изволь обращаться со мной как с равным, а не с подчиненным. Иначе я вообще перестану обращать на тебя внимание. Вот так, Дайн.

На протяжении этой речи Рангара Дайн мучительно бледнел, дергая лицом и конвульсивно хватаясь за рукоять висевшего на поясе меча. Но потом он отстегнул пояс вместе с мечом и шагнул к Рангару, сжав чудовищные кулаки.

- Я раздавлю тебя, козявка! - прошипел он, приближаясь. - Я не убью тебя, нет - хозяин заплатил за тебя большие деньги, и ты их должен отработать, но я так проучу тебя, что ты надолго запомнишь урок Дайна!

Рангар стоял неподвижно, усмехаясь одними уголками губ. Этот Дайн был, бесспорно, очень силен и достаточно быстр, но...

Присутствующие - их было трое - так ничего и не поняли из того, что увидели. Просто им показалось, что новый раб хозяина, осмелившийся дерзить самому Дайну, вдруг исчез и появился совсем рядом с мощной фигурой великана, каким-то образом ухитрившись проскользнуть мимо его смертоносных кулаков. И тут же новичок сделал нечто неуловимое - привратник Кохаль утверждал, что тот погладил Дайна по мощной, поросшей волосами шее, двое других зрителей настаивали, что раб вообще не дотронулся до главного тренера, - и могучая фигура, зашатавшись, рухнула на гранитные плиты, которыми был мощен двор. Все трое в один голос заорали. Буквально тут же распахнулась дверь и во дворе вновь появился маркиз.

- Что здесь происходит?! - изумленно спросил он, высоко подняв брови.

Кохаль, захлебываясь и низко кланяясь, довольно верно пересказал случившееся.

- Он скоро очнется, сиятельный маркиз, - сказал Рангар. - Однако я убедительно прошу вас... как бы это сказать поточнее...

- Особого статуса? - машинально спросил маркиз. Он все еще никак не мог прийти в себя от зрелища поверженного гиганта.

- Это очень точное выражение, хозяин. Я уверен, что если вы... соблаговолите подарить мне особый статус, это пойдет лишь на пользу делу... я имею в виду вашу прибыль от моих боев. Ведь она интересует вас не в последнюю очередь?

- Да, не в последнюю... хотя и не в первую. А ты действительно великий боец, если смог свалить Дайна.

Он задумчиво взглянул на распростертого гиганта, и тот, словно почувствовав его взгляд, шевельнулся, завозился и сел, дико вращая глазами.

- Дайн! - властно позвал маркиз.

Гигант остановил взгляд на маркизе и неловко встал на ноги. Его заметно шатало.

- Дайн, я весьма недоволен тобой! - произнес ла Дуг-Хорнар холодно. Только что новичок убедительно продемонстрировал тебе, что твои методы... гм... воспитания далеко не всегда эффективны. Или ты забыл мои слова о персональном подходе? Так вот, тебе придется их вспомнить. А новичок по имени Рангар отныне получает особый статус... как Форхен.

- Но... Форхен свободный гладиатор, хозяин! - чуть не взвыл Дайн, вес еще ошалело потряхивая головой, как сверзившийся с высоты берх.

- Ты стал плохо слышать, Дайн? - спросил маркиз, и металл, зазвеневший в его голосе, заставил Дайна испуганно отпрянуть и неловко поклониться.

- Я все понял, хозяин!

- Смотри. Но если с новичком что-либо случится, пойдешь на Арену сам.

- Да, хозяин. - Дайн склонился еще ниже и едва не упал - чувство равновесия у него так до конца и не восстановилось.

- Что касается тебя... - Ла Дуг-Хорнар перевел взгляд на Рангара.

- Хозяин, я обещаю относиться с уважением не только к Дайну, но и ко всем обитателям этого дома! - сказал Рангар и тоже низко поклонился.

- С уважением, хм... Ты употребил редкое слово, новичок. И очень непривычное в этой среде. Я все более убеждаюсь в твоем знатном происхождении. Когда-нибудь я позову тебя для разговора... но это потом, позже. А сейчас... Что ж, пусть будет, как ты сказал. И хотя рабы не обещают, а клянутся... я принимаю твое обещание. И замечу, что тебе весьма повезло с хозяином.

И маркиз стремительно удалился.

Дайн выпрямился и некоторое время сверлил Рангара глазами, сейчас горящими, как угли. Потом, совершив огромное усилие, он шагнул к Рангару и протянул руку:

- Ладно, забудем... У нас общее дело, и нам его вместе делать.

Их руки встретились. Дайн напряг свою могучую клешню - хоть в этом он не смог себе отказать, - но с изумлением почувствовал, что узкая ладонь новичка словно сделана из стали.

- Не надо, Дайн, - мягко произнес Рангар. - Я хочу, в свою очередь, принести свои извинения. Мне кажется, мы сможем так построить наши отношения, чтобы никогда больше не ссориться.

Дайн только крякнул, не найдя, что сказать.

Гладиаторы обитали в том самом унылом трехэтажном доме, который бросился в глаза Рангару, когда он вышел из кареты. На первом этаже размещался госпиталь, где лекари-маги врачевали получивших раны бойцов, а также баня и столовая. На втором - тренировочные залы и кой-какие вспомогательные помещения. Спальни (точнее их можно было назвать кельями из-за тесноты) располагались на третьем этаже. Всюду царили казарменные чистота и порядок, за которыми присматривали рабы-уборщики. Вольные гладиаторы имели отдельные спальни, гладиаторы-рабы жили по двое. Самое большое спальное помещение, состоявшее из двух комнат, занимал Дайн. Кроме того, у него был еще маленький домик на окраине Лиг-Ханора, но туда старший тренер гладиаторской дружины маркиза ла Дуг-Хорнара наведывался редко.

Рангара поселили вместе со смуглокожим великаном по имени Тангор Маас. Он одержал уже семнадцать побед и с оптимизмом смотрел в будущее, несмотря на страшные рубцы от многочисленных ран, которые, казалось, не оставляли, на теле живого места. Лицо его, когда-то безусловно красивое, и сейчас выглядело привлекательным, и даже исполосовавшие его шрамы не могли полностью испортить впечатление. Возможно, причиной тому были глаза удивительного золотистого цвета, взиравшие на мир почти с детской непосредственностью и с готовностью вспыхивавшие искрами неподдельного веселья по самым разным поводам. Рангар как-то сразу душой потянулся к этому немногословному человеку, и симпатия оказалась взаимной. Слух о происшествии во дворе молнией облетел гладиаторскую братию, и Тангор, хлопнув Рангара по плечу, гулко захохотал и сказал: