Она часто думала о том, кто отец ребенка, и пыталась представить этого человека, но его образ так же хранился в наглухо запечатанном уголке памяти, куда ей не было доступа. В одном, однако. Лада была уверена твердо: отец ребенка не мог быть плохим человеком, и ее будущий сын (почему-то она _знала_, что родится именно сын) есть плод высокой любви, а никак не насилия или еще чего хуже.
Так в общем-то однообразно текли дни (хотя однообразие это ею совершенно не ощущалось; ее внутренняя жизнь была настолько полна и богата, что ей дела не было до _внешнего_ однообразия).
Регулярно выходила Лада из дому лишь в ранние предрассветные часы, когда только начинало сереть. Она шла на берег океана и некоторое время сидела на песке, задумчиво глядя, как тяжелые волны мерно утюжат берег. Ей почему-то казалось, что здесь истончается дверь, ведущая в запертую комнату ее памяти (причем комната эта виделась ей не каким-то темным и захламленным чуланом, а огромным, ярко освещенным залом), и она надеялась, что именно в этом месте когда-нибудь произойдет чудо и она все вспомнит... Кроме прочего, на берегу хорошо думалось, и размышляя о случившемся с ней. Лада выстроила следующую логическую схему. Очевидно, какое-то время тому назад (приблизительно пять месяцев) на острове произошло нечто из ряда вон выходящее, потому что только _такое_ могло заставить ее покинуть остров и отправиться на континент. (Версию о том, что она попала в Крон-армар против своей воли. Лада отбросила с необъяснимой уверенностью в своей правоте.) Там с ней что-то произошло, точнее, происходило на протяжении трех с лишним месяцев, после чего ее вернули (теперь уже наверняка насильно) домой, с помощью высшей магии заблокировав память о всех событиях этого периода времени. Поскольку в ее судьбу вмешались очень могущественные силы (чего стоил тот факт, что они смогли заставить замолчать всех жителей поселка, включая ее отца), то вышеупомянутые события, в которых она принимала участие, явно были весьма значительными, а значит, не могли не вызвать широкий резонанс на материке. И если бы не беременность. Ладу вряд ли что-либо удержало дома. Но она не могла подвергать даже малейшей опасности будущего ребенка, и со вздохом Лада отложила мысль о поездке на континент на неопределенное будущее.
Невозможность вспомнить ничего из происходившего с ней в последние месяцы тяжелым грузом легла на психику Лады, но судьба уготовила ей потрясение гораздо более страшное.
Из очередного Большого Лова не вернулся отец, погибший во время охоты на Голубого Дракона. Ритуалы Прощания и Погребения Лада помнила смутно, все слилось в болезненно-яркий ком, который засел в сердце, превратив его в незаживающую рану. Выдержать все и не свихнуться, не дать засосать себя трясине отчаяния помог сын, которого она носила в себе и которому - теперь уже полностью - она посвятила свою жизнь.
Остров Тарнаг-армар они увидели на третий день полета: обитель Сверкающих в самом деле сверкала подобно белой звезде, опустившейся на воду. Пожалуй, это событие можно было считать главным, если бы не то, что произошло накануне.
Они и раньше видели флиссов, великолепных и могучих белых птиц, трансокеанских странников, за день преодолевающих до тысячи лиг; но эти замечательные летуны не приближались близко к воздушному шару и давали возможность полюбоваться собой лишь издалека. Поэтому, когда один из флиссов устремился прямо к воздухоплавателям, это вызвало вначале интерес и удивление, а затем и опасение: трудно было предсказать последствия атаки флисса на воздушный шар. Флисс, однако, и не думал нападать; облетев несколько раз гондолу с четырьмя друзьями по все суживающейся спирали, он приблизился настолько, что Рангар заметил небольшой сверток, который птица держала в клюве.
- Смотрите! Он что-то принес нам! - воскликнул он возбужденно, указывая на сверток. Тем временем флисс подлетел почти вплотную и завис на своих огромных крыльях. В янтарных глазах птицы светился отнюдь не птичий ум, и из груди вырвался требовательный клекот.
- Держи меня за ноги, Фишур! - крикнул Рангар и, далеко перегнувшись за край корзины (Квенд охнул и заслонил ладонями глаза), выхватил из клюва флисса сверток. Птица проклекотала теперь уж что-то явно одобрительное и, мощно взмахнув крыльями, в мгновение ока оказалась едва ли не в пол-лиге от шара.
- Вот так сюрприз! - пробормотал Карлехар, во все глаза глядя на сверток в руке Рангара. С не меньшим изумлением смотрел Фишур, и даже в глазах Квенда, когда он убрал руки, вспыхнул интерес.
Сверток был из грубого полотна, надежно перевязанный бечевкой из волоса тарха. Рангар разрезал бечевку кинжалом, развернул... и мягкая, живая чернота заструилась, мерцая, в его руках.
- Моя кольчуга!.. - ахнул Рангар. - Но каким образом, демон меня раздери...
- Погоди, Рангар, - остановил его Фишур, пристально разглядывая "подарок небес". - Ты уверен, что это именно твоя кольчуга?
Рангар долго вертел кольчугу в руках, щупал, подносил к глазам и даже нюхал.
- Нет, - сказал он наконец, - это не та вещь, на которой можно оставить метку... Как, демон побери, различить две капли воды?
- Может, по размеру? - предложил Карлехар.
Рангар натянул кольчугу и покачал головой:
- Размеры идентичны. Но слишком уж невероятным кажется предположение, что кто-то смог вырвать мою кольчугу из лап Алькондара... Скорее всего это другая кольчуга. Точно такая же, но другая.
- В любом случае этот подарок сделан с добрыми намерениями, - сказал Фишур. - Но кто сей таинственный благодетель?
- А кто была та женщина, подарившая мне первую кольчугу на окраине Поселка Рудокопов? - спросил Рангар. - Увы, на многие вопросы у нас пока нет ответа... Может, в холстине есть записка?
Он встряхнул кусок полотна, и из него вдруг что-то выскользнуло и зеленоватой искрой упало на дно гондолы. Рангар стремительно нагнулся... и медленно выпрямился. На ладони у него лежало кольцо.
Нет, оно выглядело совсем иначе, чем отобранное у него в момент пленения близ Шумхара. Это кольцо было изготовлено из светлого, слегка зеленоватого металла, и его полностью покрывала тончайшая вязь витиеватых рун. Но, как и от прежнего, исходило от него ощущение _силы_, до поры дремлющей, но в нужный момент способной защитить своего хозяина.
