Со своего камня Лада так посмотрела на Фишура, будто он был виноват, что по тракту не проехал пока ни один малый обоз.
- Что же, смелых торговцев нет уже более? - наивная, почти детская обида так и звенела в ее голосе.
- Отчего же нет? Остались еще смельчаки, - отозвался Фишур, словно и не обратив внимания на тон девушки. - Да только числом их все меньше и меньше становится, смельчаков-то. Разбойники шутки шутить не любят.
Рангар, слыша это, только хмурился да до рези в глазах всматривался вдаль, мысленно заклиная судьбу помочь им. Но лишь под вечер она смилостивилась.
Первым увидел обоз из трех больших крытых фургонов и двух повозок поменьше, резво приближавшихся со стороны Орнофа, естественно, Рангар. На козлах первого фургона с решительным видом восседал толстый краснолицый человек с курчавыми седыми волосами и пышными белыми усами. Рядом с ним с весьма унылой физиономией примостился упитанный недоросль годков семнадцати, так похожий на толстяка, что любому одного взгляда хватило, чтобы догадаться: едут отец и сын. Иногда отец поворачивался к сыну и что-то сердито выговаривал ему, при этом лицо последнего немедленно принимало выражение, будто он проглотил дохлого паука. По всему видать, мысленно усмехнулся Рангар, папаша-торговец решил приобщить сына-лоботряса к делу, а тот отнюдь не горит желанием...
Остальными фургонами и повозками правили также весьма занимательные субъекты. При всей непохожести их роднили хитровато-смышленые лица и бойкие глаза; представить их за прилавками, расхваливающими свой товар, было проще простого. Охраняли обоз десять хорошо вооруженных воинов.
Рангар тихонько свистнул. Тангор, Фишур и Лада в мгновение ока оказались рядом.
- Вот! - как ни старался Рангар, торжество прорвалось в его приглушенном голосе.
- Пожалуй, - согласился Фишур, внимательно разглядывая обоз. Гляди-ка, и даже готовый заложник есть...
- В том-то и дело! - возбужденным полушепотом воскликнул Рангар. - Все значительно упрощается!
Он несколько раз глубоко и как-то по-особенному вздохнул и выдохнул, затем остро посмотрел каждому в глаза.
- Ничего не забыли?
- Дожидаемся темноты, оборачиваем копыта тархов тряпьем и едем по направлению к Поселку Рудокопов, пока ты нас не окликнешь, - заученно повторил Фишур.
- Да. И постарайтесь в темноте не наткнуться на кого-нибудь... типа патруля или разбойников. Будьте предельно осторожны.
- А как ты думаешь, брат, что хуже: патруль или разбойники? - спросил Тангор.
- А это, брат мой Тангор, один хрен, - ответил Рангар. Последнее слово он, забывшись, произнес на родном языке.
- Что такое "хрьен"? - быстро отреагировал Фишур.
- Не "хрьен", а "хрен", - сказал Рангар, усмехнувшись. - Есть в моем мире такое растение... с очень горьким корнем. - Он не стал уточнять переносного смысла слова.
Обоз миновал их укрытие.
- До наступления темноты тэна три, - прошептал Рангар, взглянув на темнеющее небо. - За это время обоз пройдет не болей пятнадцати лиг.
- Двенадцать, - пробурчал Фишур.
- Это еще лучше, вам меньше ехать придется, а мне бежать...
- Ты уверен, что все это расстояние сможешь незаметно двигаться за ними, чтобы выследить их стоянку на ночлег?
- А ты как думаешь, Фишур? - насмешливо спросил Рангар.
Фишур ничего не ответил, и Рангар начал переодеваться. Через четверть итта он уже стоял в своем непривычном для Коарма наряде, состоящем из черного облегающего трико с узкой прорезью для глаз, широкого пояса с полусотней кармашков и двумя мечами за спиной.
- Все, я пошел. - Рангар помахал рукой, чуть задержал взгляд на Ладе... и вдруг исчез, словно растаяв в воздухе.
- Ну прямо чистая магия! - выдохнул Тангор, покачав головой. - Сколько ни показывал он мне этот трюк, никак уразуметь его не могу... Вот тут он есть - и тут же его нет. Магия!
- Согласен, очень похоже на магию, - кивнул Фишур. - Но не магия. Сверхбыстрота. Вот его техника владения мечами - это что, тоже магия?
- Да я понимаю... Магией тут и не пахнет, а все ж удивительно... Я ведь тоже не последний боец, и силой создатель не обидел... Но куда мне до него!
- Создатель? - встрепенулся Фишур. - Бог, значит? В ересь впадаешь, друг Тангор, - и рассмеялся странным смехом.
- А у нас на острове тоже упоминают Создателя, - сказала Лада. - И даже молятся ему иногда. Тайком, конечно, все знают, что это запрещено. Но почему запрещено, интересно?
- Потому что это... неправильно.
- Неправильно? А что правильно? Вот скажи, Фишур, коль ты умный такой: кто создал мир и окружающее нас удивительное разнообразие природы, растений, животных? Как появился человек? Откуда взялись демоны?
- Не знаю. И никто не знает. Но _пока не знает_. В этом "пока" все дело. Магия движется вперед, открывая все новые и новые тайны Мироздания, и когда-нибудь все станет ясным и понятным.
- Что - все? Кто есть Создатель всего сущего?
- Может, и это. Хотя Сверкающие устами своих жрецов утверждают, что бога-создателя, бога-творца нет и не было никогда.
- Много они знают, твои Сверкающие! - фыркнула Лада. - Они даже с Рангаром не могут справиться.
- Они такие же мои, как и твои... А почему ты думаешь, что Сверкающие против Рангара?
- Это не я, а Рангар так думает. Он говорит, что Сверкающие - такие же люди, как мы... ну, не совсем такие, быть может. Но это не важно. Главное - они обогнали нас в развитии и знают о том самом Мироздании, о котором ты толковал, гораздо больше нас. И ради каких-то своих целей решили провести над нами этот... экси... экпи...
- Эксперимент, - подсказал Фишур.
- Вот-вот. А Рангар может им помешать.
- Интересно, - произнес Фишур. - Рангар мне ничего такого не говорил. Но, если это так, у нас исключительно грозный противник. Исключительно. Даже мороз по коже...
- Ты это серьезно, Ладушка? - В глазах Тангора явственно проступил страх. - Да кто ж супротив них устоит-то?
В душе девушки боролись противоречивые чувства. С одной стороны, ужас, охвативший ее, когда Рангар как-то рассказал ей о своих предположениях и выводах (сейчас он вспыхнул в ней с новой силой, разбуженный словами Фишура и Тангора), с другой - уверенность Рангара, что он сможет не только устоять, но и победить; именно эта уверенность пригасила ужас... но не потушила насовсем. И все-таки она верила любимому больше, чем любому другому человеку на Коарме: и она сказала, решительно тряхнув волосами:
