В дверях показался Костик с огромным букетом в руках. Лилии. Терпеть их не могу: от их приторного запаха у меня моментально начинается мигрень. И что мне теперь с этим букетом делать? В этом весь Костик: букет должен быть, а из чего он составлен уже неважно.

Привет, Ксения, как ты себя чувствуешь? Я ужасно переживал за тебя, но потом врачи заверили меня, что твоей жизни ничего не угрожает. И я поехал домой переодеться, – промямлил он, озираясь, не зная, куда приткнуть веник.

Костик, ты что, торчал всю ночь в больнице?

Ну, в общем, да.

Почему-то вспомнилось, как он настаивал на том, чтобы все называли меня только полным именем. Видите ли, ему казалось, что все уменьшительно – ласкательные имена звучат пошло.

Положи цветочки на подоконник, – посоветовала я, – потом попрошу принести для них ведро с водой. Садись и рассказывай. Этого гада на «Победе» поймали? Он был пьян, слеп или кто-то нанял киллера?

Ксения, над чем ты смеешься? Ничего не вижу забавного, ведь тебя дважды чуть не отправили на тот свет! Увы, пока приехала милиция, пока опросили свидетелей, он успел скрыться.

Понятно. А что говорят эскулапы, когда мне можно будет уйти домой?

Думаю, что уже сегодня. У тебя нет переломов, просто ушибы, ничего серьезного.

Это я уже поняла.

Я заберу тебя к вечеру. Днем тебе нужно будет побыть здесь, чтобы врачи могли понаблюдать за твоим состоянием, – поправив привычным жестом очки на носу, заявил Костик.

Я не думала, что кто-то из медиков станет нести вахту у моей постели, тем более в выходные дни, но правильному Костику подобного рода сомнения и в голову не могли прийти. Сказали ему, что будут «наблюдать», значит, надо тихо лежать и ждать своей очереди.

Хорошо, до вечера, так до вечера, – согласилась я. – Костик, мне вот тут подумалось, что хоть наша свадьба опять не состоялась, но нам, наверное, на этот раз внесли все нужные пометки в паспорта и выписали свидетельство? Соответственно, мы все равно стали супругами, хоть и не расписывались в амбарной книге, ведь теперь твоей маме ничего не было известно, и она, как в прошлый раз, не могла подкупить работников ЗАГСА.

В прошлый раз она действительно договорилась в ЗАГСЕ, и наши паспорта остались девственно чистыми. На этот раз мамаша осталась в неведении, и нам вполне могли оформить все надлежащие бумаги и поставить штампы в паспорта. Но стоило мне завести этот разговор, как физиономия моего почти мужа вытянулась, нос заострился, глаза забегали, а губы вытянулись трубочкой. Он мог даже ничего не говорить. Мне было ясно – ничего не получилось и в этот раз. Прав был Громов – чтобы избежать Потопа или Всемирного Взрыва, нам с Костиком лучше прекратить свои брачные попытки. В первый раз я отделалась публичным позором, второй – легкими травмами, неизвестно, что может произойти при третьем заходе.

Ксения, я не знаю, что происходит, это не поддается пока логическому объяснению, – завел он трагическим голосом. – Ты только не волнуйся, наши документы из ЗАГСА пропали!

Ах, как умно сказал и про логическое объяснение, и про то, что это только «пока», а дальше все станет понятно! Я оценила. Но боюсь, что на деле все окажется несколько сложнее, чем ему представляется.

– Костик, что значит пропали? Это же не консервы, чтобы им протухнуть? Или ты имеешь в виду, что они исчезли? Но такого просто не может быть!

Паспорта мы должны были доставить в ЗАГС во вторник, Костик по какой-то причине этого сделать не мог, поэтому их завозила я. Даже при моей феноменальной забывчивости, я не могла ничего перепутать и оставить их, к примеру, в приемной мера или пристроить в домоуправление. Я точно помню, что отдала паспорта тетеньке в ЗАГСЕ, и не просто какой-то там уборщице, а специальной тетеньке, сидящей за специальным столом с соответствующей табличкой «Прием документов на регистрацию брака». Она мне выдала квитанцию, подтверждающую этот факт. Где эта бумажечка я не помню, должно быть в сумочке. А где сумочка?

Все это очень странно, и я этим обязательно займусь, как только ты выйдешь из больницы, – заверил меня Костик.

Могу себе это представить! На мой взгляд Костик органически не способен беседовать с бюрократами, партократами и работниками госучреждений. Это же особая каста, которая плохо понимает нормальный русский язык и всегда говорит не то что думает и делает не то что обещает. О господи, теперь надо будет восстанавливать паспорт, хорошо, что у меня в паспортно-визовой службе подружка работает, она мне паспорт уже два раза меняла. Я все время где-то теряю эту краснокожую паспортину и приходится напрягать Аленку. Но может еще все обойдется…

Значит, мы с тобой не муж и жена? – уточнила я на всякий пожарный.

Нет, – признался Костик и пошел пятнами. – Документы пропали до того момента, как их начали оформлять для регистрации брака.

Страшно сказать, но я почувствовала облегчение. Конечно, это большое свинство, что кто-то вмешивается в нашу жизнь. Но может, это само провидение? Слава Богу, Костик не стал тут же договариваться со мной о следующей дате нашей свадьбы. Наверное, понял всю неуместность такого заявления. Но боюсь, что я бы немедленно ему отказала. Я придерживаюсь золотого правила Настоящей Женщины – уступи в мелочи, выиграешь в крупном. Но моя жизнь – это не мелочь, поэтому никаких свадеб, пока некто желает меня укокошить.

В палату вошла медсестра, и Костик поспешил ретироваться, наверное, чтобы не мешать ей за мной «наблюдать». Но медсестра наблюдать не стала, избавила меня от капельницы и пообещала принести обед в палату. Я попросила ее вручить цветы дежурному врачу, она криво ухмыльнулась, кивнула и прихватила вонючки с собой. И тут веселым смерчем в палату ворвалась Ритка.

Привет, я от доктора. Сейчас тебя осмотрят и отпустят восвояси. Только тебе еще придется пообщаться с каким-то ментом, он уже идет сюда. Вместе с доктором. А я вперед побежала, чтобы их опередить! – задыхаясь, выпалила она с порога.

Я даже слово не успела сказать, как дверь открылась, и внутрь проник худенький мальчик в салатной робе со слушалкой на шее и неестественно высоким колпаком на голове. За мальчиком попытался сунуться мужик, который едва не получил по носу, потому как медик проворно захлопнул за собой дверь. При виде Марго, гарцующей по палате, мальчик сурово нахмурился и сказал неожиданным басом:

Я же вам сказал, что посетителей не пускаем!

Ага, мне нельзя, а Костику можно? – надулась подруга.

Какому Костику, что вы голову мне морочите? Это вам больница, а не проходной двор!

Больной нужны положительные эмоции, – упорствовала Ритка, – а вы меня выгоняете, хотя мента сейчас запустите!

Послушайте, мне лучше знать, кого и когда пропускать к своим пациентам, – обиженно пробасил мой лечащий врач.

Лучше бы вам было известно, что надо, а чего не надо вкалывать вашим пациентам! – отбрила Ритка.

Я тихонько хихикала, наблюдая со стороны этих бойцовских петухов. К сожалению, хоть моя Маргошка и была остра на язык, на стороне докторишки было его служебное положение. Пришлось подруге ретироваться. А доктор с важным видом победителя начал осмотр больной, то есть меня. В ходе осмотра мы пришли к мнению, что мои дела совсем неплохи, а даже очень хороши.

Чувствую себя гораздо лучше, чем до аварии, – сообщила ему доверительно.

Да, а что вас беспокоило до аварии? – встрепенулся доктор.

Ничего. Это анекдот такой есть. Новый русский на «джипе» сшиб телегу. И, видя, что лошадь, которая была в нее запряжена, бьется в ужасной агонии, вытащил пистолет и пристрелил животное. После чего подошел к вознице и поинтересовался, как тот себя чувствует. Перепуганный до смерти мужик поспешил его заверить: «Спасибо, гораздо лучше, чем до аварии!»

Мой искрометный юмор доктору не понравился, он скривился и неопределенно хмыкнул, после чего сообщил новость от Полишинеля, что сейчас ко мне заглянет на пару минут представитель правоохранительных органов. Я не стала возражать, каких-то пару минут всегда можно выкроить для выполнения гражданского долга, тем более, что отвертеться от общения с представителем мне никто бы не позволил. Воспоминание о вчерашней находке в гараже меня несколько нервировало, но я себя утешала тем, что, скорее всего, мне в данный момент разоблачение не грозит. И действительно, милиционер оказался вполне приличным дядечкой. Капитану Бочкареву было на вид около сорока, но может быть и меньше, я не слишком хорошо могу определять, сколько человеку лет.