– Потом?

– А потом?.. Стресс и болевой шок очень благодатная почва для разрушения любой защиты и постановки надежного блока. Это моя самая удачная разработка. Увы, не могу до сих пор ею воспользоваться. А мальчишку привели в чувство, чтобы посмотрел, как ее вытаскивали. Я приказал сделать это за ноги, как труп. Очень наглядно получилось.

– Но расследование? Ведь документы, свидетели? – продолжал подначивать дознаватель слишком самоуверенного графа.

– Да какие свидетели? – неподдельно удивился граф. – Ряжеными были мои гости. Они с удовольствием сыграли сценку. Протокол о трупе составили по описанию и, естественно, не во дворце. Иногда сам удивляюсь, что можно сделать за несколько десятков золотых. Лучше любого мнемовоздействия. Инспектор подтвердил и заверил все, вообще не выходя из кабинета. Он и был единственным, кто якобы опознал труп. А сам труп? Так их безымянных в столичных моргах всегда достаточно. Только выбирай.

– Что, тоже сделали подлог сканера?

– Зачем? Скан настоящий. А в области шеи металлический держатель, чтобы голова на сломанной шее держалась, – хохотнул мужчина. – Надо было всего лишь усыпить мальчишку. Пробы тоже настоящие. И волос, и кожи. Даже из полости рта. Все, что захотели, то и получили. А на сжигание тело с головой пеленают. Да и сверяют-то их по номерам, а не по лицам. Так что когда пришли проверять и нашли пробы, неизвестный трупик и обрел свое имя. А заодно и подтвердить родство с этой девкой.

– Не завидую я вам, когда она об этом узнает, – презрительно бросил капитан, глядя на светящегося самодовольством хозяина замка. – Да и друзья у нее не сахар, могут позаботиться и без нее. – На подошедшего сзади слугу он не обернулся и укол почти не почувствовал. Просто отключился.

Лютик напряженно думал. Со времени, когда он проснулся в этом замке, прошло уже больше месяца. Ему так и не удалось найти способ покинуть его. Более того, после того, как его в очередной раз застали во дворе около ворот, ему на шею надели какой-то другой ошейник. Вместо обычного поводка, который он планировал сломать, как и все предыдущие. Теперь в шею впивался какой-то шунт. Он уходил глубоко и, похоже, проникал между позвонками. По крайней мере, ему так казалось, когда попытался прощупать его. К тому же и сам ошейник оказался недоступным, заключенным в непроницаемое силовое поле.

Новое приобретение было не просто неприятным. Его контролировал компьютер замка. Даже наказывал без обращения к хозяину. Так что пришлось отказаться от поисков выхода там, где ему запрещалось находиться. А на нижнем этаже ему было запрещено ходить практически везде. За исключением прачечной. Даже мусор он относил к специальному спуску на этаже, где жил. Так что волей-неволей пришлось искать другие пути.

В замке было довольно много народу. Среди служанок даже нашлось несколько сердобольных женщин, тайком подкармливавших его. Правда, случалось это не часто. Только когда его заставляли что-то сделать вне своей комнаты. Слуг у него не было. Так что убираться приходилось самому. Естественно, что вынести мусор или отнести белье в прачечную посылали его. Вот там ему иногда и перепадало пиршество, заранее припрятанное служанками. Правда, им самим приходилось прятаться от таких же служанок. Так что припасенное он находил в тайком указанном месте и очень быстро съедал, прямо там. Поначалу ему удавалось общаться то ли со служанкой, то ли с пленницей в этом замке. Она приходила сюда в самом начале, когда после приема лекарств он не мог за собой ухаживать. Ошейника у нее не было. Но по ее рассказам, она пыталась сбежать отсюда. Правда, неудачно. Из этих рассказов и видов из окна он и составил представление о местности вокруг замка.

Замок располагался в центре узкой межгорной долины, упиравшейся одной стороной в тупик с гигантским водопадом. Когда-то он создавался как последнее убежище от волн Раскола, расположенного на перевале. Но уже несколько столетий как Раскол существует, но никаких волн не выбрасывает. Силовой щит полной напитки продолжает его закрывать. Так положено. А для контроля работы генераторов и наблюдений на перевале продолжает дежурить застава, из людей хозяина.

Собственно, этот узкий перевал был единственным выходом из долины. Со всех других сторон ее окружали горы, заснеженные вершины которых были хорошо видны изо всех окон замка. Единственный ближайший город располагался как раз за перевалом. Вот только даже дойти до него пешком было не простым делом. Связь с внешним миром тут осуществлялась исключительно по воздуху. В замкнутой долине никто не пытался следить за дорогами. Густая растительность за пару сотен лет полностью их поглотила. Поход до перевала мог занять несколько дней. Это не было чем-то опасным. В долине практически не было хищников. Но вот обойти узкий, ровный как стол и абсолютно без растительности перевал было невозможно. Здание заставы и генератор силового щита занимали всю его площадь. А системы контроля, настроенные на случай проникновения тварей, исправно оповещали о любом движении вне периметра охраны. Именно на этом попалась та служанка. Лютик старательно запомнил тогда ее имя, Нияла Варленти. Скорее по привычке, а еще потому, что она очень быстро исчезла. Из-за случайно услышанных разговоров или потому, что много ему рассказывала. Ее убрали сразу после того, как она рассказала историю о странной девчонке-рабыне, сбежавшей из императорского дворца, прихватив в заложницы дочь императора. Ее долго ловили, а когда поймали, приговорили к казни, но она выжила и совершила второй побег. Правда, неудачный. По рассказам Ниялы, она дралась как зверь и перебила почти целый отряд теней. Ее снова казнили, но она опять выжила и пообещала сбежать снова. Император, пораженный таким упорством, дал ей свободу и снял ошейник. А еще она спасла принцессу во время недавно случившегося покушения. И теперь живет во дворце свободная, как принцесса.

Лютик завороженно слушал эту сказку. Он и сам не понимал, чем именно она его заворожила. Но даже ее имя, Майя, казалось чем-то родным.

«У меня тоже была сестра, – поделился он тогда с девушкой воспоминанием, навеянным последней фразой. – Когда мы попали в рабство, она пообещала, что снимет с меня ошейник, даже если для этого ей придется стать принцессой. Ее тоже Майей звали. Только они убили ее».

«Ты не отчаивайся. – Помолчав, девушка сочувственно погладила по голове его. – Знаешь, иногда людям удается исполнить свои обещания, даже уйдя за грань. Ты только верь, что она это сделает».

Тогда, во сне, случился настоящий праздник.

Рыська радостно улыбалась и хлопала в ладоши. Отец с мамой стояли в сторонке и не мешали их разговору.

«Вот видишь, я же говорила, что ты сам все вспомнишь. Только зря ты рассказал об этом вслух».

«Она надежная. Не расскажет».

«Она да. А стены? За тобой должны наблюдать. Да и за нею тоже. Ты лучше сделай запасные кирпичики памяти и спрячь их. Чтобы не нашли. На всякий случай. И скрой, что ты помнишь свое имя».

«А та девочка, это можешь быть ты?» – Лютик хорошо помнил, с какой надеждой он тогда ждал ответа.

«Если ты видел меня мертвой, то вряд ли. Но я же с тобой».

Служанка исчезла сразу после этого разговора. И он так и не узнал, куда.

Лютик досадливо подавил воспоминания, к которым старался не возвращаться. Это было опасно для эмоционального фона, который он старательно демонстрировал своему хозяину. Но встреча с дознавателем теней ненадолго выбила его из колеи. Сначала он принял это за розыгрыш. Хозяин любил иногда развлечься таким образом. Гости обычно не возражали, даже подыгрывали ему. Зато всплески эмоций выдавали с головой. Так что пришлось быстро научиться не реагировать на такие представления.

Но в этот раз несколько услышанных фраз показали, что офицер тут действительно такой же пленник, как и он. К тому же он находился под действием чего-то затормаживающего. Это Лютик определил с первого взгляда.

И хозяин замка намерен избавиться от него в самое ближайшее время. Про долину туманов он ничего не знал, только слышал. Но судя по всему, это конечная остановка для офицера. Но зная своего врага, можно предположить, что этот капитан как-то связан с ним, раз хозяин захотел напоследок полюбоваться этой встречей. А значит, и сигналы пальцами были не случайны. Правда, сигналы незнакомые, и исполнял он их как-то неловко. Как будто знал только отдельные жесты и фигуры.