– Ну не всё, я бы сейчас не отказался провести пару часов с женщиной. Тем более тут есть довольно симпатичные и интересные дамы.

– Не сомневаюсь, что угодно, лишь бы не работать, – хмыкнул Марк Абрамович.

– А вам бы только работать, вас же неделями в бункере не видели. Интересно, чем вы там занимались?

– Не вашего ума дело, но сейчас бы то, что спрятано в шкафах моей лаборатории, нам бы очень сильно пригодилось, жаль плазматик Хантера сгинул.

– Хватит, – прервал их Клим, запуская процесс разборки портальника. – Идёмте обедать. Остальные, похоже, уже ушли, не дожидаясь нас.

В столовой было оживленно, не хватало только троих – Чека, Тимура и Кота, который сторожил дверь в подземелье. На раздаче стояла та самая Светлана. Она выдала Климу поднос, на котором размещались стакан с водой, тарелка, полная порошкового пюре, и кусок маринованной селёдки.

Николаев благодарно кивнул и внутренне содрогнулся, селёдку он ненавидел с детства. Но сейчас не время и не место, чтобы заявлять о своей нелюбви к этой рыбе. Профессор и Петрович ушли за дальний столик, а Таран подсел к Карине, которая обедала на пару со своей подругой Аней. Глядя, с каким удовольствием его женщина поедает рыбу, он, не слушая возражений, переложил свою порцию в её тарелку.

– Мне и пюре хватит, – ответил он на вопросительный взгляд Анны, – не голод, чтобы эту штуку жрать. Я селёдку буду есть только, если нужда заставит, сейчас такой необходимости не вижу.

– Сразу видно, что ты в наш апокалипсис недавно ворвался, селёдка ему, видите ли, не нравится.

– На это мне возразить нечего, но зачем я буду ей давиться, если её может съесть та, кому она нравится?

Анна подняла руки с раскрытыми ладонями, показывая, что сдаётся, и продолжила ковырять свою рыбину. Карина же всё это просто проигнорировала, продолжая с удовольствием разделывать внезапно перепавший ей кусок рыбы.

– Разборка портальника завершена, – сообщил ИС.

Клим, который как раз закончил есть и теперь наслаждался сигаретой, тяжело вздохнул.

– А где обещанные два часа?

– Не ко мне вопрос, – отозвался имплант.

– Ну и хорошо. Сейчас тогда займёмся изготовление плазменной винтовки, посмотрим, сколько потребуется на это времени, а дальше будем думать, чем заняться.

Он окинул взглядом опустевшую столовую. Женщины на кухне мыли посуду. Профессор с Петровичем ушли вниз, играться с кубом. Карина, забрав остальных, пошла дальше таскать вещи. Так что, в зале помимо Тарана сидел только Кот, который доедал свою порцию.

– Чек и Тимур вернулись, – проинформировал ИС, – только что их Анна запустила.

– Хорошо, пусть двигают сюда, быстро обсудим результаты.

Парни явились минут через десять, и по знаку Клима плюхнулись за стол. Светлана тут же принесла уже разогретые порции, вот только есть они не спешили, Ярику не терпелось рассказать о результатах разведки шахты.

– Командир, – начал он. – В общем, мы не знаем, что нашли, но нашли.

– Конкретней.

– Шахта приличная, почти четыреста метров, дрон классный, поднялся без всяких проблем, заодно проверили тросы подъемника целые, как и направляющие. Дальше там площадка, монолит, сплошной камень. За ним дверь, она закрытая, но дверь такая же, как мы с тобой стырили с насосной станции, серьёзная, похоже, заперто изнутри. Чтобы вскрыть, придётся повозиться. Всё давно заброшено.

– Генератор подъемника?

– Починю без проблем, – тут же вклинился Тимур, который, пока Чек рассказывал, бодро уничтожал пюрешку. – Нужны будут кое-какие запчасти, но это мелочи, учитывая инопланетное оборудование. Если они будут, я в течение двух часов всё в порядок приведу.

– Хорошо, – кивнул Клим. – Объявляю обоим благодарность без занесения в грудную клетку. Только придётся пока что обождать, сейчас рабочая станция занята, разбирает портальника, там много интересного, скоро займёмся производством плазматика. Так что, Чек, жуй, отдыхай, если нужно, затем бери Кота, и двигайте досматривать последний коридор. Надо знать, куда он ведёт. Тимур, поступишь в распоряжение Профессора, думаю, он найдёт тебе работу. Уж чего-чего, а дел у нас невпроворот.

Чек и Тимур согласно кивнули и вернулись к еде. Клим же направился в «цех», где вокруг рабочей станции приплясывали Петрович и Марк Абрамович. Быстро изучив полученное, Николаев удовлетворенно кивнул, главное было перемещено в хранилище – разобранный на части полимерный скелет, мышечный каркас и два импланта, один маяк, разрушенный им, второй контролёр временного контура, до него руки ещё дойдут, тут торопиться не нужно. Сейчас надо сначала провести эксперимент с плазматиком, но прежде, чем запускать дальнейший процесс производства, он достал из кармана пробирку с ликвором и запихнул её внутрь. Анализ не занял много времени, похоже, Клим был не первым, кто делал подобное на этом оборудовании. Вопрос состоял в том, что выбрать, первый вариант – концентрированный регенератор из имеющегося ликвора. Можно было сделать всего две таблетки, это гарантированное восстановление организма в результате даже тяжёлого ранения, за лечение которого не взялись бы даже в самых лучших клиниках мира. Второй вариант был гораздо слабее – семь доз, которые позволяли залечить быстро небольшие и не очень серьёзные травмы, просто подстегивающие природную регенерацию организма.

– Что думаете, Марк Абрамович? – поинтересовался Таран у стоящего рядом с ним Профессора и изучающего информацию сканирования спинномозговой жидкости мутантки.

– И то, и то нужно, – подумав, ответил Берг. – А если золотая середина? Одна таблетка на случай совсем серьезного ранения и, допустим, три для средних травм и поддержания жизнедеятельности.

– Разумно, – согласился Петрович. – Мне бы как раз пригодилась именно мелкая регенерация, когда ребята меня нашли, я был не совсем плох, но едва держался на ногах.

– Решено, – согласился с соратниками Клим, – делаем пятьдесят на пятьдесят.

Запрограммировав станцию и посмотрев на процентную шкалу процесса, которая обещала результат в течение двадцати минут, он направился настраивать куб, вскоре меню преобразователя получило русский язык и прямой канал соединения с рабочей станцией. Теперь производство будет связано с ресурсной базой, которая росла за счёт скормленных кубику компонентов, там откуда-то даже кислоты взялись.

– Профессор, у нас тут есть бочки со старыми радиоактивными отходами, как вы думаете, пойдут они в дело? – вернувшись за стол, поинтересовался Клим у Берга.

– Конечно, пойдут, – обрадовался Марк Абрамович. – Кубик их разберёт на составляющие, и мы получим необходимые материалы для некоторых категорий товаров. Туда ещё можно лишнее медицинское оборудование запихнуть и компы, которые нам не слишком нужны. Но, по-хорошему, надо бы наладить поставки всякой гадости с поверхности. Здесь слишком много ресурсов, которые нам пригодятся, и просто пускать их в переработку жалко.

– Вот только мы в осаде, – резонно заметил Шлык, – пост поклонников и мутантов никуда не делся, так и пасутся в гараже. Сегодня снова стены простукивали. Хорошо, что у них нет возможности проследить сигнал с камеры, она великолепно замаскирована, но думаю, существует оборудование, которое позволяет засечь передачу.

– Да, это проблема, но нам пока везёт. Петрович всё же прав, проблема изоляции никуда не делась, и надо с ней что-то решать. Люди, конечно, тут привычные к подземному образу жизни, но нам нужен выход на поверхность, а ещё хорошо бы получить полный контроль над Рубежным, меня не устраивает пассивное сидение в этом бункере.

– И как ты себе это представляешь?

– Понятия не имею. Но сейчас разберёмся с винтовкой и будем делать детали для генератора. Может быть, мы получим ещё один выход на поверхность.

Все согласно закивали, понимая, что проход через затопленное Убежище – это вариант только на самый крайний случай.

Рабочая станция пискнула, сообщая, что задача завершена, и стенка стала полупрозрачной. Клим подошёл и, протянув руку, достал висящие в воздухе четыре таблетки, одна была красной и довольно крупной, с ноготь большого пальца взрослого мужчины, три поменьше, но тоже красного цвета. Убрав добычу в карман, Николаев взял со стола батарею, которую достал из паука, и плазменную пушку, и запихнул их в нутро станции.