"Совсем не так", - подумал я.
Но ответил Циркач, обидевшийся, наверно, за благородных разбойников из фирмы Аникеева-Мышкина, на которую, в отличие от нас, он работал не два дня, а целых два месяца и на этом даже потерял в гонораре.
- Насчет того, что вы злодей - все точно, был такой разговор. А насчет политики - это не по нашей части. Мы поняли проще: вы - обычные рэкетиры, точнее, не обычные, а хорошо организованные, имеющие своих людей во всех ведомствах и спецслужбах. А сейчас вы крепко подставились и настало время вас додавить. Я так понял, что предполагалось слияние капиталов "Феникса" и нашего центра "Сфера" с постепенным уменьшением роли "Феникса". До нуля. Вот, примерно как.
- Красиво, - согласился Павленко. - Значит, Иван и Леша хотели меня додавить. Совсем, видать, поглупели на старости лет. Головокружение от успехов. Я, конечно, понимаю, что Ваня с его широтою мышления мечтал вобрать внутрь своей "сферы" не то что всю Россию, а и весь земной шар съел бы и не подавился. Но у нас тоже название не случайное - легенда о птице Фениксе древнее чингисхановских и наполеоновских амбиций. Фениксов всевозможных по миру - как собак нерезаных, только далеко не все помнят, что эта пташка из пепла возрождается. А мы как раз из такой породы. Такая уж у нас работа. Знаете, сколько раз нас гасили, душили, сводили на ноль или, как вы говорите, додавливали? Я уж со счету сбился.
Павленко сделал паузу, глотнул еще пива и грустно вздохнул, прежде чем приступил к продолжению рассказа.
- Первая попытка состоялась еще при Горбачеве, когда мы сумели взять под контроль значительную часть самого начального этапа отмывки криминальных денег через тогдашние кооперативы и направили эти средства на поддержку всех антикоммунистических организаций и движений. Нас очень серьезно утюжила тогдашняя гэбуха, еще не развалившаяся на шесть нелепых кусков. Но, ничего, мы выжили. Точнее воскресли. Даже стали консультативным советом при президенте России. Господи, сколько их было, этих советов и комиссий! Потом, после отставки Гайдара, дорогой наш Виктор Степанович, делавший вид, что ничего не делает, в действительности очень лихо сворачивал реформы. Мы опять помешали и были грубо ликвидированы. Пришлось забыть о политике и возродиться исключительно в сфере бизнеса. Удалось. Поэтому и октябрь девяносто третьего мы пережили без потерь, в новом парламенте у нас даже появилось свое лобби, то есть мы все-таки начали осторожненько так возвращаться в политику. А весной девяносто четвертого началась настоящая экономическая война - против нас, закончившаяся очередной их победой к концу осени: вместо нормальной инфляции и девальвации - черный вторник; вместо реформирования банковской системы чеченские авизо; вместо цивилизованных переговоров с сепаратистом Дудаевым - танки и бомбежки. Казалось, что война, начавшаяся в том декабре, поставила крест на всех надеждах. Вступление России во Всемирную торговую организацию, которое мы тщательно готовили, становилось окончательно нереальным. А жаль. Но мы опять возродились. Теперь уже в полулегальном виде, других возможностей они нам не оставили.
На рубеже девяносто четвертого - девяносто пятого годов власть в России окончательно перестала дружить с законом. Это мигом почувствовали бандиты всех мастей, и стремительно укрупнившиеся преступные группировки реально установили свой контроль над всеми отраслями экономики. Вопросы о предоставлении миллиардных кредитов, вопросы об экспорте нефти и оружия, леса и золота, вопросы о западных инвестициях, о процентах по внешнему долгу решались теперь гораздо быстрее и легче на воровских сходняках, чем на заседаниях Госдумы или правительства. Иной пахан зоны сделался поважнее министра или лидера парламентской фракции. Я не шучу. Так было, да и сегодня не многое изменилось. В девяносто пятом, собственно, и возникла "Корпорация Феникс", зарегистрированная официально под многими другими именами в разных городах не только этой страны. Мы стали непотопляемы. Потому что нас больше нет де юре, а де фактоs Убить допустим меня - это же бессмыслица. Мы создали систему, по форме копирующую все криминальные группировки бывшего СССР, а по сути противостоящую им, и это система будет жить и развиваться. Потому что она нужна стране. Да конечно, для кого-то мы теневая налоговая полиция. Для кого-то просто рэкетиры. То есть тривиальные бандиты. Что ж, собака лает, ветер носитs
Павленко сделал еще одну паузу, словно сбился с мысли и обвел глазами слушателей, то есть нас. В принципе, все, что он говорил, вызывало уважение, и под многими его утверждениями лично я готов был подписаться, но и вопросов оставалось много. Например, такой, лежащий на поверхности:
- Так кто же они, люди Аникеева из центра "Сфера"? Вроде не коммуняки и не бандиты? Совсем такие же, как вы, правильно?
- Правильно, - сказал Павленко. - Разумеется, они не коммунисты, даже не социалисты с человеческим лицом. И, пожалуй, сегодня уже и не бандиты. Они гордо зовут себя рыночниками, как бы становясь на одну доску с Гайдаром и Чубайсом. Ну, спасибо еще, монетаристами не называются. А хотите, я объясню вам, как их называли раньше, точнее, тех, из кого они выросли? Ведь организация Аникеева намного старше нашей. Они еще при Брежневе существовали. И знаете, как назывались? По глазам вижу, догадались. Правильно - "цеховики". Их лозунг был: "Да здравствует подпольная рыночная экономика вопреки всему!" Они выполнили свою историческую миссию: балансируя между побегами за границу и дежурными отсидками, они ковали кадры для будущей перестройки. Именно из цеховиков и получились вначале преуспевающие кооператоры, а потом крупные банкиры, торговцы недвижимостью и промышленники. Я готов поставить им памятник за то, что они сумели пронести традиции великой российской экономики сквозь годы коммунистического идиотизма. Но беда в другом: после путча девяносто первого года они не сумели еще раз перестроиться. Их лозунг остался прежним - за подпольную рыночную экономику! Они так и не научились платить налоги никому. На низовом уровне готовы отстегивать мелкому, плохо организованному рэкету, работающему только на себя до первого мента или до первого конкурента. А на среднем и верхнем уровне они с упорством, достойным лучшего применения, отстаивают свое право считаться государством в государстве. Лучше протаранить танком ворота, чем перевести деньги на счет. "Мы - сила. Извольте считаться с нами!" Но, ребята-демократы, право слово, нельзя же так! Я понимаю, конечно, что дурной пример заразителен, но моя резиденция - это же вам все-таки не Дворец Дудаева в Грозном и даже не Белый дом на Краснопресненской набережной!
