Какое – то внутренее чутье, дало понять, что лучше искать могилу Матрены. Непременно нужно найти.

– Ну, Я тетю Матрену проведаю тогда. А Вы не знаете, где ее найти тут?

Неожиданно, откудато прибежала рыжая дворняга, посмотрела на меня, повиляла хвостом, схватила пирожок и побежала.

– Ээээ, Тузик или как тебя там, это ж не тебе? – Я побежала за собакой, вдогонку крича ей – Это ж тете Лене!

Собака хоть и бежала быстро, держа в пасти пирожок, но периодически останавливалась и оглядывалась на меня, как будто проверяла, не отстаю ли Я? Следую ли Я за ней?

– Но ей, наверное, его все равно не съесть, может она так с тобой поделилась? – Вслух, следуя за собакой, рассуждала Я.

Потом, остановившись, обернулась и шепнула:

– А ну прощайте тетя Лена! – И помахала рукой. – Я тогда с Тузиком схожу.

Очень сложно сказать, что двигало детской логикой и действиями, но в тот момент, Я была уверена, что делаю все правильно.

Удивительно было то, что собака привела меня к маленькому, еле виднеющемуся холмику на кладбище в такой стороне, где не было вокруг ни одной могилы.

Рыжая дворняга положила пирожок на этот холмик и сама растянулась на нем же, жалобно смотря мне в глаза. И Я поняла, вот тут и лежит эта самая Матрена Горбатая!

Второй пирожок уже был положен на это место и собака поняла, что первый пирожок может съесть спокойно, не переживая ни о чем.

– Бабушка Матрена?

На вопрос, ответом был легкий ветерок, пролетевший по веточкам деревьев и пошелеливший мою челку.

– Бабушка Матрена, а Я вот чего спросить хотела у Вас… – Не успела Я договорить, что и зачем мне это надо, перед глазами четко встали картинки двора и хатки Елены Кирпа. Под порогом, была деревяная ляда, которая открывалась с боку. Совсем незаметная вещь, ее так никто и не обнаружил, да и надобности на то, не было особой.

– Спасибо бабушка Матрена! – Поблагодарила Я, и собралась было уходить, как поняла, что не знаю куда идти. Вокруг были только деревья и трава, ни могил, ничего. Все заросшее бурьяном.

– Собака, – Обратилась Я к рыжей – Дорогу покажи, пожалуйста.

Дворняжка, доев пирожок, один и второй, поднялась с холмика и побежала, виляя хвостом, а Я за ней. Та довела меня до оградки и остановилась.

– Спасибо собака! – Вежливо сказала Я и помахала ей рукой. Вышла за ограждение и побежала быстро, без оглядки, обратно к домику Кирпы.

Убедившись, что никто меня не видит, Я нашла то место. Правда, все вокруг обильно поросло травой и опознать тот маленький выступ, что служил порогом, было не так – то просто, особенно для маленькой девочки. Но Я справилась.

Самое сложное, было тянуть за ржавое кольцо. Оно никак не поддавалось. Ну, совсем не хотела деревяная, хоть и напрочь прогнившая ляда, двигаться с места.

– Ну, теть Лен, ну что же это такое! – С криками потянув кольцо и упав на задницу в траву, запричитала Я.

Тут произошло нечто необъяснимое. Деревяная ляда, сколоченая из старых досок просто упала на землю и рассыпалась. А на ее месте, четко просматривалась темная дырка, с обильной паутиной.

– Ну, прям кроличья нора какая – то? – Удивилась Я, вспомнил старый совесткий мультик про Алису в Стране Чудес, точнее книжку. Мультик тогда еще не сняли, а вот книгу, мне привезла мамина коллега из Польши и, хотя она была на английском языке, Я с помощью обычного англо-русского бумажного разговорника, перевела ее, как могла тогда. История девочки Алисы, сыграла в моей жизни не последнюю роль. До сих пор, это моя настольная книга!

Собрав импровизированный веник из трав, Я стала наматывать на него паутину при этом, повторяя много раз извинения дяде Пауку, за то, что причиняю его имуществу некие неудобства.

Наконец, путь был расчищен и я плашмя, поползла не понятно куда, но внутреннее чутье, опять давало понять, что все абсолютно правильно.

Путь оказался не долгим. Трудно было только пробить ногами выход в хату, точнее вход. Там было темно, хоть и сам тунель, оказался довольно вместительным, настолько, что в нем спокойно мог поместиться один взрослый человек, средней комплекции, не говоря уже про ребенка.

Внутри хаты, все выглядело печальным, унылым и серым. Кругом клубы паутины, гнилота деревянной утвари и стен. Хата была не большая, посередине, стоял стол, который покосился на одну ножку. Металические и деревянные приборы, что стояли на столе, просто съехали на пол.

В хате была печь, которая занимала львинную долю пространства жилья. Чумазая, полуразвалившаяся на кирпичи. А на главной стене, висела рамка, в которую было вставлено много фотокарточек. По центру, Я сразу догадалась, был портрет Елены и Юрия Кирпы.

Это спустя годы Я поняла, какие же они были молодые.

– Можно мне взять это фото, на память о Вас? Вы ведь так друг друга сильно любили!

Мне действительно, очень захотелось взять это фото, на память. Не могу объяснить зачем. К стене, Я пододвинула табуретку, которая валялась на полу. Та предательски шаталась и создавала ощущение неуверенности, но лучше чем ничего, так бы Я и не допрыгнула.

Фото из рамки, удалось извлечь легко. А табуретка не развалилась.

На секунду, показалось, что старая хата загудела и застонала. Пол сотряснулся. И чтобы не ждать дальше, неприятных сюрпризов, Я решила возвращаться обратно, через тот самый тунель в пороге. Но обернувшись, увидела, что заколоченная входная дверь приоткрыта. От времени, а хата дала крен и ушла одной стороной в землю, дверь перекосило, так что возможно, доски отошли сами собой и не создавали преграды. Только с наружной стороны, Я это не заметила. Вот и весь секрет.

Чуть толкнув вперед дверь, Я остановилась, держа в руках фото, как бы спрашивая еще раз, что, не обидятся ли они, если Я его возьму как память и символ такой настоящей роковой любви до гроба?

Никаких звуков, никакого движения. Значит, можно.

Еще немного толкнула плечом дверь и сделала достаточным проем, для того, чтобы проскользнуть наружу. Резко перепрыгнув через дырку в пороге, да-да, которую Я и сделала, побежала прочь.

Отбежав к калитке, оглянулась и сперва, не поняла, что за метаморфозы произошли. Моему взору открылась удивительная картина. Цветущий и чистый дворик, абсолютно новенькая хатка, выбеленная с перекрытой крышей. А на резном, красивом, деревянном пороге, стояли те самые люди с выгоревшей от времени, слегка потекшей, черно-белой фотографии. Только живые, улыбающиеся. Девушка, в вышитой рубашке и юбке с запахом и парень, в солдатской форме. Они стояли, обнявшись, и махали мне руками, как будто прощались и благодарили за что-то.

Через минуту, может меньше или больше, не могу сказать, это видение исчезло. Все стало как прежде. Засунув фотографию за пазуфу футболки, Я отправилась домой.

Дома, у меня был свой особый тайник. Располагался он в сарае, и Я его тщательно прятала. Сперва, досчатый ящик, из под овощей, позаимствованный мной на овощной базе. В нем же, был ящик чуть поменьше, почтовый. Кому-то из взрослых, прислали посылку, а Я как увидела ящичек, сразу решила, что он мне очень нужен и присвоила. Я ласково прозвала его «кощеев ларец», в шутку конечно. Помните, как там было? Яйцо в ларце, ларец в утре, утка в зайце и так далее, а у меня, был ящик в ящике.

Но самое интересное, таилось внутри. Разные найденные камешки, стеклышки необычные, ножечки, шарики. Какие-то детали, железки, засушенные травки, открытки с актерами, цветастые тряпочки и лоскуты, моточки ниток, огарки парафиновых и восковых свечей, чьито фотокарточки, и много – много всего такого, что даже сложно понять и представить зачем? Но для меня это был целый клад и особое богатство. Только советский ребенок мог оценить и понять весь смысл этого сакрального «скарба»!

Оглядевшись по сторонам, что точно за мной никто не «подсекает», Я быстренько прошмыгнула в сарай. Откопала из скирды сена свой тайник, открыла. Оттуда, извлекла белый платочек, который тоже у кого-то из бабушек забрала. Знаете, точно помню, что такие платочки, обычно на похоронах раздают или повязывают на локоть. В этот платочек, очень бережно и акуратно, Я завернула фотографию.