Ирина прикрыла дверь чужой квартиры и на цыпочках прошла к лестнице, желая остаться незамеченной. Спустилась с четвертого этажа панельного дома-колодца, не поднимая головы, добежала до машины, и только захлопнув дверь, почувствовала небольшое облегчение. Словно салон «Опеля» был способен отгородить ее от таинственного мира, который она только что оставила, от сомнений и раскаяния в совершенной ошибке. Мимолетная иллюзия безопасности, но даже она сейчас была необходима.

Чувствуя себя на родной территории, Ирина трясущимися руками достала сигарету и, глубоко затянувшись, прерывисто выдохнула дым.

– Успокойся, дыши ровно! Ничего не произошло и, скорее всего, не произойдет. Стоп, нет, я должна верить этой блаженной, больной на всю голову ворожее, иначе потраченная сумма, равная поездке на сейлы10 в Милан, полетит ее же толстому коту под хвост. Все будет хорошо, я верю, верю! Тьфу ты, черт, как я могла ввязаться в подобное дерьмо?

Повернув ключ в замке зажигания, Ирина, не обращая внимания на взвизгнувшую за капотом дворничиху, покинула двор дома в Текстильщиках.

Быстрая езда по Москве как всегда привела ее в чувство, заставила сосредоточиться и подчинить разум простым движениям. Инстинкт самосохранения отключил ненужные эмоции и дал мозгу передышку. Ирина давно открыла для себя панацею от душевных дрязг и смятений: экстремальная скорость. Не в первый раз она спасала ее от подступающей истерики.

Куда делась та ирония от первой встречи с колдуньей, от ее обиталища, вызывающего раздражение и насмешку, куда пропало чувство, что перед ней разыгрывают фарс или, проще говоря, надувают как последнего лоха? Сейчас все было по-другому. Мир прошлого канул в Лету за порогом сталинки.

Управляя машиной, доверив ее неоднократно проверенному чувству самоконтроля, Ирина восстанавливала картину произошедшего в последние часы.

По дороге к дому колдуньи, в Текстильщики, она старалась не сомневаться в правильности решения довести задуманное до конца. Она подгоняла себя и машину, не обращая внимания на спидометр и гневные сигналы подрезаемых по дороге водителей, она мечтала поскорее оказаться в вонючем кошачьем подъезде, будто опасаясь, что стоит ей затормозить – и сомнения возобладают.

Что дальше?

Она с остервенением жала и жала на звонок, потому что ей никто не открывал дверь, словно давая последний шанс одуматься.

Но нет!

Затянутая в синее, атласное, подчеркивающее фигуру платье хозяйка возникла на пороге.

Ирина Кушнир с невольной завистью констатировала: ее тезка в первую их встречу намеренно скрывала свою красоту. Женскую силу, первородную, дикую, опасную. Будучи опытным игроком, она почувствовала редкого соперника.

– Извините, Ирина Владимировна, у меня был настолько важный телефонный разговор, что я не захотела его прерывать. Проходите.

Сдерживаясь от нахлынувшей злости, стараясь не съязвить и не поставить зарвавшуюся шарлатанку на место, госпожа Кушнир переступила порог знакомой квартиры.

Что дальше…

Она сидела в полутемной комнате, освещенной дрожащими всполохами четырех толстых свечей, расположенных по углам. Ирина не заметила эту комнату при утреннем посещении. На этот раз ведьма провела ее прямиком сюда, в маленький закуток, где единственными источниками света служили высокие красные свечи и мерцающий стеклянный шар, внутри которого застыл скорпион, атакующий невидимую жертву. Зловещий аксессуар покоился на столе, покрытом кроваво-красной бархатной скатертью. Замысловатые узоры вышивки на ней, выполненные парчовой нитью, изображали странные рогатые символы, вплетенные в цветочный орнамент. Ира восхитилась изяществом и тонкостью работы. Несомненно, эта скатерть стоила немалых денег. Подобную красоту она видела во Флоренции, в ремесленной лавке, облюбованной знатоками, приезжающими со всего мира. Сохранив со времен Боккаччо и Джотто свое изящное мастерство, флорентийки передавали его из поколения в поколение.

Следуя жесту хозяйки, приглашающей сесть напротив, Ирина опустилась на стул, не в состоянии отвести восхищенного взгляда от золотого узора и пытаясь разгадать его тайный смысл.

– Ирина Владимировна, не стоит отвлекаться на вещи ненужные и пытаться вникнуть в суть древнеарамейского охранного заклятия, вышитого на моей рабочей скатерти. Не будем терять драгоценного времени, тем более что у меня на сегодняшний вечер не только вы в планах, но и еще одна обезумевшая от ревности дамочка.

Надменный тон хозяйки заставил Ирину оторвать глаза от бархатного полотна. Пряча закипающий гнев за прищуром и вежливой улыбкой, она взглянула на собеседницу.

Та, заметив еле сдерживаемое раздражение клиентки, снисходительно улыбнулась:

– Итак, перейдем к делу. Вы принесли все, что требуется? Отлично. Показываем.

Резкий звук предупредительного сигнала справа заставил Ирину отвлечься от воспоминаний и вернуться в реальность. Ведя машину на автопилоте и уходя из перекрытого ремонтом левого ряда, она не обратила внимания на мчащийся в соседнем внедорожник, не ожидавший резкого перестроения. Машина гневно просигналила, но все же дала место для маневра. Привычный оскорбительный жест рукой Ирина не продемонстрировала, наоборот, виновато улыбнулась в зеркало заднего вида.

Сил задираться не осталось.

Придя в себя, отдышавшись от резкого прилива крови к вискам, вызвавшего болевой спазм, женщина вернулась к воспоминаниям.

Почему-то в самом начале беседы возникло ощущение вины, она чувствовала себя нашкодившим ребенком. Распределение ролей произошло сразу, стоило переступить порог квартиры. Ира постоянно ловила себя на мысли, что оправдывается и как будто заранее жалеет о происходящем. Властный, требовательный тон хозяйки не позволял ей перенять инициативу в диалоге, не оставлял ни единого шанса говорить на равных.

Она запомнила лишь начало беседы, ведь оно показалось ей наигранным, почти театральным.

Хозяйка несколько раз попросила произнести вслух точное пожелание, за исполнением которого Ирина ехала с другого края огромного города, несмотря на вечерние пробки. Это монотонное повторение казалось нелепым и показным, но перечить она не могла, ее воля, несмотря на внутренний протест, полностью контролировалась сидящей напротив женщиной.

Более всего поразило, что ведунья трижды попросила произнести простую фразу, прозвучавшую совсем по-детски, что это – только ее воля, исполнение которой будет соответствовать только ее желанию.

Да будет так!

…море волнуется РАЗ, море волнуется ДВА, море волнуется ТРИ, морская фигура, на месте замри!.. – настигло воспоминание о детском волшебстве.

«Что за ерунда!» – чуть не сорвалось с губ, но Ира вовремя осеклась, с удивлением и даже с испугом глядя на сосредоточенное лицо хозяйки.

«Да она свихнувшаяся шарлатанка. Что я здесь делаю? – еще одна мысль мелькнула в голове. – Если прямо сейчас встать и уйти, она отпустит меня? Или поздно, уже закипел волшебный котел?»

– Отлично, Ирина Владимировна, необходимые формальности мы соблюли, договор, пусть не фактический, но не менее важный и легитимный, заключили. Можете мне поверить – он крепче, чем подписанный на бумаге.

Из-под бархатного покрывала появились несколько благовонных палочек и тонкие свечи. Через мгновение воздух наполнил пряный аромат Востока. Ведьма зажгла свечи и поставила их рядом.

Исходящий от курительных палочек и свечей резкий запах вызвал головокружение. Ирина схватилась за край стула, на котором сидела.

– Не волнуйтесь, вам ничего не грозит. Что может быть опасного в аромате вербены и пачули? Или пчелиного воска? Расслабьтесь, сядьте удобнее и смотрите, если появится желание закрыть глаза – закройте. Главное, прислушайтесь к себе, к своим ощущениям, плывите по сладким волнам, фантазируйте, мечтайте, желайте несбыточного. Вам дозволено. Вы во власти Великой Богини, откройте ей сокровенное чаяние.