Потом Сталин пригласил маршалов во двор, где стол был накрыт по-кавказски, под полосатым тентом; дымились карские шашлыки на углях, жарилась молодая козлятина, на старинных сковородках, привезенных с Кавказа, шипел желто-сливочный сулугуни.
Вино было из Тбилиси; бутылки опечатаны особым сургучом, что означало: "проверено, соответствует кондиции"; ЛСУК - "Лечебно-Санитарное Управление Кремля" - проверяло все, что подавалось на стол Верховному; потом, впрочем, была еще одна проверка, негласная, контролировавшая заключение медиков. Был на столе и коньяк "Варцихе"; водки стояло всего две бутылки (Сталин ее не пил, но знал, что Толбухин и Конев коньяк не очень-то любят, пусть себе порадуются "белой").
Ужин удался на славу; хороший тост произнес Берия; он знал, что тост этот нравится Сталину, поэтому разыгрывал его в лицах: "Однажды юноша зашел на старое кладбище в горах и подивился надписям на крестах и могильных плитах: "Гиви Кварцхава, родился в девятисотом году, умер в девятьсот пятнадцатом, жил тринадцать лет"; "Ладо Гудиани, родился в восемьсот сорок пятом, умер в девятьсот двадцатом, жил сорок два дня..." Что такое, думает юноша?! Как такое может быть?! А навстречу ему шел седобородый мудрец в белых одеждах, с посохом. И обратился к нему юноша: "Скажите, уважаемый, отчего такие странные надписи на крестах?" - "Оттого, сын мой, - ответил седобородый мудрец, - что возраст людей в этом краю определяется не годами, прожитыми на земле, но часами дружбы!" Так выпьем же за дружбу наших маршалов, выдающихся военачальников эпохи гениального стратега наших побед Сталина!"
Рассказал свой любимый анекдот и Молотов: "Мужчина был в гостях, постоянно прикладывался к рюмочке, а жена, как и полагается всем женам, удерживала его: не надо да не надо! В конце концов она взмолилась: "Ну хоть съешь что-нибудь! Вон, смотри-ка, хорошая булочка!" Ее муж покорно съел булочку и сразу же обвалился со стула, прошептав при этом: "Это твоя булочка виновата!"
...Потом плясал Буденный.
Ах, как он плясал в восемнадцатом, когда собирались узким кругом; как шел Ворошилов; как же быстролетно время, как неудержимо уходит оно, словно песок сквозь пальцы...
...Сталин чувствовал, что вечер удался; редкое состояние спокойствия размягчило его, он откинулся на спинку кресла, чуть вытянул ногу и с прищурливой доброжелательностью обсматривал лица гостей: все свои, никакой затаенности, недоговоренности; случилось то, чего он столько лет добивался: наконец-то окружен гвардией, не кто-либо, но именно они передадут поколениям правду о том, что он, Сталин, сломал шею гитлеризму; конец - всему делу венец! Это еще надо будет посмотреть, по чьей вине случился сорок первый год; не сейчас, конечно, сейчас нельзя мешать людям делать их Дело, но придет время, и мы найдем истинных виновников трагедии. Генерал Павлов - что? Сошка, мелюзга... Ворошилов не зря рассказывал, как он нашел его в Белоруссии, в июле, на проселке, под дубом, - ноги солнцу подставил, портянки сушил на глазах у всех...
"А я ведь читал твои донесения, которые ты против меня сочинял, Павлов, сказал ему тогда Клим. - Ты ведь сигнализировал на меня, псевдонимом подписывался, хотел под монастырь подвести, нехорошо..."
...Перед тем как пришло время разъезжаться, после того как все произнесли тосты за Верховного, Берия попросил слова; Сталин несколько удивился - это не в обычаях стола просить второй тост, тем неменее посчитал неудобным отказывать, военные могут этого не понять, у них свое представление о тех, кто на вершине пирамиды, нет смысла это представление менять. Сейчас время устойчивости, все - локоть к локтю, война требует единства...
- Товарищ Сталин, я предлагаю выразить благодарность вашим поварам, охране, всем, кто готовил сегодняшний стол, - Берия обернулся к тем, кто стоял у мангалов, - наши грузинские янычары верны вам, как никто!
Сначала Сталин поднял свой бокал, но потом заметил, как Жуков и Конев, обернувшись, следом за Берия внимательно рассматривали поваров и охрану рослые грузины, в основном голубоглазые, видимо мегрелы, лица счастливые, вот-вот заплачут от гордости: сентиментальность - гарантия фанатичной преданности.
Сталин поставил бокал на место, лицо собралось старческими морщинами и, не глядя на Берия, а словно обращаясь ко всему столу, сухо посмеялся:
- Значит, грузины Сталина любят и верны ему... Хм... А что русские? Любопытно, как они относятся к Сталину?
Через три дня, перед тем как маршалы разъезжались по своим фронтам, Сталин неожиданно устроил прощальный обед: ни одного грузинского повара не было; стол обслуживали рослые охранники - все как один русские.
Сталин постоянно наблюдал за Жуковым и Коневым, за их реакцией; однако ни один из маршалов попросту не обратил на это внимания.
"...А Троицкий бы понял, - подумал Сталин. - Все-таки разница между профессионалами, техниками войны, и политиком весьма значительна".
...Грузин, однако возвращать в Москву не стал: то что сделано, - сделано, нельзя менять решения, интеллигентщина, слава богу, ушла в прошлое и, полагаю, ни когда не вернется.
9
Звонок в секретариат Молотова раздался рано, в девять тридцать:
- Американский посол Аверелл Гарриман просит соединить его с министром иностранных дел.
- Министр проводит совещание.
- Когда вы сможете соединить посла с министром?
- Я затрудняюсь дать точный ответ. Пожалуйста, позвоните в двенадцать.
...Помощник Молотова был предупрежден заранее, что с утра будет звонить Гарриман, ибо уже в восемь подписчики получили "Литературную газету" со статьей лауреата Сталинской премии Бориса Горбатова - "Человек в коротких штанишках". Заголовку было предпослано слово, разверстанное на три колонки: "предатели". Речь в статье шла о президенте Соединенных Штатов Америки Гарри Трумэне, главе дружественного - согласно действовавшему тогда Договору государства.
Молотову было дано указание уклониться от встречи с Гарриманом под любым удобным предлогом; указание пришло от Сталина прошлой ночью.
...Помощник посла звонил в приемную министра иностранных дел до трех часов; в три тридцать Гарриман сам набрал номер секретариата Сталина; по-русски произнес чеканную, нескрываемо резкую, заранее подготовленную фразу:
- Прежде чем я дам рекомендации правительству Соединенных Штатов по поводу известной вам публикации, мне казалось бы необходимым встретиться с маршалом.
("Генералиссимусом" Сталина никогда не называл, только "маршалом", отговариваясь тем, что привык к его званию во время войны - с одной стороны, и - с другой - ему бы не хотелось аллюзий: тиран Испании Франко тоже генералиссимус, как и Чан Кайши, главный противник Мао, верного ученика русского лидера.)
- А почему бы вам не встретиться с Молотовым или Вышинским? - спросили Гарримана, заранее зная, что он откажется от этого предложения, протокол не позволяет, - слишком долго унижали отговорками.
- К сожалению, я не могу более ждать, пока господа Молотов или Вышинский найдут время для встречи с чрезвычайным и полномочным послом Соединенных Штатов. Просил бы доложить маршалу, что встреча с ним была бы в высшей мере целесообразной, - в интересах двух наших народов.
Сталин дожидался именно этих слов Гарримана: игра, начатая в конце прошлой недели, входила в свою завершающую фазу.
Во-первых, он, Сталин, поручил сделать публикацию о предателе Гарри Трумэне, президенте Америки, не кому-нибудь, а Борису Горбатову, еврею по национальности. Поскольку в Штатах во время войны значительно увеличилось влияние еврейских кругов в прессе, можно рассчитывать, что далеко не все газеты за океаном выступят против публикации "Литературной газеты", а, наоборот, перепечатают пассажи из опуса Горбатова, особенно республиканцы, выборы на носу, надо валить демократического кандидата Трумэна. Во-вторых, эта публикация есть не что иное, как пробный шар в переориентации не только советского народа, но и европейцев на нового противника, на человека, отринувшего идеи Рузвельта, а следовательно, и всей Большой Тройки, и, наконец, в-третьих, позиция Гарримана - после такого рода публикации - поможет выработать курс на будущее: как будет реагировать Вашингтон на сокрушительные удары такого и не только такого рода? Кампания в прессе? Пусть. У нас их прессу на читают. А если какого-то рода санкциями? Какими именно? Где? Как скоро? С другой стороны, предстоят серьезные события в России, время "братьев и сестер" военной поры прошло, надо кончать с неизбежным либерализмом, отмеченным печатью союзничества с Западом; поговорили - и будет, время работы, суровой дисциплины, абсолютного единомыслия, иначе Россию из руин не поднять, народ надо держать в руках, направляя и контролируя каждый шаг.
