Рози познакомилась с Сарой через их общую подругу Джиллиану несколько лет назад. Джил была создателем и совладельцем КНОПки – команды Нью-Орлеанских паранормальных исследователей, которая, по мнению Рози, являлась одной из лучших исследовательских групп. Джилли привлекла Сару к делам КНОПки, когда они исследовали дом в Ковингтоне. В этом доме жила добропорядочная хозяйка, которая не хотела никуда съезжать и теперь доставляла владельцам массу хлопот, воруя вещи и расставляя их в неожиданных местах, тем самым до полусмерти пугая детей. К огромной радости семьи, Сара смогла заставить старую леди уйти. Насколько Рози знала, семья по-прежнему жила в этом доме. Но иногда духи могут быть упрямыми. Случалось, Саре не удавалось заставить их шагнуть за грань, и тогда лишь владельцы могли решать, то ли им бороться с духами дальше, то ли учиться как-то сосуществовать с ними.
Сара участвовала в работе группы вплоть до того момента, как четыре месяца назад чувство заставило ее вернуться домой пораньше, и она – как банально – не застала своего жениха с секретаршей.
Так что недавно она переехала в квартиру на Урсулайн, неподалеку от Рози, и именно здесь Рози теперь молила о прощении.
– Прощу прощения за опоздание, – сказала она Саре, бросая сумку на диван. – Сегодня был… Чего только сегодня не было. Я помогала подруге с переездом, и мне нужно было помочь Джилли с одним из туров по домам с привидениями. Ты знаешь, как это все обычно выглядит.
– Полный хаос, и никто ничего не успевает? – рассмеялась Сара, выходя из кухни. Ее светлые волосы были собраны в неаккуратный узел, который хоть сейчас можно было бы выкладывать в инстаграм. Она была роскошной женщиной, которая напоминала Рози более зрелую версию актрисы Дженнифер Лоуренс. Когда Сара официально работала, она надевала летящие одежды и браслеты, при каждом движении звучавшие, словно порывы ветра. Когда она отдыхала, как сейчас, она одевалась в черные леггинсы и черную тунику. – Не за что извиняться. Все в порядке. Я ничего не планировала на сегодня. Я никогда ничего не планирую в этот день.
– Но сегодня пятница…
– А в этот день каждый год у нас особое свидание, так что все в порядке. – Она принесла две маленькие свечи и поставила их на журнальный столик.
Сара была права.
Последние шесть лет Сара пыталась пообщаться с Йеном в годовщину его смерти. Как у Гудини и его жены, у Рози с Йеном было кодовое слово. Слово, которое знали лишь они. Они придумали его однажды ночью, выпив галлон вина и посмотрев кучу серий «Мертвых файлов» в одно из своих ленивых воскресений. Поскольку он так же, как и она, увлекался паранормальными явлениями, не было ничего удивительного в том, что они придумали слово, которое доказывало бы, что медиум действительно общается с кем-то из них.
Рози понадобилось четыре года для того, чтобы морально подготовиться к подобному разговору. На самом деле у нее не было особых вопросов к Йену. Она просто хотела знать, что он в порядке. Ничего более.
И в последние шесть лет Саре ни разу не удалось достучаться до него. Рози не знала, что это значит. Сара всегда говорила, что это вовсе не значит, будто его нет поблизости. Он просто не отвечал. Может быть, он не был готов говорить. Может быть, он… Может быть, его там не было, где бы ни было это там.
Как бы там ни было, Рози благоговела перед Сарой. Возможно, была даже влюблена в нее, словно маленькая девочка. Тот факт, что она могла разговаривать с ушедшими, завораживал Рози. Сара охотно делилась впечатлениями о том, на что это похоже и как это было, когда она была ребенком. Рози никак не могла понять или даже хотя бы представить, каково это, – слышать голоса, которые не слышат другие, чувствовать то, что другие не чувствуют.
Сара и подобные ей, истинно одаренные, были для Рози героями.
– Как прошел тур? – спросила Сара.
– Неплохо. – Зная ритуал, Рози прошла в кухню и подхватила еще две свечи. Она принесла их в гостиную и поставила в центре кофейного столика. – Просто у многих людей возникают вопросы, против чего я не возражаю, но мы застряли у дома Султана.
Сара закатила глаза и выключила верхний свет. Комнату окутало мягкими мерцающими тенями. Жалюзи уже были опущены, скрыв яркие огни города. Сара включила музыку. Ну, технически это была не музыка. Это был низкий звук океанских волн, фоновый шум, который помогал Саре сконцентрироваться и вытеснить посторонние звуки.
Вернувшись к Рози, Сара опустилась на колени на блестящую синюю подушку.
– Ты о том доме, в котором нет ни малейших следов присутствия Султана или его брата? Или любых других свидетельств кровавой, ужасной резни?
Хихикая, Рози упала на свою подушку. Она тоже искрилась, но розовым.
– Один из туристов хотел узнать, почему мы не повели их в дом Гардет ла Прет, и я попыталась объяснить, что нет никаких исторических свидетельств того, что там была какая-нибудь кровавая резня. И хотя это красивое место, мы не включаем в экскурсии дома без исторических оснований. Он спорил, перечислял все факты, которые не являются фактами, что понял бы любой, умеющий пользоваться «Гуглом».
– И общался с тобой свысока, как и все шовинисты, да?
– Ага. – Она скрестила ноги. – Я ответила ему, что никто не утверждает, будто в доме нет привидений. Просто этому нет никаких фактических подтверждений. Нет даже ни одного репортажа об убийствах, или о чем-то подобном, что обязательно попало бы в газеты.
Сара потянула шею влево, затем вправо. Свет от свечи танцевал на ее лице.
– Там действительно есть странные вибрации, и я бы не стала снимать квартиру в этом доме, но ты знаешь…
– Ага. Ты либо веришь в убийства, совершенные в доме Гардет ла Прет, либо нет. Без вариантов. Как бы там ни было, спор вынудил нас задержаться. Ты когда-нибудь проводила вечер, споря о массовых убийствах, которых вероятно никогда и не было?
Она тихо рассмеялась.
– Нет. Хотя хотелось бы. У меня был частный сеанс с парой, которая только что потеряла ребенка.
– О, нет. – Плечи Рози поникли. Не было ничего хуже таких сеансов, и Рози не была уверена, как с ними справляется Сара. Скорбящая семья и друзья, отчаянно желающие хотя бы еще раз поговорить со своими любимыми. Но в каком бы отчаянии ни находились эти люди, Сара не стала бы лгать им. Она не стала бы повторять им все эти смутные фразы, которые повторяют другие медиумы, чтобы клиент почувствовал облегчение. Сара всегда была честна, даже когда это причиняло боль.
– Тебе удалось достучаться до ребенка?
Сара убрала со щеки прядь волос.
– Нет. Дети, они… С ними всегда сложно, особенно с теми, кто ушел недавно. Я пыталась объяснить это, но они все равно хотели попробовать. Они хотели повторить попытку сразу же, но мне удалось убедить их подождать пару месяцев. – Она улыбнулась, опустив руки на кофейный столик, но улыбка была печальной. – Кстати, ты по-прежнему собираешься со мной на маскарад на следующей неделе, да?
Рози воодушевленно кивнула.
– Черт подери, да! Я просто счастлива, что ты не передумала, и спасибо, что берешь меня с собой. Я всегда хотела туда попасть.
Ежегодный благотворительный маскарад проходил там, где в непринужденной обстановке встречались самые богатые люди Нового Орлеана, и Бог знает кто еще. Так что у Рози никогда не было шансов попасть туда. У нее не было связей ни с кем из этой пафосной толпы.
Сара обычно посещала маскарад со своим бывшим, который получал пригласительные, поскольку работал в офисе окружного прокурора. Насколько им было известно, ее бывший туда не собирался. Рози очень хотелось, чтобы он все же появился там, потому что их наряды были чертовски сексуальны, и Рози мечтала, чтобы Сара мозолила ему глаза демонстрацией того, что он потерял.
– Ты так взволнована, потому что в этом доме есть призраки, – улыбнулась Сара.
– Признаю свою вину. – Спальня этого дома, последняя слева по коридору, та, что смотрела на задний двор, считалась одним из самых часто посещаемых призраками мест в городе. По легенде, в этой комнате обитала женщина, убитая накануне свадьбы ревнивым бывшим любовником. Рози собиралась проверить, так ли это.
