— Что случилось? — он держал дистанцию, которую я установила, но его взгляд нарушал любое личное пространство одним своим присутствием на человеке.
— Какая разница? — голос был сиплым, приходилось шмыгать.
— Мне кажется, я заслуживаю узнать, ведь я только что дал тебе поплакать в свое плечо… Ой, в грудь, ты же слишком маленькая. — Снова ехидство, снова его чертова улыбка. Я знала, что это все выйдет мне боком.
— Достал, — признаю, сорвалась. На этот раз я осознанно завела руку для пощечины и с силой замахнулась, но не услышала шлепка: мою руку умело перехватили, после чего притянули к себе.
Я смотрела на него снизу вверх, пришлось задрать голову. А Слава навис над моим лицом, его голубые глаза смотрели прямо в мои. Этот взгляд пытал меня, ожидая ответа.
— Может хватит злиться? Объясни, что с тобой случилось, — он не отпускал меня, держал крепко, даже когда я пыталась от него отойти. Его рука оказалась на моей спине и прижимала меня к нему.
По щекам снова пошли слезы. На этот раз от безысходности. Я не понимала отца, не знала ту женщину, не понимала отношение Славы к себе, да я сама себя не понимала. Моя голова болела так, словно по ней ударили кувалдой, а все это из-за всех этих событий. Эй, там, кто пишет мою жизнь, может хватит уже так издеваться? Что я тебе сделала? Но ответа, естественно, не последовало. Поэтому мне оставалось плакать на глазах у парня.
— Да тебя хлебом не корми - дай поплакать, — я снова оказалась прижата к груди, но в этот раз я стала отбиваться. Нет, нельзя было давать ему меня жалеть, теперь он будет упрекать меня все время.
— Оставь меня! Хватит! Достал! — я пыталась ударить его в грудь, но он слишком сильно сжал меня в тиски, я даже дышать еле могла. Моим спасением был знакомый голос.
— Эй, вы чего тут обжимаетесь? — краем глаза я заметила Кирилла, вместе с тем тиски разжались, я смогла дышать и отойти от Антоненко. После чего я увидела обеспокоенно-смущенное лицо Паши. От этого мое настроение, почему-то, улучшилось. Просто, наверное, это было удивительно. Ведь он редко менял свои эмоции на лице.
— Тебе-то какое дело? — Слава перевел взгляд на парней, которые, по-моему, игнорировали его, потому что оба смотрели прямо на меня.
— Ты что, ее до слез довел? — светловолосый резко выпрямился и посмотрел в упор на Антоненко, который никакими телодвижениями на это не отреагировал.
— Не важно, — он развернулся и пошел по тропинке.
— Идиот, — Кирилл посмотрел на меня. — Что этот придурок сделал? С тобой все хорошо? — Соболев даже за плечи меня схватил.
— Да-да! Все хорошо, — я убрала руки парня со своих плеч. — Мне идти надо, — почему же я побежала за Славой? Черт знает.
Он даже не смотрел на меня, пока мы шли. А я не заметила, как мы оказались на неизвестной мне тропинке. Куда он ведет меня? Или правильнее будет спросить: «Куда ты идешь за ним?»? Я только хотела спросить, как услышала щелчок. Повернув голову, я увидела, что мой спутник закурил сигарету и убрал зажигалку в карман.
— Курить вредно, — моя фраза показалась мне глупой в этой ситуации. Почему в такие моменты я несла какую-то чушь, словно только она есть у меня в голове.
— Пассивное курение еще вреднее, — он наклонился ко мне и мой взгляд заволок серый дым, после чего я почувствовала неприятный запах табака, который резким ударом врезался в нос. Я поморщилась и отстранилась от парня. — Теперь умрем в один день, — Антоненко усмехнулся и продолжил курить по пути… По пути куда-то, куда шел он.
— Куда мы идем? — я решила больше не заводить тему про курение, потому что Слава был слишком упертым, чтобы с кем-то согласиться и, хотя бы сейчас, выбросить эту злосчастную сигарету.
— Куда идешь ты — без понятия, а вот я иду на тренировку по баскетболу, — он сказал это достаточно нервно, словно я ему создавала какую-то проблему. Хотя, скорее всего, так и было…
— Но сегодня вокал, — робко сказала я, но почему-то в глубине души понимала, что для него вокал ничего не значит.
— Антипенко, спи больше, как дура с этим вокалом. Сегодня нет занятия, — он посмотрел на меня, как на умалишенную. Я задумалась, какой сегодня день недели. Кажется, четверг? Точно, в этот день нет занятия.
— Я перепутала… — мое сознание сразу кинуло мне мысль о том, что придется идти домой и разговаривать с отцом, а я этого жутко не хотела. Говорить с ним надо было точно не в таком состояние. И, кажется, все эти мысли отразились на моем лице, потому что парень посмотрел на меня с тягостным вздохом.
— Боже, Лета, такое лицо, словно сейчас умрешь тут. У тебя дома проблемы? — его взгляд не был сфокусирован на мне, скорее он смотрел сквозь меня, без интереса даже.
Я не ответила, лишь поджала губы и прикусила нижнюю, которая и так была сильно искусана.
— Ясно все, — он снова смотрел вперед, затем выкинул ту часть сигареты, которая осталась, и засунул руки в карманы. — Ладно, пошли со мной на тренировку.
— Что? Но я не умею играть в баскетбол! — я была поражена заявлением Славы, что он решил взять меня с собой. И этот взгляд… Словно… Понимающий?
— Нет, Антипенко, ты точно больная. Просто посидишь на скамье и посмотришь за игрой, а потом пойдем домой. А то сама не дойдешь, точно врежешься в какой-нибудь столб, — он не смотрел на меня, но я видела его легкую ухмылку. Почему-то мне не было обидно с его слов, лишь слегка стыдно за собственную глупость. Я не хотела отказываться. Если честно, я не знала, почему… Мне кажется, что это не только из-за того, что я не хотела идти домой…
— Хорошо… — я помолчала немного и затем добавила. — Спасибо.
Он посмотрел на меня с неким удивлением, приподняв правую бровь, затем усмехнулся и пошел дальше. Никто не хотел сейчас что-либо говорить. Да и надо ли было?
Мы дошли до здания спортивного комплекса, где работали лучшие тренера нашей области. Они хорошо подготавливали своих воспитанников к соревнованиям, а те в свою очередь привозили им кубки и грамоты, повествующие о первых местах.
Я хоть и не занималась в этом комплексе, но это и не надо было, потому что здание достаточно знаменитое, практически, памятник спортивной культуры. Мы зашли внутрь, и я убедилась, что ремонт в нем не просто хороший, а шикарный. Его сделали еще в том году, выделив из городского бюджета приличную сумму денег. И да, сразу видно, что деньги пошли именно на обустройство здания и снабжение воспитанников нужным снаряжением.
Мы прошли в самый конец длинного и просторного коридора, а затем повернули налево, где было три двери. Одна большая, широкая, с вывеской «Спортзал», а две другие гласили название мужской и женской раздевалки.
Антоненко жестом показал мне на подоконник, после чего нырнул в раздевалку. Там были какие-то шумы, крики, а потом грохот. Но я, конечно, не рискнула заходить в мужскую раздевалку. И если там кого-то убили, то я сделаю вид, что меня здесь не было и просто смотаюсь через окно.
Но в тот момент, когда все начали выходить, мимо меня пронесся Соболев, причем, даже, чуть не снеся. Затем затормозил и с удивлением посмотрел на меня. Он что-то хотел сказать, но из зала послышался мужской голос, из-за чего Кирилл лишь махнул на меня рукой и рванул в раздевалку. Ха, удивительно, даже звука не произнес.
