Больше ничем не мог объяснить самому себе свое поведение.

Рен рвал и метал. Правда, мысленно, остатками здравомыслия. И так же внутренне плевался и матерился, сам же бесясь от заполонивших голову вопросов, так некстати мешающих адекватно думать.

Мозги прямо заклинило на вопросах, довез ли ее Люк куда надо, хорошо ли замел следы, если вдруг за ним кто следил? Хорошо ли за ней будут ухаживать?

С каждым часом нежелание двигаться и что-либо делать вообще усиливалось. Чтобы взбодриться хоть как-то, Рен принялся бессмысленно переставлять уже кем-то разложенное на столе оружие, буквально чуть ли не в кучу сваленное. Перебирал стволы, прокручивая в голове вопрос, почему вся ситуация превратилась в этакий фарс, цирк шапито. Перекладывал вещи с места на место, чувствуя себя откровенной развалиной, чьи руки ноги с головой вместе отказали в один миг.

Некое прозрение прочистили в момент мозги, едва он очень неуклюже схватился за патроны и умудрился выронить часть на пол. Почти кряхтя нагнувшись, Рен ватными руками собрал упавшее и неосторожно поднялся. Вернее, попытался подняться. Банально шарахнулся затылком о столешницу… и это враз отрезвило, насильно впихивая в разум воспоминание о мимолетном, буквально на доли секунды, пролетевшем некоем разочаровании на лице дядьки, просачивающемся мимо него в комнату.

Уже потирая пострадавший затылок, Кайло ощутил, как внутри растет неосознанный гнев от множества догадок, среди которых было ясное понимание, что они тут все марионетки по сути дела. Сноуковские, Люковские. Он даже не удивится, если и Рей окажется марионеткой. Нихуя ни разу не удивится, если все это дерьмо окажется задумкой гребаного дядюшки вывести его из большой игры с помощью предтечной омежки. Наверняка тот, вот прям зуб можно отдать, наугад, рискнув, поставил на кон шанс, что племянничек поведется за подсунутой юбкой. Наверняка, зная до малейших нюансов личную жизнь, реально наугад дерзнул провернуть подобный ход.

Только, блять, кто бы мог знать, что его так от омежки поведет. И кто же мог-то подумать, что Рен сумеет удержать член в штанах, обломав почти на корню дядюшку. Который, наверняка, хотел как лучше, а получилось как всегда.

И на что только рассчитывал Люк? Непонятно…

Спасти Бена Соло, мать его растак.

После все закрутилось слишком стремительно, чтобы Кайло успевал охреневать.

Весь балаган даже смахивал на рутину. Отследили, вышибли из укрытий, пришибли. Ворвались толпой, сравняли с землей, превратили все живое в куски кровавого месива, не разбирая где-кто. Утром рваный и взбаламученный сон, пока кто-нибудь не пнет. Быстрый обед… и разработка очередного плана, если уже кто другой ничего дельного не придумал. А вот вечера и ночи проходили до жути однообразно. Кайло распихивал по штанам и прочим карманам оружие… и шел вразнос, старательно давя в себе мысли, что он, блять, как Скарлетт О’Хара, потом, совсем потом, подумает над моральной стороной своих действий.

Собирая странные взгляды друзей, понимал, что теперь даже их пугает его абсолютная безэмоциональность, первое время просто будучи надетой маской, но после и вовсе оброс ею, как второй кожей.

Он искал Сноука, цепляясь за любой намек на его возможное местонахождение, благо было от чего отталкиваться. Со всех сторон вдруг посыпались зацепки, где же тот мог затаиться. Словно в кошки-мышки играли, намеренно кучу информации сливалось им от разных источников, проверить вшивость которых никто не мог физически. То времени не хватало, то сам источник вдруг находили по частям в ближайшем мусорном баке.

Зато кодла Кайло в разы увеличилась, основательно усиленная старыми, очень старыми сослуживцами, коих еще в армейке Рен на горбу вытаскивал из дерьма. Внезапно выяснилось, что половина людей, еще вчера рыскавшая в поисках неуловимой четверки — переходила к ним. Кайло и не спрашивал, чем те руководствовались, меняя хозяев. По предложил идею, что слишком они хорошо тарились, что никто не мог их найти, дабы переметнуться еще раньше.

Как съехидничал Хакс, крысы бежали с тонущего корабля на судно покрепче.

Реальность иногда кренилась так сильно, что он уже и не понимал, в какую бездушную машину смерти превращается. Почему-то после некоего одухотворения наступил резкий упадок сил и сейчас Рен снова напоминал сам себе тряпичную куклу. Лишь чуть тешилось самолюбие, что все его задумки исполняются на сто процентов, даром что один-единственный левый маневр и их всех уносили бы в мешках до ближайшего водоема. И при этом старательно на рожон не лез.

Мертвым он Рей нахер не вперся. Вроде бы.

Его вел только один инстинкт. Его самочке ничего не должно угрожать, ни сейчас, ни потом. Повторения того жуткого дерьма он не намерен переживать снова.

И Рен собирался костьми лечь, дабы выкосить всю гниль, чего бы это не стоило. Просто чувствовал себя этакой метлой со сведенными до скрежета зубами, выгребающей прочь завалы мусора и грязи.

Мир в его глазах сначала потемнел в тот день. Сгустился в один миг, сузился в точку, покрываясь туманом бессилия и некоего безразличия. Закоченевшее от возможных последствий сердце словно перестало биться и Рен чуть не взвыл. Это было слишком чудовищно, слишком оглушающе и неожиданно чересчур отупляюще, каких-то несколько предложений, кучка смятых в комок слов, чтобы почти раздавить его. Вывернуть душу наизнанку и заполнить полученную пустоту кусками льда, от которого хотелось разжечь костер и прыгнуть туда, в самый центр огня, в надежде растопить нежданно-негаданную начинку.

Благоразумно застрявший очень далеко По недолго мялся, горько признаваясь, что место отлежки Рей шавки Сноука нашли. Непонятно как, неизвестно кто — сдал тихое укромное место. Перебитая в несколько человек охрана уже ничего не могла рассказать, как и обе сиделки с перерезанными глотками. Там-то и забеспокоилась другая смена сиделок, что подружки не отвечают на телефонные звонки.

Рей явно забрали, а вот блядского Люка не нашли. То ли смылся, то ли тоже закатали в мешок и утащили.

Ляпнувший относительную правду Арми, что омег на планете пруд пруди — получил лишь тяжелый взгляд, от которого тот сразу захлопнул пасть.

Требование угомониться и явиться лично в одну из многочисленных высоток с офисами Сноука передали через три колена и десять заборов лишь спустя бесконечные сутки, за которые Рен, уже почти опустивший руки, но через пару минут распсиховавшись и тут же собравший себя в кучу, за эти же часы успел взяться вплотную за другую верхушку правления. Если до похищения Рей он разносил бригадиров и командную толпу именно теневой стороны, то теперь его понесло.

Теперь Рен злился. В подпаленном возрастающей злостью мозгу идеи рождались на гора, буквально сразу несколько вариантов дальнейших действий уже вызвали зуд в кулаках.

Хотя и была одна очень-очень усталая мысль, что ему будет похер на все… если он прямо сейчас вынесет сам себе эти самые мозги. Впрочем, подобный исход ему ни разу не понравился.

Прежде чем явиться лично к Сноуку, он успел вырезать как минимум пятерых приближенных к тому юристов, без которых старпер точно был как без рук. Чего скрывать, это была объявленная по всем фронтам война. Кайло самому казалось, что этот город уже утонул в крови и пора приниматься за следующий.

.

Он понимал, что это откровенная ловушка, об этом неустанно утверждали что По, что Хакс, что Финн, до расспросов которого так и не дошли руки.

Только еще знал, что грохнут его сразу, а омежку просто до кучи пришибут. Так что итог был бы один в любом случае.

И выбора особого не было, ведь в действительности это он проебался, несмотря на неизвестно кем выданное утверждение, что даже у съеденной еды есть два выхода.

Когда внимательно наблюдавшим за его сосредоточенными сборами друзьям Рен объявил, что не намерен рисковать кем-либо из них и пойдет один — молчанием можно было резать воздух. Кайло всей спиной чувствовал скребущие по телу взгляды.