Из-за жары генерал Гаринов запретил Кразимову и Собинову снимать шлемы, сказав пилотам: – Сделаете это в автобусе. Друзья закивали головами в знак согласия, и все двинулись к автобусу. И только сейчас Гаринов заметил вереницу машин с техническим персоналом, которые стояли в стороне, дожидаясь своей очереди. К ним поспешил Коперник. Он дал им соответствующие указания. И техники принялись чехлить дисколеты и готовить их к транспортировке в ангар механосборочного цеха, расположенного на территории Байконура для выполнения технико-ремонтных и сборочных работ. Затем вернулся в автобус и всех четверых автобус увез из полигона… В кабинете Гаринова Коперник ожидал возвращения Кразимова и Собинова, для разбора полетов. В это время генерал из секретера достал рюмки и его любимый коньяк, налил в них ароматную жидкость со словами: -Теперь нам есть за что выпить. – Чокаясь с ученным.

– Я вот что хотел Вас спросить? – Коперник одним махом осушил рюмку коньяка и в ожидании уставился на ликующего Гаринова. Казалось генерал, только сейчас услышал слова Афанасия Петровича и посмотрел на него: – Так, что вы хотели там спросить?

Коперник покраснел, его рука, державшая рюмку, задрожала, он вздохнул и, как будто перед прыжком в холодную воду, набрав воздуху полную грудь, выпалил: – Позвольте просить у Вас руки вашей секретарши?

Гаринов выпучил на него глаза в полнейшем недоумении. Но на лице ученного ни тени улыбки, а только нечеловеческое напряжение и вопросительный взгляд в его серых глазах, ставших теперь почти синими.

– Ну, знаете? – Гаринов перевел дух, наполняя снова рюмки. Это дало ему собраться с мыслями и осознать вопрос до конца, понять, наконец, что Коперник не намерен шутить. -Думаю, что я все же ей не родители, ну не отец родной и в этом случае… а вы, что так и не разу небыли женаты? – удивленно спросил генерал.

– Ни, ни разу. – Запинаясь и опрокидывая рюмку, выпив ее до дна, заикаясь, сказал Афанасий Петрович.

– Странно! – задумчиво промолвил Гаринов, осматривая сутулую и тщедушную фигуру жениха, – А, знаете, что, а давайте у предмета вашего обожания спросим?

Он подошел к своему столу и нажал кнопку вызова. В тот же миг Зарудная появилась в дверях, густо покраснев, уставилась на Коперника.

Афанасий Петрович вскочил со своего места и бросился к ногам девушки, став перед ней на колени начал лепетать: – Любимая, я так мечтал, чтобы этот миг, наконец, наступил и он наступил. – Девушка покраснела еще сильнее и как-то неестественно напряглась, – Я прошу твоей руки!

Он стал пытаться поймать ее правую руку, чтобы поцеловать. Зарудная медленно, очень медленно подняла свою правую руку и молниеносно закатала затрещину по щеке бедному ученному. Он от этого удара полетел головой в секретер, и посуда посыпалась оттуда на его несчастную лысину, а Маша, рыдая, закрыв ладонями, лицо вылетела из кабинета и скрылась в неизвестном направлении. Гаринов со страшным усилием воли, сдерживая себя, чтобы не разрыдаться от хохота, строго сказал, -Ну, вот видите, что ответил предмет вашего обожания?

Коперник с трудом поднялся, уселся на свое место и пробурчал: – Что же мне так не везет? – на его лице отобразилась вселенская грусть. Гаринову стало, его жаль. Он наполнил ему еще одну рюмку коньяка и сказал, – Не грустите, если вы это серьезно, то она изменит свое решение и все будет в порядке, поверьте мне, старому Ловеласу, – от слов ″старому Ловеласу″, подумал о себе, -″Что-то не замечал за собой этого. Черт побери, да ведь и я не женат, а мне уже шестьдесят два″.

В кабинет вошли пилоты.

– Что тут у вас произошло? – первым спросил Леонид, – Секретаря нет на месте, встретили ее с размазанной косметикой бежала, как ужаленная в сторону общежития. А тут посуда на полу и синяк под глазом у Вас Афанасий Петрович, что произошло?

Гаринов посмотрел на Коперника, сдерживаясь, чтобы не засмеяться, сказал, -Афанасий Петрович признавался в любви моей Маше Зарудной.

– И что она ответила? – с искренним любопытством спросил Собинов.

– По-моему, Петр, ты видишь результаты ледового побоища. – Не сдерживая откровенный смех, ответил Леонид. Коперник стал, смеется вместе с ними. Было ясно, что у Афанасия Петровича появились сегодня прекрасные и надежные товарищи.

– Давайте рассмотрим результаты. – Предложил генерал, – Итак, я слушаю? Леня начинай.

– Во-первых движение в пространственном вихре происходит на сверх высоких скоростях, и без сопротивления атмосферы. Как будто ее и нет вовсе. Кроме этого никаких перегрузок нет. Я ощущал присутствие силы тяготения постоянно.

– Но, ты особо и не отрывался от земли? – возразил Собинов.

– В общим-то да. – Согласился Леонид.

– Значит можно сделать вывод, что для пилотирования дисколета нет необходимости делать кабину с особой защитой, если нет эффекта сгорания в атмосфере обшивки, то и трения атмосферы нег. А это во многом может упростить конструкцию аппарата. Как вы считаете Афанасий Петрович?

– Я полагаю, что вы абсолютно правы в своем заключении.

– Поэтому вы продумайте конструкцию кабины дисколета, и следующим этапом будет выход аппарата в космическое пространство.

– Но, как вы догадываетесь, Алексей Алексеевич, чтобы построить кабину, нам понадобится довольно-таки приличное время. – Парировал Коперник, синяк под глазом у него при этом задергался и глаз подмигнул Гаринову. Генерал насторожился, затем понял, что это нервный тик и спокойно сказал: -И сколько вам понадобится времени для проекта?

– Шесть месяцев. – Не думая, быстро ответил ученный.

– Даю вам три, и ни дня больше. – Твердо ответил ему на это генерал.

– Но, позвольте? Ведь это же целый комплекс работ?

– Я так не считаю. – Парировал Гаринов, – На все про все вам этого срока хватит с лихвой, почему, спросите вы? Отвечаю, да потому, что все готовые приборы вы берете из спасательных капсул, подводите к ним коммуникации на новый пульт управления, кстати, можно же взять из капсулы и пульт.

– Алексей Алексеевич, если мы будем использовать пульт капсулы, там будет масса лишних отверстий и посадочных мест от ненужных приборов? – попытался возразить Коперник.

– Зато мы в сжатые сроки проведем предварительные испытания, и параллельно будем дорабатывать новый пульт для дисколета. Согласны?

– Ну если вы настаиваете, тогда я согласен. – Подтвердил Коперник. В дискуссию неожиданно вступил Собинов: -А как, вы намерены спасать пилота, в случае чрезвычайной ситуации?

– Отвечаю. – Твердо начал говорить Гаринов, – Речь идет о самом надежном средстве передвижения и нам его надо сделать с максимальной отдачей по безопасности. Космические корабли с их громоздкими конструкциями и неповоротливостью должны отойти в историю космической навигации и это сделаем мы, заменив их дисколетами любой грузоподъемности с мгновенным перемещением в космосе.

″Да, грустно подумалось Копернику, Нью-Васюки налицо, чем не Ильф и Петров со своими ″Двенадцатью стульями″, стоит только чуть-чуть добиться успеха и на тебе″. – Вслух же сказал, – С вашей инициативой я полностью согласен, но надо и меру знать?

– То есть? – вопросительно воскликнул Гаринов.

– У нас в НИИ говорили, что спешка нужна при ловле блох! – едкая усмешка промелькнула на подбитом лице Коперника.

Удивительно, но Гаринов на реплику ученного не обиделся, даже удивился сам этому, – А мы спешить с этим не будем, пока не получим дополнительного финансирования и не запустим новое конструкторское бюро. Да и о "свечном заводике" не грех бы побеспокоится для производства дисколетов?

″Наверное, подлец, прочел мои мысли, по поводу Нью-Васюков″, – с опаской глядя на Гаринова, подумалось Копернику. Гаринов внимательно посмотрел на ученного и сказал.

– Просто я понял, о чем вы подумали, я ведь то же читал ″Двенадцать стульев″. – Заключил генерал покрасневшему до ушей Копернику, только подбитый глаз ученного темнел иссини-черным пятном синяка на фоне пунцового окраса щек. Собинов и Кразимов молча слушали их перепалку, потягивая коньяк из своих рюмок, который, кстати, они налили себе сами, генерал был весьма рад этому, так как он доверял уже им даже в этом, как самому себе. До поздна просидели все четверо в кабинете генерала и разошлись около полуночи…