Мы с Лялей пробовали жареных насекомых – тараканов, кузнечиков, личинки и скорпионов на одном из уличных вечерних рынков Бангкока. Я вам скажу – удивительный опыт!

Приехать в Азию и не попробовать местной еды было бы преступлением. А потому мы с женой ели как не в себя! Обилие различных шашлыков, запеченных на углях кальмаров, рыбы, креветок. Большой выбор тропических фруктов: манго, папайя, ананасы, кокосы (которые, кстати говоря, разбивают прямо при вас специальным мачете), дурианы, джекфруты, «драгон фруты». Все это не может не радовать глаз усталого и потного туриста, который смотрит на представленный гастрономический рай голодными глазами.

Бангкок – словно пикник у храма Будды. Точнее сказать, у храмов Будды, так как их в этом городе предостаточно.

Особенно ярко мне запомнился любопытный случай в центральной части города. Мы с женой забрели на довольно грязную и совершенно не радующую глаз улицу недалеко от одной из центральных станций метро, а точнее даже, мы забрели не на улицу, а на пути. Мы мирно шли по рельсам, а прямо на шпалах тайцы торговали овощами и фруктами.

И как только из-за угла выезжал поезд, они быстро сворачивали свой товар и убегали кто куда, освобождая дорогу электричке. (Мы последовали за ними, с бесконечным удивлением в глазах наблюдая, как местный поезд без окон, без дверей – набитый битком людьми, мчится с огромной скоростью, оставляя нас позади.) Как только он уезжал, тайцы снова несли товар на рельсы и как ни в чем не бывало продолжали загорать на солнце и постоянно щебетать на своем непонятном для нас языке.

Приехав в Таиланд, нужно знать две обязательные фразы. Первая – это «ноу спайси», чтобы не плакать во время еды острыми слезами, а вторая – «капун кха», что значит «спасибо».

Языковой барьер, конечно, был. Тайцы очень плохо разговаривали на английском, но на языке жестов и интонаций – лучше.

Все, что нам было надо, мы старались объяснять не на английском, а жестами. Нас практически везде и всегда достаточно неплохо понимали и много улыбались, заражая своей странной улыбкой.

Почему они всегда и везде улыбаются? Это, наверное, непонятно никому, кроме них. Но смею предположить, что им очень даже по душе жить в вечном лете, питаться фруктами, уличной едой и преданно любить своего короля…

Бангкоку не хватает моря. Если бы в этом городе было бы еще и море, то многие туристы, возможно бы, даже не стали путешествовать на острова.

Но зато в Бангкоке есть река Чаупхрая; мы с женой прогуливались однажды вечером у этой реки, встречали закат, лежали на скамейках и смотрели на звездное небо.

Все было замечательно, вот только комары… Я говорил жене, что можно всю ночь провести на скамье, глядя на небо, но комары знали, что наш максимум – двадцать минут. После которых мы весь путь к нашим апартаментам чесались, как одержимые.

Мы прилетели в Бангкок в начале февраля. В Петербурге был мороз, минус 15 градусов, а в Бангкоке – плюс 36–39 в тени. Мы, мягко говоря, не привыкли к такому лету. Хорошо, по нашему мнению, когда плюс 15 на дворе и небольшой дождь, но такая несносная жара давалась нам с большим трудом.

Все время, проведенное на улицах города, мы пили воду и частенько старались спрятаться в теньке. В Бангкоке можно спокойно жить только после четырех часов дня, а лучше всего – ранним вечером.

Именно вечером на центральных туристических улицах Бангкока начинается жизнь…

Местные девушки, транссексуалы, которые с гордостью и достоинством именуют себя «ледибоями», уличные фокусники, шоу для туристов, вещевые и пищевые рынки один напротив другого – это все вечерний Бангкок!

На улицах пахнет специфически – тайской кухней, и это, скажу я вам, тот еще запах. Неискушенному туристу может стать не по себе. Сигаретный дым, канализационная вонь, незабываемый аромат дуриана, сладкий запах дыма, доносящийся из кальянных, вечная суета, шумиха, крики, тайская речь повсюду смешивается с английским языком, а в лицо дует прохладный вечерний ветерок.

Бангкок могут назвать огромной вонючей помойкой. Пристанищем для нищеты. К слову о нищете, на улицах города можно запросто встретить бездомных тайцев, которые, аккуратно постелив себе на улице, чаще всего в теньке под деревом, мирно и спокойно лежат, никого не трогают, иногда даже покуривают местные сигареты с ментолом и задумчиво смотрят в небо.

Мне лично пришлись по душе тайские сигареты с ментолом, я даже привез на Бали несколько пачек с собой.

В этом городе можно запросто встретить дохлую собаку, гниющую в канаве, реже – кошку; повторяю, для особо восприимчивых и помешанных на чистоте Бангкок может показаться крайне неудовлетворительным и грязным. А если говорить прямо – можно запросто возненавидеть город и больше никогда сюда не вернуться. Даже бесплатно. Даже с доплатой.

Мы с женой изучили много отзывов туристов о столице королевства и пришли к однозначному мнению, что Бангкок либо покоряет, либо полностью отталкивает и разочаровывает. Но вот чтобы написали: «Самый обыкновенный, ничем не выделяющийся городок, ничего особенного», – такого мы не встречали.

Необыкновенность и даже диковинность там чуть ли не на каждом углу…

Чего только стоят буддийские монахи с выбритыми головами, спокойно прогуливающиеся в парках, попивающие апельсиновый сок, лежащие на принесенных с собой покрывалах на зеленых лужайках и слушающие тайскую музыку, которая играет везде – начиная с метро, когда добираетесь из аэропорта в город, и заканчивая местными супермаркетами сети Seven-Eleven.

Они вызывали у меня и жены постоянное умиление и неописуемую радость – эти маленькие яйцеголовые старички в своих буддийских одеяниях. На них можно было смотреть, как на огонь или воду, как на работающего человека – вечность!

Или, к примеру, взять «ледибоев», которые чаще всего работают кассирами в супермаркетах. Они вас улыбчиво обслужат, аккуратно поправят свои густые темные волосы и всем видом будут говорить: «Да, я такой! Мне это нравится, и ничего дурного в этом не вижу. А ты?»

Эти полумужчины и полуженщины всегда стараются выглядеть опрятно, с макияжем на лице, с накрашенными ресницами, реже – губами, и от них всегда приятно пахнет.

К общему сведению, родители этих «ледибоев» сами отправляют своих детей к хирургам под нож, чтобы они, их сыновья, занимаясь проституцией в городах и на туристических островах, могли привозить в свои небольшие деревушки деньги и обеспечивать всю семью.

Проституция – это не образ жизни. Это – бизнес. Тайцы – народ небогатый, а потому многие из них торгуют своими телами, а чаще всего – телами своих детей (удивительно, что на девушек спрос меньше, чем на мальчиков, переделанных в нечто среднее).

После такой информации внимательному читателю может показаться, что тайские улыбки «продажные» и искусственные. И что вообще весь тайский народ, мягко скажем, далек от привычных нам норм морали. Да, я согласен, продавать своих детей туристам – это, как бы полегче выразиться, абсолютно ненормально. Ведь в странах бывшего СНГ народ также живет небогато, а во многом – и гораздо беднее, чем тайцы, но никто же не занимается подобным «бизнесом».

Знаете, если не выносить эту тему на суд, а принять данную информацию, как нечто должное и неизбежное, то окажется, что мир очень многогранен и безумен. Что наши общепринятые нормы морали – ничто! Пустой звук во Вселенной…

Мир огромен. Мир разный. Мир каждый раз новый.

Даже в Бангкоке не бывает одинаковой красоты закатов. Каждый новый закат не похож на предыдущий.

Мы с женой купались в бассейне на крыше нашего кондоминиума и смотрели на шумный город. На автомобили, с высоты тридцати этажей подобные ползающим муравьям, на чистое голубое небо, на строящиеся высотные дома. Время от времени мы глядели в глаза друг другу, мы задерживали дыхание, ныряли под воду и понимали, что это странное и тихое мгновение никогда в нашей жизни не повторится.