– Лив? – Айрин опять подходит к столу. – Это Кьер. Он спрашивает. Во сколько ты хочешь выехать. Магазины в Кэрсивине открываются в десять.

– Как только выясню, пришлют ли мне сегодня мой багаж.

– Тогда давай-ка сразу это и узнаем. – Айрин договаривается с Кьером на половину десятого, кладет трубку и ищет телефон аэропорта.

Проходит пара минут, и мне сообщают, что чемоданы прибудут не раньше завтрашнего утра. До прихода Кьера же, напротив, остается меньше часа времени, и из-за этого факта мое разочарование по поводу отсутствующих вещей сменяется учащенным сердцебиением.

– В Кэрсивине ты найдешь все, что тебе понадобится до тех пор, пока Кьер не сможет привезти твой багаж, – пытается подбодрить меня Айрин. – Я тоже могу одолжить тебе кое-какие вещи, если хочешь.

– Спасибо, но, думаю, на два-три дня мне хватит.

Единственное, что мне может на самом деле понадобиться, – это нижнее белье и носки, а такие вещи не одалживают. Точка. В Кэрсивине куплю дополнительный комплект белья, а так ближайшие дни я без проблем протяну со своей ручной кладью.

– Сразу возьмешь с собой вещи, когда Кьер за тобой заедет? – спрашивает Айрин.

– Да, так будет проще всего.

– Волнующе, правда, Лив? С сегодняшнего дня будешь жить на маяке!

К зашкаливающему пульсу добавляется намек на панику.

– Довольно волнующе, ага.

Господи.

Когда в дверь звонят, мы с Айрин и моим собранным чемоданчиком на колесах снова сидим на кухне. Целое утро – за исключением практических советов – мы ни единого слова не проронили о Кьере, но мне не кажется, что Айрин постоянно думает о нем, с тех пор как проснулась.

Видимо, это я поверхностная идиотка, которая слишком ведется на внешность. М-да, ну теперь я, по меньшей мере, знаю это о себе.

Айрин как раз открыла входную дверь, когда я позади нее выкатила в коридор свой чемоданчик. Кьер стоит на пороге под навесом, обе руки в карманах джинсов. И с этой улыбкой на лице, от которой, похоже, некоторые области моего мозга просто парализует. Позади него дождь заливает улицу.

– Привет. Все готово?

После моего кивка он сделал шаг в коридор, чтобы взять мой багаж, попрощался с Айрин и уже забросил чемодан на пассажирское сиденье, а я еще даже не пошевелилась.

Айрин заключает меня в объятия.

– Желаю тебе тысячу новых идей. И, само собой, получить удовольствие. – И намного тише добавляет: – Мне уже интересно, какого рода удовольствие ты выберешь. – Она подмигивает мне и отступает назад. – Созвонимся. Я в любом случае к тебе загляну. Наслаждайся этим временем, это будет классный опыт.

Я киваю уверенней, чем себя чувствую.

– До встречи. И спасибо за все.

Последняя улыбка, а затем я наперегонки с ливнем несусь к машине, и, когда сажусь, сдвигаю чемоданчик в узкое пространство в ногах. Чтобы класть его в кузов, сегодня чересчур мокро.

Айрин машет рукой, и я машу ей в ответ, прежде чем потянуться за своенравным ремнем безопасности.

– Долго ехать до Кэрсивина?

В это время Кьер уже выезжает на улицу, которая ведет из деревни.

– Меньше двадцати минут.

Дворники еле-еле справляются с потоком воды, а я провожу рукой по влажным рукавам своей навороченной куртки. Теперь эта штука, как минимум, сможет продемонстрировать, на что она способна. Свою куртку Кьер снял и засунул за спинку сиденья. Хотя в машине не жарко, на нем надета только черная футболка. Футболка! Я невольно одергиваю рукава куртки на запястьях и, наконец, отвожу взгляд от его мускулистых рук, уставившись в окно.

Белая пена брызгами разбивается о камни на пляже, горизонт растворяется в сером тумане, который словно сплетает между собой давящие, низко нависающие тучи и волны.

– Твой багаж уже прибыл?

Голос Кьера почему-то звучит интимнее, чем прошлым вечером. Возможно, дело в стене дождя и возникающей вместе с тем атмосфере конца света, но более вероятно, что виноваты все те мысли о нем, которые не выходили у меня из головы со вчерашнего дня.

– Прилетит не раньше завтра.

– Значит, тебе понадобится еще пара вещей, правильно?

– Не много. – Перед моим внутренним взглядом вспыхивает белое платье, и я радуюсь, что мысли обладают приятным свойством – быть невидимыми. – В Кэрсивине есть торговый центр?

– Конечно. Что именно тебе нужно?

– Например, носки. – И трусы. Но где есть носки, там должны быть и трусы.

– Тогда предлагаю вот что: сначала мы займемся твоей обувью, а потом я отвезу тебя в торговый центр, а сам подожду в соседнем кафе, пока ты не закончишь.

Киваю и задумываюсь, что мне еще надо.

– На маяке есть кофе?

– Нет.

– Но кофемашина-то есть?

– Точно не знаю. Мистер Ведекинд пил чай.

Об этом я позабочусь и на всякий случай захвачу пачку кофе.

После этого я вновь потерялась в проплывающих мимо нас видах. Море скрылось за широкими холмами. Не прекращающийся дождь превращает луга, отдельно стоящие деревья и то и дело мелькающие среди них светлые пятна – коз или овец – в калейдоскоп из зеленого, коричневого, синего и серого цветов. Иногда мы проезжаем одинокие на вид дома, но припаркованный автомобиль или детская игрушка в саду показывают, что тут живут люди, даже если заметить их можно разве что в «Пабе Брейди».

В какой-то момент покрытый мхом ландшафт остался позади и уступил место полям и лугам. Нам все чаще попадаются здания, а пустынное пространство, которое на протяжении всего пути старалось впитать в себя мое сердце, исчезает. Это безумие, как быстро твой взгляд начинает чувствовать себя взаперти между стенами и заборами только потому, что на какое-то время ему дали от них свободу.

Кэрсивин – небольшое приятное местечко с яркими магазинами, выстроившимися вдоль по улице, и впечатляющей церковью. Кьер ставит машину на парковку и надевает свою куртку.

– К сожалению, зонт я не захватил. Но ты вроде неплохо вооружилась.

Надеюсь. Я накидываю на голову капюшон и так сильно затягиваю на нем шнуровку, что остается только небольшая дырочка для глаз. Жаль, что непромокаемые штаны, которые я купила в Гамбурге, до сих пор в Дублине, потому как я бы и не подумала, что они могут мне пригодиться еще до того, как я приеду на маяк.

Стило вылезти из машины, как резкий ветер швыряет мне в лицо дождь прямо сквозь полуприкрытые веки. Всего за пару минут джинсы вымокли, и холодная ткань облепила мои ноги. Пожалуй, куплю еще одну пару джинсов, на случай если на маяке нет сушилки.

Вместе с Кьером мы бежим против ветра мимо зданий, где на нижних этажах разместились преимущественно магазины. Еда на вынос, банк, несколько пабов и крошечная рыбная лавка, на витрине которой сегодня рекламируют свежий улов дикого лосося.

В обувном магазине, в который мы в конце концов заходим, приятно тепло, и я с радостью скидываю капюшон. Мы не единственные покупатели, продавец сейчас общается с седовласой женщиной. Но Кьер, не обращая на него внимания, устремляется прямиком к одной из полок.

– Какой у тебя размер? – кивает он на мои ноги.

– Тридцать девятый.

– Садись. – С двумя разными ботинками в руках он через пару секунд подталкивает меня к серому пуфику.

Первый ботинок по сравнению с моей нынешней горной обувью показался мне удивительно легким. Несмотря на болящие пальцы, на меня накатывает облегчение, когда я осторожно делаю шаг.

– Подошел.

– Точно? Ты не должна в них скользить.

– Нет, он полностью подошел. Разве что чуть давит на щиколотке, но это, наверно, просто тугая шнуровка.

– Померяй другой. Там вообще ничего не должно давить.

Кьер явно невысокого мнения о моей теории, что походную обувь сперва нужно разносить.

Второй ботинок так же комфортно обхватывает мою ступню, но на этот раз я не спешу сразу расхваливать его до небес. Только после того, как прошлась в нем по магазину и не обнаружила нигде неудобных точек, я объявила его идеальным.

Судя по всему, Кьер не сильно верит в мою объективность. Он присаживается передо мной на корточки и через гибкий материал треккингового ботинка прощупывает мои пальцы. А вскоре после этого то же самое повторяет и продавец, который уже закончил разговор с предыдущим клиентом.