Какая история за этим кроется?

– Фраза Черчилля, да? – любопытствую я, показывая на ее запястье.

Сиенна улыбается:

– Может быть. Для меня это просто договоренность с самой собой. – Выражение ее лица не меняется, однако ее улыбка вдруг уже не кажется мне такой безмятежной. – Хочешь сначала заказать напиток? – опять переходит к делу она.

Я киваю и беру в руки меню. Больше всего мне хочется начать свое «новоселье» в Каслданнсе чем-то типично ирландским, но я понятия не имею, чем именно. Поэтому я говорю: «Пока просто воду», и Сиенна убегает, не спросив, хочу я маленький или большой стакан воды, с газом или без газа. М-да, я определенно больше не в Гамбурге.

Раскрываю меню, состоящее всего из парочки листов. Копченая треска. Рыбный суп. Куриные крылышки. Мое разочарование растет, пока я ищу что-нибудь вегетарианское. Копченый лосось. Салат с курицей. Черный пудинг. А это еще что такое? Мое смутное воспоминание о том, что «Черный пудинг» – это не десерт, подтверждается подписью «с соусом из хрена». А я-то думала, что ирландцы на своем зеленом острове фанаты овощей. Стоило раньше навести об этом справки. Баранина по-ирландски, разные варианты стейков и бургеров – похоже, во всем меню не найдется ни одного блюда без добавления мяса. Пару секунд я раздумываю над «хрустящими крубинсами[4]», что, по-моему, хотя бы отдаленно напоминает название овоща – подходите, покупайте свежесрезанные крубинсы – но тот факт, что они значатся в списке между бургером с говядиной и стейком Рибай, не предвещает ничего хорошего.

Когда Сиенна возвращается, я, чтобы не рисковать, заказываю маленькую порцию салата и к нему имбирный эль. И лишь после того, как она все мне принесла и снова унеслась, меня посетила мысль, что я могла просто спросить у нее, есть ли у них вегетарианские блюда.

В результате салат оказался свежим, заправка к нему – прекрасной, что, к сожалению, лишь сильнее разожгло мой аппетит. Когда я опять ищу глазами Сиенну, за мой столик подсаживается Айрин.

– Привет! – Толстовку она сменила на черный топ с глубоким вырезом, который отлично подчеркивает ее рыжие локоны. Взглянув на мою пустую тарелку, она добавляет: – Было вкусно?

– Очень. Как раз хотела заказать еще что-нибудь.

– Возьми рыбу. Говорят, она тут очень вкусная.

Я вопросительно выгибаю бровь:

– «Говорят»? Ты ее ни разу не пробовала?

– Я не ем рыбу.

– Я тоже.

– Вообще никакую?

Качаю головой:

– Вегетарианка.

– Серьезно? – смеется Айрин. – Этим ты весьма усложнишь Кьеру задачу. Но, подожди, если ты на самом деле еще голодная, могу кое-что тебе предложить. – Она машет Сиенне, не обращая внимания на мой сконфуженный взгляд. – Сиенна, можно нам еще заказать?

Сиенна, очевидно, настолько в стрессе, что заказ Айрин – «два особых рагу с коричневым рисом и два пива “Гиннесс”» – записывает буквально на бегу и вскользь отвечает на улыбку Айрин. Кстати, я еще не видела вторую официантку. Если эта девушка тут одна на все столики, то ее можно только пожалеть.

Айрин откидывается на спинку стула, и теперь я просто не могу не спросить:

– А каким образом я усложню задачу Кьеру?

– Это он будет привозить на остров все, что тебе понадобится, – поясняет Айрин, – а Каслданнс не предоставляет человеку, который не ест ни рыбу, ни мясо, особого выбора.

– Кьер будет доставлять мне…?

– Все необходимое. Точно. И завтра он повезет тебя на Кэйрах, он тебе не сказал?

Я в смятении уставилась на Айрин.

– Не сказал. – Ну, ладно, зато так мне не надо ему звонить, чтобы договориться поехать в магазин за обувью.

– Как обычно. Кьер никогда не рассказывает больше, чем считает нужным.

Айрин принимает из рук Сиенны свое пиво и по-дружески ей кивает, в то время как я заново прокручиваю в голове последние несколько часов. Мне Кьер не показался чересчур молчаливым.

– Так, выходит, Кьер… – Не могу подобрать правильное слово. Водитель лодки?

– Кто-то вроде гида в Каслданнсе. – Айрин договаривает предложение за меня. – Мистера Ведекинда он тоже всегда переправлял. Еще он возит туристов в бухты, до которых можно добраться только по морю. Тут есть парочка очень симпатичных. Попроси его как-нибудь, чтобы он и тебе их показал.

– Да, возможно.

Перед нами появляются две глубокие тарелки с горячими блюдами, над которыми поднимается пар. И, хотя Сиенна балансирует с еще несколькими бокалами пива на подносе, она все же уделяет нам секунду своего времени, чтобы пожелать приятного аппетита. Я втягиваю носом вкусный запах, исходящий от наших тарелок. Картофель, морковь и шампиньоны плавают в густом соусе.

– А я считала, что рагу всегда готовится с мясом, – говорю я, берясь за ложку.

– Обычно так и есть, но для меня Нелли всегда держит в холодильнике небольшой специальный запас особого рагу. Нелли – это местный шеф-повар.

– Здорово. – Потихоньку я начинаю понимать. – Так ты тоже вегетарианка?

– Ставшая по этой причине экзотикой Каслданнса, – засмеялась Айрин. – Я еще ребенком отказывалась есть то, что могла погладить, пока оно было живым. А сейчас, расскажи-ка, почему ты выбрала работу на маяке?

Не сводя с меня глаз, она подносит ложку ко рту, и, быть может, дело в ее внимательном взгляде или свободной манере общаться, но я вдруг с легкостью выбалтываю все о своих последних неделях: об интервью с Кристиной Аткинс и моменте, когда в офисе Бремера я узнала, что Кристина отозвала разрешение на публикацию. И о том, что меня до сих пор грызет незнание, что именно пошло не так.

Несмотря на то, что людей вокруг нас стало еще больше – некоторые со стаканами в руках даже стоят между столиками – Айрин не отвлекается и с любопытством меня слушает. Только когда Сиенна подходит забрать у нас посуду, она быстро поднимает голову, чтобы поблагодарить ее за еду.

– Мне не кажется, что это из-за твоего интервью, – произносит она наконец. – Наверняка она просто-напросто испугалась собственной храбрости. Если кто-то так долго прятался от посторонних глаз…

– Скорее всего. – Я покрутила в руках свой бокал и допила остатки пива, после чего сделала глубокий вдох. – И это было бы нормально, мне просто хотелось, чтобы…

Неожиданно кто-то начинает аплодировать, нарастает нетерпеливый шум. Я заинтересованно вытягиваю шею. Перед нашим столом стоят несколько человек и загораживают мне обзор. Айрин, которая тоже села прямее, показывает на наши стаканы:

– Еще по одному за мой счет.

– Нет, прекрати, – возражаю я. – Я заплачу́. Считай это благодарностью за то, что поделилась со мной своей едой.

Я подхватываю наши стаканы и встаю, намереваясь пролезть между плотно стоящими людьми, когда раздаются первые аккорды гитары. Одновременно с этим кто-то начинает петь, и я замираю. Этот голос. Я его знаю. Мягкий и вместе с тем немного хриплый, он разливается между рядами посетителей, нежное звучание струн аккомпанирует его глубокому тембру, и невольно я снова сажусь. Это же…

Я бросаю взгляд на Айрин, которая склоняет голову на бок и кивает в сторону маленькой сцены:

– Если хочешь его увидеть, боюсь, тебе придется приложить усилия. Я подожду тебя здесь.

Не говоря ни слова, ставлю стаканы обратно на стол и начинаю пробираться между скрещенными руками, твердыми плечами и острыми локтями до тех пор, пока не оказываюсь почти перед широкой сценой. Рояль, накрытый черной тканью, все еще стоит на ней, но в самом центре на высоком табурете и с акустической гитарой в руках сидит Кьер.

Песня одновременно печальная и тоскливая, темный голос Кьера идеально к ней подходит, и на долю секунды мое сердце пропускает удар, когда его серебристо-серые глаза находят мои. Он выглядит… грустным? Кажется, музыка оставляет на нем свой отпечаток.

Наш зрительный контакт длится всего пару секунд, после чего он поворачивает голову и смотрит на других женщин, которые с обожанием вздыхают по нему и покачиваются в такт музыке. Когда песня заканчивается, он коротко им улыбается, а его тонкие пальцы уже начинают наигрывать следующую мелодию.