– И сколько это будет стоить?

– Нисколько. Я же сказала, это работа.

На другом конце связи на минуту воцаряется тишина. Мои мысли кружатся вокруг слова «отдых». В действительности ничего не мешает мне рассматривать это как своего рода отдых. Северная Атлантика сейчас – это вам, конечно, не Средиземное море, но, возможно, там тоже где-то можно искупаться. Например, в какой-нибудь бухте? Весной?

– А хозяин маяка? – в итоге спрашивает Дана.

– А что с ним?

– Он тоже там живет?

– Нет, – терпеливо разъясняю я. – Обычно он живет там, но пару недель назад он неудачно упал. Сейчас проходит реабилитацию и решил вернуться на маяк только летом.

– Он симпатичный?

– Маяк?

Дана хохочет:

– Нет, владелец, конечно же. Он ирландец? Может, он планирует при удобном случае заглядывать на свой маяк?

Типичная Дана. Не могу не улыбнуться.

– Владелец носит клетчатые куртки горчичного цвета и разменял шестой десяток, – спустила я ее с небес на землю. – Но тем не менее он очень милый.

Интерес Даны к Максу Ведекинду исчезает так же резко, как и появился.

– Я бы никогда так не смогла! Шесть месяцев на отдаленном острове? Совсем одной? А что ты будешь делать, если однажды ночью ни с того ни с сего кто-нибудь постучит в дверь?

– Это же отдельно стоящий остров, Дана.

– Тем хуже.

С раздраженной улыбкой я отбрасываю в сторону слова Даны.

– Я рассматриваю все это как испытание.

– Ну да, не знаю даже… а сколько времени у тебя на размышления?

– До сегодняшнего вечера, – ответила я, но столько много времени мне уже не понадобится. После того как через пару минут я распрощалась с Даной, повторно бегло просматриваю все документы и, кинув последний взгляд на небольшой белый маяк, ставлю свою подпись в договоре.

Раньше я и подумать не могла бы, что всю мою прошлую жизнь можно за три недели распихать по коробкам, выдать студенту-португальцу по имени Андре ключи от моей квартиры вместе с подробными инструкциями, особенно в отношении Харви, и в один серый, дождливый четверг в несусветную рань сесть в такси до аэропорта.

Ведекинд не удивился, когда я перезвонила ему, чтобы согласиться на вакансию. Мы договорились, что я уеду сегодня, первого ноября, и он пообещал, что позаботится о билетах на самолет и всем остальном на месте.

Португальского студента раздобыла Дана два дня спустя после нашего телефонного разговора. До тех пор он ночевал в переполненном общежитии и чуть не расплакался, когда я предложила ему на время переснять мою маленькую квартирку.

Последний пункт своего списка по подготовке к отъезду я вычеркнула вчера и так закупилась в магазине для путешественников, что, по всей вероятности, несколько месяцев выжила бы даже в австралийских джунглях. Ну, в смысле, теоретически. Впервые в жизни в моем гардеробе появились походные ботинки и куртка, которая обошлась мне дороже, чем любой когда-либо купленный предмет одежды. У нее отстегиваются разные части, и, если я правильно поняла продавца, ее можно надевать как на экспедиции в пустыню, потому что в ней не потеешь, так и в Антарктиду, потому что в ней тепло. Это был очень хороший продавец.

Дана, которая звонила вчера вечером, чтобы пожелать мне удачи, смеясь, уточнила, не собираюсь ли я в новых походных ботинках по десять раз на дню обходить свой маленький остров. Так что я решила не афишировать, что, кроме этого, мне впарили мини-рюкзак с набором для выживания.

Капли дождя колотят по окнам такси, а в просветы между ручейками воды видны другие машины – смазанные красные пятна габаритных огней. Последние недели пролетели мимо меня на огромной скорости, и в данный момент я бы не удивилась, если бы вдруг такси просто сделало большой круг, высадило меня перед домом и все вновь пошло бы привычным чередом.

Мой аптечный журнал заинтересовался статьей про веганство. Но у меня просто не укладывается в голове, что я буду писать ее на маяке. Прямо сейчас я все еще сижу в душноватом тепле просторного «Мерседеса» и еду по оживленным улицам Гамбурга, но завтра в это же время я уже должна стоять на острове. Только я. И маяк. Это же… абсурд.

Моя цель – аэропорт Керри. Мне нужно делать пересадки в Лондоне и Дублине, но все проходит поразительно легко, потому что на пересадочных пунктах мне не приходится снова вылавливать оба свои чемодана. Я просто везу за собой чемоданчик на колесиках. Единственная неприятность, с которой я сталкиваюсь уже в Хитроу, – это мои ботинки. Они жмут. Надеюсь, причина в том, что они еще не разношены, так как дополнительно я упаковала только одну пару обуви, и я сейчас говорю о сандалиях. На весну.

От Дублина лечу на маленьком пропеллерном самолете. Земля подо мной изгибается невысокими холмами во всех оттенках коричневого и зеленого, когда мне удается разглядеть что-то сквозь плотную завесу густых облаков. Погода, видимо, прилетела вместе со мной из Гамбурга, но я и не ожидала в Ирландии ничего иного, кроме как ветреной сырости в начале ноября.

Когда самолет снижается, я буквально прилипаю к оконному стеклу и не могу поверить, что вижу коров всего в паре метров от взлетно-посадочной полосы. Они даже голов не подняли, когда мы приземлились.

В самолете я снимала обувь и после посадки с неохотой снова ее натянула. «Модель идеально адаптируется к любой форме стопы», – утверждал продавец, и в магазине это еще казалось правдой. Теперь же эти тупые ботинки, похоже, больше хотели адаптироваться к какой-нибудь другой стопе. К стопе поменьше. Каждый шаг причиняет боль, кроме того, эти штуки ужасно тяжелые.

«Невероятно легкие для горных ботинок», – говорил продавец. А для чего мне вообще понадобились горные ботинки? Я буду шесть месяцев бегать в них по лугам и абсолютно точно не полезу на скалы, так почему же я не подобрала простые туристические кроссовки?

«Если вам на пальцы вдруг упадет камень, вы этого даже не почувствуете», – уверял продавец. Этот проклятый продавец. Он обязан был как минимум заметить, что эти ботинки мне не по размеру! О’кей, он много раз спросил, не упираются ли у меня пальцы спереди, но по ощущениям казалось, что они просто узкие, плотно обхватывают ногу и так и должно быть. Откуда мне было знать, где граница между «узкими» и «слишком узкими»?

Может быть, они все-таки просто новые.

Или чуть-чуть растянутся.

Помимо всего прочего, у меня возникла проблема покрупнее, как выясняется, пока я стою перед лентой выдачи багажа и провожаю взглядом последнюю сумку, которую какой-то мужчина только что уложил на багажную тележку. Проходит пятнадцать минут, и вежливая женщина на стойке информации объясняет мне, что оба моих чемодана не прилетели в том же самолете.

– Мне очень жаль, но ваши вещи все еще находятся в Дублине, – сочувствующим тоном заключает она. – Однако в течение следующего дня они гарантированно будут отправлены сюда.

Теперь у меня есть формуляр, который подтверждает, что я являюсь владелицей еще двух чемоданов, а у авиакомпании – адрес гостиницы, где я остановлюсь на сегодняшнюю ночь. И тем не менее чувствую себя не в своей тарелке, выходя в терминал прибытия без своего багажа. Это всего-навсего шмотки, стараюсь внушить себе я, всего лишь шмотки. Практически все важные вещи лежат у меня в ручной клади, я даже косметичку туда переложила в последнюю секунду.

Итак, я начинаю свой шестимесячный отпуск, вооруженная одним только скромненьким чемоданом. Но на острове мне ведь много не понадобится, верно? Мой маленький милый остров, чьи утесы к тому моменту уже выросли в моем воображении раза в три, о высоте волн уж и говорить нечего. И мой маленький милый маяк, на котором я буду сидеть совсем одна.

Совсем. Одна!

Сквозь огромные окна терминала отрывается вид на хмурое серое небо. Сложно сказать, это просто тучи заставляют пейзаж выглядеть таким пасмурным или уже начало смеркаться.

Надеюсь, на маяке много ламп. Он же не просто так называется маяком, правда?