– Но почему ты столь спокоен? Ведь эта Вселенная – твое творение, твое детище. Неужели ты допустишь, чтобы кто-то попытался уничтожить то, что я создал?

– Существует несколько тысяч иных Вселенных. Я лишь создал их, создал Творцов. Не более того. Все остальное не зависит от меня и моих желаний. Я подарил вам всем свободу, и лишь вы вольны решать, что делать.

– Тогда почему запрещаешь мне что-либо предпринимать?

– Ибо каждое из твоих творений – свободно, как и ты, Йагратор. Коль твой Первенец желает уничтожить созданные тобой расы, то пусть попробует. Я итак закрыл глаза на то, что ты сделал не столь уж и давно. Я позволил тебе один раз уничтожить обе расы, но больше подобное не повторится. Коль вновь решишься на подобное – я тебя уничтожу.

Творец не привык к угрозам, и потому сказанное Великим Создателем звучало втройне страшней.

– Но кроме всего прочего, я не хочу, дабы ты вмешивался в происходящее. Не ищи никого, не пытайся что-либо предпринять, не пытайся найти и наказать Первородного.

– Но почему?

– Мне интересно посмотреть, что будет дальше, Йагратор.

– Почему ты называешь меня Йагратором? Что это значит?

– Таково твое имя. У каждого из Творцов Вселенной оно есть, но они ведомы лишь мне одному.

Он никогда не знал, что у него было имя. Йагратор. Что оно означало? И означало ли что-либо в принципе?

– Значит, пусть все идет своим чередом? – на всякий случай переспросил Творец.

– Пусть все идет своим чередом, – подтвердил Великий Создатель, и галактики вернули на места, равно как и звезды.

Йагратор долго пытался прийти в себя, и уже проклинал все Сущее. Он не привык быть таким слабым. Не привык, что от него не должно что-либо зависеть. Он ведь был Творцом. Творцом! Какой от этого смысл, коль только и оставалось, что смотреть за тем, как все будет рушиться? И его поразило то, сколь бесчувственен был Великий Творец. Его поразило, что он столь спокойно говорил обо всем. Ему было плевать на собственные творения. Он создал все, позволил каждому из Создателей обустроить вверенные территории и наблюдал. Просто наблюдал за всем. И похоже, что грядущие бедствия его лишь забавляли.

– И я бессилен…, – с поникшей головой, прошептал Йагратор.

***

Я помню начало моего творения. Я помню, сколь скрупулезно Творец созидал меня. Как он вкладывал собственную душу, дабы я ожил. Дабы я стал его величайшим творением. О, я все прекрасно помню. То пьянящее чувство огромной Силы, что вкладывали в меня. Это было прекрасно. Это было бесподобно. Несравненно. Если бы я только мог, то повернул бы поток времени вспять, лишь бы вновь ощутить наяву эти чувства. Пусть я и почти равен моему отцу, но ни я, ни он не способны обернуть ход времени. Остается только память.

Я помню и как отец уничтожил нас. Апореи были достойной расой, но мне не удалось спасти хоть кого-то из них. Но все это недостойно моего внимания. То дела давно минувших дней. Я же должен жить настоящим и будущим, а оно обещает быть грандиозным. Эльфы готовы напасть на демонов, их предводители передали мои слова и волю остальным, передали им мои учения. Разум каждого из Перворожденных вскоре будет под моей властью. Мне достаточно лишь щелкнуть пальцами, дабы эльфы перешли в атаку. Как же долго я ждал этого момента. Я могу подождать еще минуту. Насладиться. Осознать. Вдохновиться.

А потом? Что я буду делать после того, как эльфы уничтожат демонов? Уничтожу эльфов? Возможно. Творец создаст новые расы. А что мне помешает вновь натравить их друг на друга? Особенно теперь, когда Свет отделился от Хаоса. Что бы ни предпринял отец, как бы ни пытался исправить содеянное мной, ему это не удастся. Вселенная уже никогда не будет прежней. Но какое мне дело до того, что станет делать Творец? Он ничего не сможет изменить. Как же приятно сознавать, что ты превзошел собственного отца.

И Первородный щелкнул пальцами.

***

Эйатиэль иль-Ватаноэ получил сигнал от Первородного. Великий элев оказался прав, и всего за одно столетие родилось три поколения эльфов. Все успели достичь необходимого для войны возраста. Они уверенно владели магией, а помимо того Первенец преподнес новые дары, новое оружие. Сталь. Мечи, топоры, луки, арбалеты и копья. К удивлению верховного эльфа, сородичи оказались весьма искусны в обращении с невиданным прежде оружием. Перворожденные быстро привыкли к нему, и вскоре сталь словно пела в их руках. Три новых поколения эльфов были готовы к бою, и уже подрастало четвертое. Через лет пятнадцать и эти дети присоединятся к великой войне.

У Эйатиэля в распоряжении было аж три тысячи Перворожденных. Они находились в одном далеком мире демонов, что назывался Йэархгарат. Эльф понимал, что нападать сразу на крупные города бессмысленно, ведь надо сперва опробовать собственные силы, проверить, сколь легко эльфам удастся лишать жизни других.

В поселении перед ними было всего восемьсот демонов. Никаких стен, никаких укреплений вокруг не было. Перворожденные, по совету Первенца, окружили самые крупные города высокими стенами с защитными башнями. И Эйатиэль сильно сомневался, что даже великий город демонов Тихко-Хароке был бы хоть сколь либо защищен. Ведь демоны слишком самоуверенны.

Напали они скрытно. Незаметно. Ночью.

Перворожденные быстро подобрались к поселению. Большинство демонов уже были в собственных домах, и лишь некоторые из них оставались на улицах. Эйатиэль увидел одного из загулявших, в пару прыжков оказался перед ним и вонзил кинжал ему в здоровенное брюхо. Демон коротко выдохнул, но не упал. С широко раскрытыми глазами он посмотрел на эльфа, а после на живот.

– Что происходит? – удивленно спросил он, смотря на собственную кровь. Все семь длинных пальцев на его руке были окровавлены.

Верховный эльф на мгновение растерялся, ибо не думал, что все пойдет так. Он надеялся, что демон умрет сразу.

– Зачем ты это сделал? – все таким же изумленным голосом спросил раненный.

Не понимал. Он в самом деле не понимал, почему Перворожденный вонзил кусок стали ему в живот. Неужели этот демон ничего не знал? Этот мир находился довольно далеко их столицы. Так неужели здесь никто не знал о случившемся? Неужели эти демоны невиновны? Но ведь его сородичи, на которых подло напали прихвостни Магарата тоже были невиновны! Они вырезали эльфов в целом мире! От подобных мыслей Эйатиэль рассвирепел, вынул кинжал и вонзил демону прямо в правый глаз с плоским зрачком по рукоять. Часть кинжала показалась из вражьего затылка. Вынув его, верховный эльф принялся истерично вонзать сталь в демоническую голову. От увиденного некоторых Перворожденных стошнило, кто-то даже потерял сознание, и никто не посмел помешать командиру. Они боялись, что в порыве гнева тот случайно заколет и их.

Придя в себя, Эйатиэль обнаружил, что нависал над лежащим бездыханным телом демона. От его головы и лица почти ничего не осталось. Эльф превратил все в кровавое месиво. Отдышавшись, иль-Ватаноэ встал и кивком головы дал понять, что нужно продолжить путь.

По дороге эльфы зарезали еще троих. Лишь одного удалось умертвить моментально, остальные же были удивлены происходящему. Продвигаясь дальше, они увидели худощавую и высокую женщину.

– О, у нас гости? – удивилась демонесса. – Не знала, что к нам явятся наши друзья. Проходите, проходите, – добродушно обратилась она к ним.

Увидев же окровавленное лицо Эйатиэля, она не понимала, что происходило.

– У вас идет кровь? О, Тьма, срочно идемте! Я позову целителя.

Верховный эльф шел уверенно. Подойдя к демонессе достаточно близко, он быстро зашел ей за спину, схватил за волосы и наклонил к себе, открыв шею для удобного удара.

– Ай! Что вы делаете? Вам не нужна помощь? – как и предыдущие, она не понимала, что происходило.

Эйатиэль вонзил несколько раз кинжал ей в спину, и демонесса жутко закричала. Крик был каким-то скрипучим, больше похожим на мерзкое трение металлических пластин друг о друга, только много громче. Эльф поспешил перерезать ей горло, но было уже поздно. Демоны выходили из домов, и те, что были достаточно рядом, смотрели за убийством с широко раскрытыми глазами.