========== I Сон о прекрасном ==========

— Дождик-дождик кап-кап-кап. Я не сумасшедший. Дождик-дождик…

— Опять дождь, ну что за дела.

— Кап-кап-кап, я не сумасшедший. Дождик-дождик.

— Да уймите его уже, он псих! Я вам говорю! Он псих! Уберите это!

— Соглашусь! Помогите! Психи! Психи!

В общей комнате началась суматоха, санитары быстро скооперировались.

Рик продолжал спокойно сидеть в углу.

— Ненавижу дождь, — повторял он, смотря, как санитары успокаивают буйных.

— Нет, уберите от меня руки! Вы все демоны! Слуги сатаны! Нет!

Ему вкололи неизвестный Рику препарат, и тот сразу успокоился.

— А препарат-то этот забористый. Мне вполне нравится, — говорил он. — Помогает расслабиться иногда.

К Рику подсел еще один пациент.

— Только им не говори! Они знают все, да не все! Они всех лишают того, чего они хотят! Да я-да я. Я знаю!

Это был Кайли. Неплохой пацанчик. Двадцать лет. Худой и добрый. Он с Риком подружился еще в самый первый день, когда пришел сюда. Рик с самого начала прислушивался к его советам, и все с ним было хорошо.

После обеда наступило время собеседований. Всех пациентов приводили на разговор к директору. Буйных все так же усмиряли. Иногда Рику казалось, что они бунтуют нарочно, чтобы избежать неизбежного, по сути, разговора. Разговор можно было легко подслушать, встав у двери.

Финансирование этой психиатрической больницы было на уровне, сами решайте, чего. Потрескавшиеся стены, потолки. Иссохшая краска, поломанные лавочки во дворике. Да что уж там — уже даже кровати рассыпались, если на них облокотиться. Везет еще, что тараканов, крыс и прочих благоприятных существ пока нет!

Кайли зашел в кабинет, и Рик был следующим. Он прислонил ухо к двери и пытался подслушать их разговор. Слышал почти все, но из-за прогрессирующей болезни он иногда забывал последние минуты жизни. По этой причине он запомнил лишь часть их разговора:

— Кайли, дорогой! Ты начал вести дневник, как я тебя просил?

— Да, директор. Начал. Начал-начал.

— Можешь ли ты показать мне его?

— Показать? Не-е, я могу только рассказать. Показать не могу. Нет-нет-нет.

— Так ты не ведешь дневник, Кайли?

— Веду-веду. Как вы и говорили. Да-да, — Кайли отвернулся к окну. — Дождик-дождик кап-кап-кап.

— Кайли! — перебил директор. — Не отвлекайся, пожалуйста. Я хочу понять, что ты пытаешься мне сказать. Давай поговорим, и ты будешь свободен, ну?

— Я веду дневник в своей голове! Да-да. Опасно писать все свои мысли и действия на бумаге! Я не глупый. Да-да. Я записываю их на воображаемой бумаге. Не так просто посмотреть на нее, ведь она, — дальше шепотом, — у меня в голове.

— Кайли, я просил тебя вести дневник не для того, чтобы одурачить тебя. Пойми. Я хочу, как лучше. Я хочу тебе помочь. Кто ты по-твоему, Кайли?

Кайли нервно отвернул голову в сторону окна.

— Дождик-дождик кап-кап-кап. Я не сумасшедший.

— Ладно, Кайли. Я вижу, ты не настроен разговаривать. Хорошо. Может, ответишь на другой, последний вопрос?

Кайли повел взгляд на директора и в ожидании смотрел на него.

— Ты помнишь, почему ты здесь, Кайли?

— Да-да. Помню-помню. Как не помнить? Я не сумасшедший.

— Конечно! Конечно, нет. Не нужно обзывать себя такими словами. Ну так скажи мне, почему ты здесь?

— Я сыграл в игру и выиграл, директор!

— В какую игру ты сыграл, Кайли?

— В страшную! Игроков было трое, считая меня. Да-да. Они решили играть двое на одного. Ставка была моя жизнь! Победитель забирал ее себе! Я выиграл, директор! Да-да.

— Ну хорошо. На сегодня мы закончили.

Один из санитаров повел Кайли в свою палату. Директор и его помощник остались в кабинете.

— Вот как работает его механизм самозащиты, директор. Вы пытались меня этому научить утром, да?

— Да. Как видишь, его мозг придумал то, что придумал. Из личного дела заявляется, что он зарезал насмерть брата и…

Дальше Рик не запомнил. Но и не то, чтобы его это сильно заботило. Забыл и забыл, что такого. Бывает со всеми. Хотя, несколько секунд ему было интересно дослушать, но потом он забыл и про эти секунды. Погрузился в свое.

Санитар подошел к Рику, взял его под руку и медленно повел в кабинет.

— О, привет, Рик! Мой любимчик. Мой самый спокойный друг из всех!

— Друг? — спросил Рик.

— Ну конечно! Конечно, друг! Все пациенты мои друзья. Хотя не будем использовать это слово, м-м? «Пациенты». Давай лучше будем называть себя туристами? Ну или хотя бы посетителями?

— Ну, как скажете, так и будет, — отвечал тот.

Помощник директора все время что-то записывал и поглядывал на Рика. Но его это не волновало и не напрягало. Он делает свою работу, пытается ему помочь. Все в норме.

— Ну что, что ты мне сегодня расскажешь? Как тебе тут, хорошо?

При всех плохих условиях пациентов старались кормить хорошо и в достаточной мере ухаживали за ними.

— Да, вполне. Меня кормят, не бьют. Заботятся обо мне. Мне все нравится.

— Да… да. Ну, хорошо. А как у тебя дела с памятью, Рик? Ты помнишь, что у тебя с ней проблемы?

— Конечно, помню, — отвечал тот.

— А какое самое первое воспоминание у тебя сохранилось? Вот прямо сейчас, что ты можешь вспомнить?

— Ну, что например? Я не знаю, — замешканно отвечал Рик.

— Ну, например, ты помнишь день своего рождения? Или год хотя-бы?

— Да, помню. Пятого сентября двухтысячного года.

— Все правильно! Молодец, Рик! Тогда, может быть, ты назовешь мне какой сегодня день?

— Да я даже и не знаю. Я в последнее время перестал считать дни.

— Так делать не надо. Пообещай мне, что будешь считать. Пообещай пожалуйста, Рик.

— Хорошо, обещаю.

— Вот и отлично. Сегодня пятое сентября, Рик! Две тысячи тридцатый год. Поздравляю тебя с днем рождения!

— Ух ты… это неожиданно. Спасибо.

— Я уже дарил тебе подарок, Рик?

— Кажется, нет.

— Правильно! Вот и хорошо. Похоже тебе уже лучше, правда? На твой день рождения я подарю тебе новую кровать! Совсем новую! И с этого момента перевожу тебя в палату моих любимчиков! Ты рад?

— Наверное, да. Спасибо.

— Хорошо. И последнее на сегодня. Давай поиграем в нашу обычную игру. Я прослежу за твоими успехами. Все, как обычно. Я говорю тебе слова, а потом…

— Да! Я помню… я помню.

— Превосходно! Тогда начнем. Ты готов, Рик?

— Готов.

— Друг, граната, свет, — директор медленно проговорил по порядку три слова, — какое я сказал первым?

— Друг, — уверенно ответил Рик.

— Ну, хорошо. Теперь еще разок. Свет, друг, граната, взрыв, иллюзия, обман. Какое слово я сказал четвертым?

Рик подумал две-три секунды и ответил:

— Взрыв.

Директор продолжил.

— Взрыв, друг, свет, обман, иллюзия, бред, пожар. Какое слово я сказал первым?

У Рика на секунду потемнело в глазах.

— Вроде, свет. Я не уверен.

— Хорошо! И последний раз. Смерть, убийство, свет, обман, бред, пожар, ограбление, поджог, ошибка, трагедия, убийство. Можешь сказать какое слово я повторил дважды, а какое назвал вторым, а, Рик?