— Уи, все верно, только Нил Тотуш моя мать…

На голову Малфоя падает шок. Припечатывает к месту. Такого он точно не ожидал.

— Но… как? — в разговор подключается Гермиона.

— В то время почти невозможно было поступить в Дурмстранг девочкам. Их считали бесполезными для такой школы. Думаю, ни для кого не секрет, что школа специализируется на темной магии. Раньше не было слова сексизм. Миром правили мужчины, оставляя на женщин хлопоты по дому, — она сделала глубокую затяжку. И поперхнулась. — Но не моя мать. Ниллиана была бойцом с самого детства. Прыткая, дерзкая и умная. Еще она обожала своего друга.

— Грин-де-Вальда? — уточнила Грейнджер.

— Верно. Они были очень близки в детстве. Меня растила ее сестра и я свою мать практически не знала. Когда она родила меня, то уже сменила фамилию на Дуантэ.

— Но как ей удавалось скрывать то, что она…

— Женщина? — закончила она. — Этого никто не знает. По редким снимкам видно, что ее не отличить от красивого юноши. Быть может в школе и знали ее пол, но закрывали на это глаза. Потому что она была великолепной волшебницей. Чудесным алхимиком.

— Что вы знаете о ее шаре?

— Мало чего, — вздыхает она. — Знаю, что с помощью него она воровала секреты людей и шантажировала этим.

Драко знал это и без нее. Ему нужно было больше информации. Это бесило.

— Вы знаете как она управляла шаром?

— Только не говорите мне, что вы хотите использовать его так же, как мама! Это незаконно!

Гермиона положила руку на ее кисть, чтобы успокоить.

— Я работаю Аврором и наше Министерство магии ищет способ активировать артефакт не для этих целей, уверяю вас!

Малфой замечает сомнение в глазах женщины и он почти на грани того, чтобы залезть в ее голову и самому узнать все.

— Хорошо… Что в Дурмстранге используют помимо палочек?

Драко впадает в ступор от вопроса. Но не Грейнджер.

— Посохи! — слишком громко выкрикивает она. Будто в школе, боясь, что ответят другие.

Драко осеняет в ту же секунду. Ну конечно! Посох! Шар был закреплен на посохе. Он долго ломал голову, как Тотуш могла незаметно считывать секреты. Шар просто был у нее на уровне глаз. Это же так очевидно! Почему он сразу об этом не подумал? Тотуш просто проходила мимо человека с посохом и заглядывала в шар. Ей не нужно было доставать его и подносить к лицу. Все просто!

— А где сейчас посох? — спрашивает ее Драко, а у самого нога под столом трясется от нетерпения.

— Он всегда при мне. Это единственная вещь, которая осталась после нее. Как только шар отобрали, мать недолго прожила. Болезнь легких сгубила ее, видимо из-за ее грехов…

Жасмин тушит сигарету об тарелку и тянется руками к своей шее, перебирая многочисленные украшения на груди. Это длится больше двадцати с лишним секунд. Драко считал. Он просто не мог себя успокоить. Он не отводит взгляда и видит, как женщина распутывает тонкую цепочку, и снимает ее с себя вытягивает вперед. На цепочке висит маленькая палочка. Серебряного цвета.

— Вы уменьшили его?

— Верно. Люблю все, что блестит.

— Я бы никогда не подумал! — отвечает Малфой и чувствует, как его бьет по ноге Грейнджер за такую очевидную шутку. — Вы можете отдать мне его? — видит, как старуха возмущенно поднимает на него взгляд и тут же исправляется. — Продать?

— Это все что осталось от нее…

Жасмин набивала цену. Драко знал это.

— Пять тысяч галеонов…

Гермиона резко оборачивается на него. Она удивлена. Драко уверен, что такие суммы она никогда не оставляла за украшения.

— Десять! — улыбается Жасмин и качает подвеску словно маятник.

«Старая дрянь!»

— Семь. И прямо сейчас. — парирует он.

— Идет…

Гермиона тянется к бокалу с вином и махом опустошает его. Ждет, когда он вновь наполнится, чтобы выпить снова.

Драко достает из кармана мешочек и кладет на стол перед Жасмин. Она же в свою очередь отдает кулон ему в руки. Малфой убирает подвеску в карман брюк и немного ослабляет галстук. Он будто бежал стометровку, настолько старуха его вымотала.

— Скоро моя магия начнет угасать и он вернется в исходный вид, — она даже не смотрит на них, а просто начинает звенеть монетами, засунув пальцы в мешок. — Хорошая сделка, Семюэль.

— За вас, — Драко отхлебывает из фляжки, чтобы не распугать своим настоящим видом всех. Морщится. Отвратительное пойло.

— Пойду спрячу это хорошенечко, — женщина постукивает по замшевому мешочку и поднимается с места. — Хорошего вам вечера.

Они сидят молча, уставившись на середину стола. Драко рассматривает цветы в вазе и просто понимает, что бабка высосала из него все силы и уйму денег.

Она начинает говорить первой.

— Я поздравляю тебя, все прошло удачно! — Гермиона улыбается так искренне, что Малфой уверен причина улыбки в вине.

— Спасибо тебе, Грейнджер…

Это было внезапно. Но необходимо. Без шанса, который она ему предоставила, Драко бы долго гонялся за разгадкой. Возможно прошли бы года. Поэтому благодарность так легко слетела из его уст. Упала к ее ногам. Делай с этим что хочешь, Грейнджер.

Гермиона не отвечает. Просто мотает головой. На этом его миссия здесь закончена. Он может уходить домой, а лучше сразу в Министерство, чтобы попробовать соединить шар с посохом.

— Думаю, мне пора, — Драко начинает вставать, но Гермиона хватает его за руку. — И… что ты делаешь?

Но по ее глазам кажется, что она сама не знала ответа на его вопрос.

Она хочет, чтобы он остался?

В качестве кого?

В Качестве Малфоя, с которым ее связывает только работа. Или в качестве Сэма, с которым у них намного больше. Может она желает не быть одной на этой свадьбе, чтобы не выглядеть жалкой? Он не отвечает себе на эти вопросы. Потому что рыжая хватает его за плечо и тянется за рукой Гермионы.

— Время танцев! — Джинни подталкивает пару вперед. Драко слышит, что музыка совершенно точно не располагает на быстрые движения. Это медленный танец.

Они стоят друг напротив друга. Две рельсы, которые не должны пересекаться…

— Полагаю, ты обязан мне танец…

Гермиона заглядывает в глаза Драко. А ему кажется, что она смотрит прямо в душу. Он давно понял, что с ней бесполезно закрываться на все замки. Гермиона любыми путями попадала внутрь. И кто из них змея? Он вытягивает руку вперед, ладонью вверх.

— Ты потанцуешь со мной, Гермиона?

Она не раздумывая вверяет свою руку ему, и Драко резко дергает ее на себя, выбивая из ее легких выдох. Вот так. Идеально, блядь совпадая. Чтобы места между ними вообще не оставалось. Чтобы он чувствовал ее каждый изгиб. Хочешь танец, Грейнджер? Получай! Малфой танцевал с женщинами только так. Чувствовал их. Всем телом. Драко кладет ее руки к себе на шею, а сам обхватывает ее талию. Гермиона краснеет.

«Да быть не может!»

Он правда хочет думать, что грозный Аврор Грейнджер охмелела от вина, а не от того, как Малфой с силой прижимает ее к себе.

— Мне кажется, или ты покраснела, Грейнджер? Вы с Сэмом вытворяли вещички погрязнее этого невинного танца…

«Мерлин, заткнись»

Она на секунду отстраняется, хочет прервать этот абсурд, но Малфой всегда все делает до конца.

— Стоять, — получается слишком резко. Он не отпускает ее. Это действует. Гермиона подчиняется, и смотрит прямо в глаза.

— Сэм никогда не был грубым…

Малфой приподнимает бровь. Вот это откровение.

— А ты…

— Заткнись. Я вообще не должна была этого говорить, — переводит тему.

Он откладывает это у себя в голове, пообещав себе подумать над этим позже. Музыка плавная, как и их движения. Драко ведет ее и Грейнджер подчиняется.

— Кажется Поттер меня хочет сжечь взглядом, — наклоняется к ее уху. Гарри танцевал с Джинни и не сводил с них глаз. Это было даже забавно.

Гермиона поворачивает голову и находит парочку друзей. Улыбается.

— Тебе не кажется, что сегодня все идет идеально? — спрашивает она.

Она права.

Для него стало открытием, что он не чувствует отвращения от близости с ней. Еще утром Драко согласился со своим внутреннем «хорошим» я, что она красивая. Грейнджер потрошила его своим взглядом, а он не сопротивлялся. Может, ответ таился именно в этом? Ему стоило просто ей довериться? Позволить делать все, что она хочет?