Аккуратный поворот метлы и глаза бьются об айсберг. Она тонет. Пробоина размером с Лондон. Малфой стоит у перил трибун прямо напротив, в пяти метрах от нее. Господибоже, за что ей это. Гермионе хочется кинуть в него канистры с бензином и взорвать Бомбардой, лишь бы успокоиться.

Обжигает.

От ситуации, от себя, от этого солдатского взгляда напротив, от его холодной войны в серых глазах.

Да… он абсолютно такой же, как десять лет назад. И дьявольски иронично вот это вот: а ты хреново выглядишь. Потому что он прав. Малфой убивает ее сейчас. Заставляет память шевелиться, биться в лобную долю, и кричать: вспомни, вспомни и умри еще раз. Давай, Гермиона, ты же помнишь это…

Она помнит.

Грейнджер позволяет это себе прямо здесь, зависшей в воздухе, напротив него, вспоминать эту старую картину в деталях, и почти десять лет попыток забыть рушатся на глазах. На его глазах…

Она резко летит вверх и теперь не оборачивается. В ушах белый шум. В горле сухо до истерики. Впереди снитч. Впереди всплывающее воспоминание…

***

- Что будешь делать? - Рон суетится, пытается списать домашнее задание и вникнуть в разговор.

Неделю назад Гриффиндор одержал победу над Когтевраном, прямо перед святочным Балом. Старый Дамблдор, то ли забавы ради, то ли придумав новое правило награждения, предложил победившей команде право желания. Конечно в пределах разумного, все, что они попросят или загадают, должно сбыться.

- Гарри, ты что попросил? - Гермиона, подогнув под себя ноги, смотрела на огонь в камине. Ее голова совершенно была пуста. Не было идей, а у исполнения желания был срок годности. Ровно до завершения святочного бала.

- Попросил автоматом поставить зачеты.

Рон охает, а потом обреченно скулит, вновь принимаясь за списывание. Гермиона понимала, что Уизли единственный, кто может провалиться на экзаменах из их тройки. Поэтому всячески помогала ему в учебе. Ну а Гарри просто воспользовался шансом. Умно и нахально с одной стороны, но Дамблдор дал добро на это сам.

А вот, что просить ей, она даже не знала. Гермиона была лучшей ученицей, и могла без поблажек сдать все экзамены еще на четвертом курсе, зная практически всю школьную программу наперед. Ей не хочется тратить свое желание на ерунду. Это чертовски напрягало ее.

А еще она ненавидела уроки прорицания. Считала их бесполезным предметом в своем расписании, но, тем не менее, посещала. Она сидит на последнем ряду, за круглым столиком вместе с Парвати, лишь бы не попадаться на глаза Трелони и не отвечать на ее вопросы. Профессор как всегда опаздывала, и в классе было довольно шумно. Где-то слева, в периферии ее слуха, стоял гогот. Слизеринцы перебрасывали стеклянный шар для предсказаний друг другу, видимо посчитав это забавным. Семнадцатилетние идиоты, которые ведут себя, как младшекурсники.

- Грейнджер!

Таким голосом подзывают собак. Его тон был наимерзким, но от чего-то Гермиона повернула голову и резко дернулась в сторону в попытке защититься.

- А я думал ты не боишься бладжера, - Драко подкидывает шар, довольный своей удачной шуткой. Замахнулся, но не кинул.

Она чувствует, как кровь начинает закипать. Шипеть. Жечь изнутри.

Зеленые галстуки смеются, срывая глотки над действиями их предводителя. Мерлин. Дебилы. Гарри уже стоит рядом с ней и бросает в Малфоя самые ужасные обзывательства, но все мимо. Мимо этой надменной рожи.

- Что, загадала желание, чтобы твои дружки охраняли тебя? - смотрит ей в глаза.

И вдруг, что-то щелкает.

То, что Грейнджер назвала бы ошибкой в ее жизни, но она настолько кончилась в своих силах, что просто не может не сказать.

- Нет, Малфой, - поднимается на ноги и обходит друга, чтобы встать, как можно ближе к слизеринцу. - я загадаю его прямо сейчас…

Вновь свист и шум. В классе все взгляды были прикованы к ней. Она принимает решение моментально, потому что на войне нет времени думать. Пусть ей потом будет плохо, пусть все будут осуждать ее. Плевать. Она травит эти мысли, топит, как котят.

Вот сейчас.

Вот прямо здесь.

- Пойдешь со мной на бал?

Поражение в его глазах очевидно. Она следит, как Драко сглатывает. Мажет взглядом по его кадыку. И это истинное наслаждение. Вот так ломаются кости от одних лишь слов. Грейнджер будто висит в воздухе, балансируя одной ногой, стоя на метле. Внизу пропасть. И они упадут вместе. Она схватит Малфоя в самый последний момент. Так страшнее. Так адреналин будет шкалить.

Гермиона слышит что-то вроде: Драко, ты не можешь отказать. От хохочущего Блейза, но в самих серых глазах читается: блядь.

Она так и стоит, замерев, сложив руки на груди с издевательской улыбкой, точит его взглядом, ждет ответа, но ответ так и остается при нем. Трелони приветствует всех, войдя в класс.

Но итог очевиден каждому. Драко в полной заднице. И ему не выбраться.

- Если он попытается хоть что-то сделать…

- Рон, - Гермиона вздыхает. - что он может сделать? Наступить мне на ногу во время танца?

- Мерлин! Ты еще и танцевать с ним собралась? С ума сошла?

Грейнджер поправляет подол платья и чувствует натяжение где-то внутри. Эта нитка, удерживающая ее на плаву, уже дрожит на последних силах. Они выходят из гостиной Гриффиндора и направляются в Большой зал.

- Я же должна еще больше его унизить, - наконец отвечает она.

Но это палка о двух концах. Кого она больше наказывает? Себя или Малфоя?

Он стоит, прислонив спину к каменной стене. В черном смокинге. И это чертовски раздражает. Он смотрится отвратительно потрясающе. Вот такой вот диссонанс в ее голове. За красивой внешностью гнилое, протухшее содержание. Она думает, что у него даже кости мягкие от такой токсичности.

- Платье на распродаже выбирала? - шипит сразу, как только она подходит к нему.

- Да.

Это правда, ей не особо хотелось заморачиваться при выборе наряда. Черное, обтягивающее платье, без особых примет, на тонких бретельках идеально сидело на ней. Зачем отвлекать внимание лишними аксессуарами, когда главный бриллиант - она сама. Смело, но было правдой.

Грейнджер красива. Настолько, что сама в восторге от своего образа. Аккуратный, низкий пучок и две пряди обрамляющие лицо. Без всего лишнего. Красота в простых деталях. Элегантная.

- Попробуй что-то выкинуть, Малфой, - Гарри подошел к нему практически вплотную.

- Не переживай, папочка, приведу вашу с Уизелом дочь к полуночи.

Гнилая, протухшая душа…

- Вашу руку, мисс, - слишком слащаво. Слишком лживо говорит Драко, и протягивает ей локоть. Гермиона качает головой и берет его под руку. Она сама вырыла себе эту яму. Голыми руками. Терпи и наслаждайся, Грейнджер.

Как она и предполагала, практически все смотрели в их сторону. Потому что два главных соперника сейчас медленно качались в танце, даже не скрипя зубами. Взгляды обжигали. Шепот слышался даже сквозь громкую музыку.

- Ну и в чем подвох? - Малфой держит ее обеими руками за талию, оставив между ними пару десятков сантиметров.

Она с удивлением заметила, что его ладони горячие. Прямо там, на ее оголенной спине. Даже жжется.

- Мне нравится смотреть, как ты мучаешься, - нахально. Слишком нахально.

Он хмурится. Грейнджер замечает маленький шрам на его губе. Тонкий, бледный, почти незаметный.

- А ты видишь, что я мучаюсь? По-моему твой план не сработал.

Гермиона вздыхает, ведет взглядом по залу. Натыкается на Гарри, танцующего с Джинни, и кто действительно мучился, так это он. Смотрит этим своим: нужна помощь? Гермиона улыбается, качает головой и ей кажется… впервые кажется, что Драко прав. Ее план не сработал. Он не язвит и не делает вид, что ему плохо, даже их танец превращается в слишком личный для общих глаз.

Господи.

- Ну и что ты будешь делать, когда закончишь школу?

Драко бьет по коленям. Перехватывает ситуацию под свой контроль. Ведет ею по-змеиному. Как, черт возьми, он может так спокойно разговаривать? Гермиона вообще не предполагала, что в нем есть такая функция. И ответ звучит скорее на автомате.