Серьезного разговора с Аидой не получилось. Сабина хотела высказать ей все при встрече в университете, но та пошла на опережение – в семь часов едва задремавшую после бессонной ночи Сабину разбудил телефонный звонок, и она спросонья вздрогнула от испуга: какой еще сюрприз ждет ее с утра пораньше?

– Сабинка, это ты? – голос Аиды звучал взволнованно и виновато.

– Это я, а ты кто? Неужели моя бывшая лучшая подруга? – Толком не проснувшаяся Сабина туго соображала, но вчерашние события так ярко отпечатались в ее сознании, что мысль о них первой посетила ее после пробуждения.

– Сабина, прости меня, пожалуйста. Я хотела тебе все рассказать сразу же, как узнала, но они с Тимой меня отговорили. Арман… он так переживал, все твердил, что должен тебя подготовить, придумать, как это преподнести… – Аида продолжала что-то лепетать в свое оправдание, но Сабине это было неинтересно.

– Аида, это все чудесно, но тебя я все равно понять не могу. И никогда не смогу. Если бы я была на твоем месте, я бы обязательно тебе рассказала.

– Родная, ну прости. Мы все очень волновались и не знали, как ты к этому отнесешься.

– То есть была вероятность, что я обрадуюсь?

– Ладно тебе, не злись. Ты же понимаешь, что он не мог пойти против родителей.

– Не понимаю, я бы пошла.

– Так ты же сильнее! А мужики – они мягкотелые, трусливые.

– Я всегда считала, что должно быть наоборот.

– Должно, но не обязано. Они же органически не переносят конфликтов, им лишь бы все тихо, гладко было.

– Это и противно!

– Да не расстраивайся ты так! Не на Луну же он летит!

– Слабое утешение.

– Сабин, ну правда, это же не конец света, отучится и вернется, куда он денется.

– Конечно, не конец, но вернется ли? Я теперь вообще не знаю, что у него на уме.

– Да ты у него на уме! Он вчера такой убитый был, полночи с Тимой на телефоне провисел. Боится, что ты его не дождешься.

– Правильно боится, заслужил. А Тима тоже хорош, мог бы хоть намекнуть.

– Ой, ты же знаешь, мужская солидарность и все такое. Кстати, про мужскую солидарность: они там мальчишник замышляют – нам тоже надо что-нибудь придумать.

Сабина мгновенно распознала шитую белыми нитками уловку Аиды, направившей разговор в другое русло, но сделала вид, что ничего не заметила. Ей и самой уже надоело мусолить эту тему: изменить она ничего не могла, так был ли смысл в этих разглагольствованиях? Поэтому она тоже переключилась на обсуждение предстоящей свадьбы, тем более что ее это касалось самым непосредственным образом: она была подружкой невесты.

– Ладно, Тлеугалиева, давай на выходных что-нибудь замутим – так хочется отвлечься, – в потухшем голосе слышалось смирение с неизбежным.

– Потанцуем? – Аида явно была рада, что все распри остались позади и она отделалась легким испугом.

– Почему нет? Давно мы никуда не выходили.

– Да уж, недели две.

– А ты уже решила, кого позовешь на девичник? – В данный момент этот вопрос занимал Сабину меньше всего, но она знала: если Аида сядет на своего любимого конька – разговор о свадьбе, угомонить ее будет непросто, и Сабина сможет даже вздремнуть под ее бормотание.

– Да, конечно, как обычно: Динару, Камилу, Айсулу, Катю, Алину, Салтанат, Аружан, Баян, Карину и Дашу. Еще будут две мои троюродные сестры – Гульжан и Данеля (ты, кажется, с ними не знакома) и Тимина сестренка – Жанна. И моя тетя Лаура.

– Круто, гуляем по полной! – Сабина пожалела, что список подруг Аиды так быстро закончился.

– А то! Ты, кстати, с платьем определилась?

– Нет еще, в субботу побегу по магазинам.

– Ну ты даешь! Ты же подружка невесты, а времени в обрез!

– Да помню я, но надо было дописать курсовую по истории дизайна.

– Да, точно, я тоже зашиваюсь. Ты на первую пару идешь?

– Вообще-то я хотела первые две бессовестно проспать, а то ночка у меня была еще та… Но благодаря твоим стараниям уснуть я уже не смогу, так что пойду.

– Ой, прости, об этом я не подумала, хотела поговорить с тобой до занятий.

– Вот и поговорила. Ладно, давай, в универе увидимся.

– Давай, целую, до встречи.

– Пока.

Сабина повесила трубку и только тут заметила, что на пороге ее комнаты стоит мама и вслушивается в разговор. Интересно, как давно она там стоит и что успела услышать? Вчера она ничего не рассказала Елене Александровне, потому что истерзанные нервы не выдержали бы непременного: «Я же тебе говорила», и взрыв не заставил бы себя долго ждать, а ссора с мамой – это совсем не то, что ей сейчас было нужно. Через пару дней, когда она, быть может, успокоится и окончательно свыкнется с происходящим, она соберется с духом и поделится с мамой всеми подробностями. Но не сегодня. Сегодня рана еще слишком свежа, чтобы резать по ней мучительно острым скальпелем маминых слов.

Провести Елену Александровну было так же сложно, как остановить несущийся на всех парах паровоз, но Сабина решила все же попытаться.

– Привет, мам! – Натянутая улыбка вышла кривой и жалкой, но это был тот максимум, на который она в эту минуту была способна.

– Доброе утро. И кто это в такую рань?

– Аида узнавала задание по композиции.

– И все? Только задание?

– Да, а что?

– Ничего, мне просто показалось, что что-то случилось. – Похоже, слабая попытка избежать нежелательного разговора была слишком слабой.

– Нет, все нормально, тебе показалось.

– Правда? Помнится, вчера ты думала, что Арман хочет сделать тебе предложение. Но что-то мне подсказывает, что этого не произошло? – Мама с пристрастием всматривалась в глаза дочери, и та сморщилась под ее взглядом, мысленно проклиная свой длинный язык. Мама все поняла, явка была провалена, и Сабина сдалась без борьбы:

– Нет, все было наоборот – он хотел сказать, что уезжает.

– Уезжает? Куда? – Судя по голосу, эта новость стала неожиданностью даже для Елены Александровны.

– В Англию, учиться в магистратуре.

Сабина была уверена, что услышит от мамы какое-нибудь нелестное замечание в адрес Армана, но та молчала. Сабина осторожно глянула на маму из-под ресниц и, к своему удивлению, прочла в ее глазах только сочувствие и понимание. И все ее самообладание куда-то улетучилось – ее вдруг пронзило такое горькое чувство жалости к себе, что слезы брызнули фонтаном и она даже не попыталась их остановить. Как выяснилось, носить в себе боль и разочарование, так сильно терзавшие ее, было невмоготу. Она с ревом уткнулась в подушку, уже не заботясь о том, что придется идти на занятия с заплаканным лицом, а мама, присев на краешек кровати, гладила дочь по голове. Обе знали, что слова в этой ситуации бесполезны и не нужны, и мама просто сидела рядом, утешая Сабину, как маленькую девочку, у которой коварный мальчишка забрал любимую куклу.

День свадьбы Тимура и Аиды приближался, и Сабине, как подружке невесты, погруженной в предсвадебные хлопоты, некогда было грустить. Им с Аидой столько всего нужно было успеть: попасть к лучшим в городе мастерам на пробную укладку и макияж, сходить к косметологу и в солярий, сделать маникюр, педикюр, депиляцию, коррекцию бровей и прочие негуманные, но бесконечно милые женскому сердцу процедуры. Их график был расписан по минутам, а тут еще сессия в самом разгаре… И почему друзья надумали играть свадьбу в июне? Не могли хотя бы месяц подождать?

Настроение Сабины в эти сумасшедшие, наполненные суетой дни было превосходным. Жизнь кипела, бурлила и била ключом: подготовка к свадьбе, подбор нарядов, зачеты, экзамены, вечеринки – времени и сил на мрачные мысли и хандру не оставалось совсем.

Арман был на редкость учтивым и смирным, отказавшись от привычки иронизировать по любому поводу. Он с утра до вечера не отходил от нее ни на шаг и даже стоически выдерживал походы по магазинам в поисках платья и аксессуаров для свадебного торжества, а ведь обычно не переносил само слово «шопинг». Исключение составляли только визиты Сабины в солярий и салон красоты: сопровождать ее и туда он все-таки не решался, хотя они с Тимуром, Дауреном, Аскаром и еще парой ребят из их компании прорвались даже на девичник, «совершенно случайно» заехав в тот ресторан, где гуляли девчонки, и сидели за соседним столом, делая вид, что их ничуть не интересует то, что происходит поблизости.