– Съехала, – поморщившись ответила Ирка.

– Ты теперь тут жить будешь?

– Да, я.

– Меня Митяй зовут. Я с четвёртого этажа, с тридцать седьмой квартиры. А тебя?

– Меня – Ирина. Отойдите, не мешайте.

– А чё я мешаю? – даже обиделся сосед. – На опохмел дашь, я тебе ещё и помогу. Вон, давай телек занесу.

Он рванул к стоящему на краю кузова телевизору и уже примерился, как бы ухватить его половчее, когда Ирка бросилась вперёд и, буквально, грудью закрыла свой «Панасоник».

– Вы на себя посмотрите, помощник! Вас же мотает!

– Это после вчерашнего. А так, я абсолютно нормальный. Не боись.

– Мужчина, уйдите! – вступилась за подругу Галка. – Не мешайте нам вещи таскать. Вон, вас ваши друзья ждут.

– Я не мешаю. Дайте на опохмел, уйду. И вообще, я теперь к тебе буду за бабками заходить.

– За какими бабками? – опешила Ирина.

– Мне баба Зина всегда на бутылку подбрасывала. Теперь твоя очередь.

Похоже, сосед начал наглеть. Несмотря на мутное с похмелья сознание, рассуждал он логично. Новая соседка переезжает и нанимает грузчиков, чтобы перевезти шмотки. А мужиков нет. Значит, она одинока и, как следствие, беззащитна. Можно наезжать по полной программе. Галка, похоже, тоже это просекла, потому что отошла в сторону и стала что-то возбуждённо говорить в свой «Сименс». А потом, минут через пятнадцать, когда Митяй надоел уже до чёртиков, подкатил совершенно пацанский чёрный «Ниссан – Патрол» с тонированными стёклами, из которого вылезли Ромка с Пенделем и доступно объяснили охамевшему соседу, как нужно себя вести с дамами.

Митяй, глядя на двух крепких парней в адидасовских трениках, кожанных куртках и с золотыми цепями в палец толщиной на бычьих шеях, натурально струхнул и,наверное, убежал бы, но ноги не слушались. Он так и стоял, мелко вибрируя коленками и стуча зубами от ужаса. А по штанам расползалось мокрое пятно. Никак не ожидал он, что за новую соседку вот так просто приедут и вступятся откровенные бандиты. Пацаны его даже бить побрезговали. Проведя краткую, но убедительную воспитательную беседу, они взяли каждый по баулу и потащили наверх.

– Вот ты куда переехала, – скорее констатировал факт, чем спросил Ромка, оглядывая обстановку.

– Да, – подтвердила Ирка, присаживаясь на скрипучий древний диван.

– Не хоромы.

– Сволочь, Князь этот, – хмуро бросил Пендель. – Нашёл на ком отыграться. Гоблин правильным пацаном был. И не его вина, что та стрелка стрельбой закончилась. Смирновские всегда беспредельные были. Нас надо было не пистолетами, а автоматами заряжать.

– А ты пойти, предъяву ему кинь! – вдруг, разозлился Ромка. – Сам знаю, что он сволочь. А что сделаешь?

– Свалить бы от него.

– Как? Сам знаешь, туда вход копейка, а выход – не рассчитаешься.

– Это да. Ладно, ехать надо. Проводите?

– Проводим.

Алкаши, кучковавшиеся под навесом разливайки, уже переместились поближе и сейчас сидели на детской площадке и бурно что-то обсуждали. В толпе Ирка сразу заметила помятое лицо Митяя. Жалуется, наверное, как с ним жестоко обошлись.

– Ты, Ир, не с тесняйся, звони, если что, – нарочито громко, чтобы слышно было на площадке, сказал Ромка. – А, если, этот дрыщ ещё раз сунется, сразу сообщи. Придем, ноги выдернем. Да и остальным тоже.

– Кому остальным? – поинтересовалась Ирина.

– А кто сунется, тому и выдернем. Или в лесочек отвезём и живьём прикопаем. Пацаны за тебя горой встанут.

На детской площадке притихли. Похоже, проняло. И правильно. Пусть знают, что за Ирку есть кому спросить. Даже на душе отлегло, и двор покакзался не таким уж и неприветливым. Жить везде можно.

А потом, они стали заниматься квартирой. Всё расставили, разложили, и, наконец, принялись за одежду. Женщину только допусти до шмоток. Перебирали, меряли, откладывали, то в кучку «Буду носить», то в кучку «Продать», потом опять из кучки в кучку и обратно. Наконец, кучка «Буду носить» перекочевала на полки старого рассохшегося шифоньера, а кучка «Продать» осталась лежать на венских стульях, варварски выкрашенном половой краской. Уже стало темнеть, когда они, всё-таки, закончили с одеждой. Захотелось кушать, и Ирка вспомнила, что не ела с самого утра. Да и Галка тоже. Спохватившись, она ринулась на кухню, пытаясь на ходу вспомнить, что из продуктов они прихватили из дома.

– Ты чего? – зашла на кухню подруга.

– Хочу приготовить что-нибудь, – ответила Ирина откуда-то из глубины холодильника. – У нас же с утра маковой росинки во рту не было. Сейчас что-нибудь сварганим на скорую руку. Ты яичницу будешь?

–У меня другое предложение.

– Какое?

– Пошли в кабак?

– Да ты что? Мне в ближайшее время туда дорога заказана. Лишних денег нет.

– Покупку квартиры нужно обмыть обязательно.

– Я же сказала, что нет лишних денег.

– Да ладно тебе!

– Не ладно. Я вчера весь день по школам моталась. Нигде не берут. И, до конца учебного года не возьмут. Нужно что-то другое искать. А, что – ума не приложу. Так что, те деньги, что у меня остались, я в кулачке держать буду. Спасибо, ещё, что родители Игоря согласились детей на время у себя приютить.

– Ирка, не кисни. Я угощаю. Пошли.

– Неудобно, Гал. Может, возмём бутылочку, да тут посидим? Чем плохо?

– Нет. Тут ты ещё насидишься. Все вечера твои. А сегодня – только в кабак.

– Ну, хорошо. Куда пойдём?

– В «Глорию», конечно!

– Нет, туда не хочу. Давай, что попроще.

– А, чем тебе «Глория» не устраивает? Хороший кабак.

– Там знакомых слишком много. Будут пальцем тыкать, сплетничать за спиной. Не хочу.

– Да пошли они! Не хватало ещё на них заморачиваться! Нет, только в «Глорию»! Ты не каждый день квартиру покупаешь.

– Ну, ладно. В комнате телефон, иди, заказывай такси.

– Может, на твоей машине поедем?

– А, потом, сидеть и не пить в кабаке?

– Оттуда на такси разъедемся.

– И машину там бросим? Нет уж. Иди, вызывай тачку.

Такси подъехало через полчаса. Как раз, хватило времени, чтобы красиво одеться и придать лицу товарный вид. Положа руку на сердце, ехать в «Глорию» и видеть все эти сытые и довольные жизнью морды, действительно не хотелось. Но, Галка права. Чем прятаться, лучше показаться с гордо поднятой головой, чтобы все видели, что она не сломалась и не опустилась.

Провожаемые взглядами алкашей сели в машину, назвали адрес и поехали. «Глория» встретила уютным полумраком, ненавязчивой музыкой, гомоном голосов и сплошной пеленой табачного дыма под потолком. Свободные столики пока ещё были, и подруги, присмотрев один из них в углу, решительно направились к нему. За столиком возле окна кто-то махнул Галке, но, узнав Ирку, быстро опустил руку. Ирина присмотрелась. Ага, Жанка собственной персоной. Гламурная девица, содержанка какого-то богатого папика. Когда Игоря сделали бригадиром, она усиленно набивалась в лучшие подруги. А сейчас сидит, отморозившись, делает вид, что незнакома.

Как это обычно бывает, стоило заметить одно знакомое лицо, сразу в глаза стали бросаться остальные. Людка, Анжелка, Танька, ещё одна Танька, Алекса, Славик мажор, Петенька, Алик. И все старательно отводят глаза в сторону. Типа, не знают никакую Ирку. Ну-ну. Гордо ступая, словно модель на подиуме, Ирина подошла к столику и, как можно изящнее, присела на стул.

Тут же подбежал официант Гарик и услужливо проклонившись, приготовил блокнот в ожидании заказа. Ирка посмотрела на него и впервые заметила на его лице лёгкие следы косметики. Глаза слегка подведены, губы подкрашены бесцветной помадой. Она перевела взгляд на руки и увидела на ногтях бесцветный маникюр. А парень-то «голубой». Справляясь с брезгливостью, чуть заметно передёрнула плечами. Гарик заметил и обиженно поджал губы. Странно. Она его давно знала, но заметила все эти приметы его ориентации только сейчас.

– Ты чего? – поинтересовалась подруга, как только официант, приняв заказ, удалился.

– Не люблю педиков.