– Я заслужил торт! – раздается за спиной.

– Да, да, да, – довольно киваю, – вполне. А сейчас поехали в город. Мне надо решить пару вопросов, потом там же перекусим.

– Опять к тебе на работу? – усаживается на диван сын.

– И да, и нет.

Я хочу наведаться в Отдел контроля межмировой торговли, разузнать, что к чему, чтобы не с пустыми руками идти к рыжей тортоделке. С другой стороны, можно дождаться полуночи и нагрянуть к ней с Отисом вместе, может, постесняется выделываться при ребенке.

Дорога занимает часа два. Что странно, Отис по-прежнему какой-то слишком тихий, обычно трещит без умолку, а тут весь в себе. Неужели произошел очередной скачок, и мой сын буквально за сутки повзрослел? Перед глазами сразу же рисуются картины, как он наконец-то идет в школу, как его хвалят за успешную учебу и хорошее поведение, как меня хвалят за правильное воспитание сына. И тут слышу то, что рушит все мои славные мечты.

– Я подумал, – выдает он с невозмутимым видом, – не буду учиться. Я черт, а чертям учиться необязательно.

– Это с чего такой вывод? – останавливаюсь на светофоре.

– Мы ведь сильные, сильнее нас разве что тролли. А раз есть сила…

– Угу, ума, значит, не надо. Если бы я рассуждал так же, как ты, то мы бы сейчас не в шикарном доме за городом жили, а в какой-нибудь лачуге. Нас бы никто не уважал. Запомни, Отис, черт черту рознь.

В городе сегодня пробка на пробке. Кое-как добираемся до высокого здания со стрельчатыми окнами, пожалуй, одного из самых красивых в городе. Хорошо они тут устроились, торговля как-никак, дело прибыльное во все времена.

Заходим в крутящиеся двери.

– Мне бы архивариуса вашего, – показываю удостоверение на ресепшене.

– Добрый день, господин комиссар, – кланяется седовласый гоблин. И почему гоблины всегда занимают такие позиции? – Сейчас вызову. Прошу, – указывает на диванчик в холле, – присаживайтесь. Может быть, чаю желаете?

– Нет-нет, благодарю. Только архивариуса, – и мы с Отисом идем к дивану.

Минут через десять к нам подходит очередной гоблин – довольно молодой, с аккуратно зачесанными волосами, побритыми ушами, при костюме.

– Здравствуйте, господин Герон. Архивариус Гульдон Равиль. Слушаю вас.

– Мне по неотложному делу срочно нужна информация по одной из межмировых торговых точек.

– Официальный запрос.

– Запрос?

– Безусловно. Без официального запроса мы не сможем предоставить информацию. Даже главному комиссару округа, – предупреждает он мое возмущение.

– Но, простите. Официальный запрос будет составлен мной и мной же подписан. Какая разница? Я и сейчас могу расписаться везде, где нужно.

– Правила есть правила, – делает гоблин такой вид, будто он тут не архивариус, а хранитель золотовалютных резервов.

– А какую информацию вы можете предоставить без официального запроса? – начинаю я заводиться. Вообще я черт вспыльчивый.

– Только общего характера. Адрес торговой точки, дату открытия, анализ общественного мнения, имя владельца.

– Давайте.

– Обождите.

И удаляется. Вот же бюрократ несчастный. Ну, ничего, значит, заскочим в комиссариат, оформлю запрос и суну ему под длинный нос.

После того, как Гульдон вручает мне скромную папку с тремя бумажками, мы направляемся в местную забегаловку. Отис уже проголодался, да и я тоже.

Нас встречают как лучших клиентов, хозяин кафе знает меня лично, ведь мои ищейки нашли грабителей, которые обчистили заведение, унесли все вплоть до сковородок.

– Адам Гаспарович, – пожимает мне руку низкорослый широкоплечий и очень бородатый мужчина. – Проходите. Ох, вы сегодня не один? – обращает взор на Отиса.

– Да, я с сыном. Хотели пообедать у вас.

– Конечно, для вас все самое лучшее, – лебезит гном.

Гномы так-то народ хозяйственный, труженики. Если берутся за что-то, доводят дело до конца, и живут они достойно, эдакий крепкий середняк. А главное, слово свое держат, в отличие от тех же фей или некромантов. Последние вообще скользкие типы, никогда не скажут, как есть, будут юлить до последнего. Что до фей, то они трусливые и пока не убедятся, что им ничего не угрожает, будут или врать или молчать.

Садимся за стол у окна, жена хозяина сейчас же приносит Отису карандаши и бумагу, а мне вручает меню.

– Сейчас к вам подойдет официантка.

– Хорошо, – киваю и открываю ресторанную карту.

Еще одна отличительная черта гномов – они фанаты мяса. Если хочется наесться мясом от пуза, это к ним. Без раздумий. Шницели, отбивные, колбаски, рульки и жаркое. А мы, черти, мясо уважаем.

– Что будешь? – спрашиваю сына. – Здесь шницели отменные.

– Я хочу хлопья.

– Ты и так ешь эти треклятые хлопья на завтрак, обед и ужин. Хоть раз съешь что-нибудь нормальное.

– А у нас дома и нет ничего, кроме треклятых хлопьев, – передразнивает меня этот паршивец.

– Отис, не беси меня. В общем, шницель будешь, решено.

– Нет, не буду.

В этот момент к столику подходит официантка. Подумать только, чертовка! Рожек не скрывает, а те блестят, точно отполированные.

– Добрый день, комиссар, – мило улыбается, глаза при этом загораются. – Меня зовут Рита.

– Добрый, – все-таки беру себя в руки.

– Выбрали?

– Угу, – и прячу взгляд в меню. Нехорошо так пялиться, не по статусу. Но ее присутствие вызывает естественную реакцию: мне ее хочется. Так уж вышло, что с женщиной не был давно. То работа, то сын. Не до встреч совершенно. – Два шницеля, будьте добры, на гарнир гречку. И морс еще.

– Хорошо. Может, десерт? – косится на Отиса.

– Если только вас, – огрызается мое чадо, а у меня аж дар речи пропадает.

– В смысле? – хлопает глазами обалдевшая Рита.

– Ну, себя полейте сиропом и принесите сюда. Вы ведь поэтому так смотрите на моего отца? Хотите, чтобы он вас…

Но договорить ему я не даю, отвешиваю знатный подзатыльник.

– Молчи! – Гаркаю вдогонку: – Извините нас.

Как же сейчас хочется сквозь землю провалиться. Ну, получит он у меня дома, все уши поотрываю.

– Не переживайте, – вдруг расплывается в улыбке Рита, – я росла такой же чертовкой. Родители только и успевали за меня краснеть. С возрастом это пройдет. Блюда будут готовы минут через двадцать.

И удаляется, а у меня разве что пар из носа не идет.

– Ты что творишь? – шиплю на Отиса. – Совсем с ума сошел?

– Она на тебя пялилась.

– И что с того? Всегда кто-нибудь на кого-нибудь пялится, тьфу ты, смотрит. Это нормально.

– А она не просто смотрела, она пялилась. Точно так же, как ты на шницель в меню.

– Твою бы наблюдательность да в дело, в учебу. Еще одна подобная выходка, и можешь забыть про торт.

– Да пожалуйста. Не нужен мне никакой торт! – выкрикивает чертенок и надувается аки еж-рыба.

А меня ни на что больше, кроме удара кулаком по столу, не хватает. Наверное, надо было его пороть. Совсем распоясался.

Едим в полнейшей тишине. Что я такого в жизни натворил? За что судьба меня так наказывает? Вроде, всегда старался быть добропорядочным законопослушным чертом, после училища пошел служить на благо общества. Как ни крути, а детьми все-таки должна заниматься женщина, должна их воспитывать, ежедённо вдалбливать в голову, что такое хорошо и что такое плохо. Но какая женщина согласится заниматься Отисом, когда он вытворяет подобное? Даже система от него отказалась. И вспоминаю про папку.

Так, что у нас тут… достаю три листа. Владелица точки Кейна Артемовна Денисова. И смех и грех, честное слово. Дело свое начала два года назад. Оценка очень высокая. Жалоба была одна-единственная, и та от проходимца, который не оплатил заказ, а тортик забрать пришел. Ага, тут и график работы есть. Оказывается, ее пекарня работает по плавающему графику, видимо из-за тарифа на портальные часы. Интересно, сегодня будет открыто?

– Я пойду оплачу, – поднимаюсь из-за стола, – а ты жди меня здесь, ни шагу в сторону.

За барной стойкой как раз сидит хозяйка заведения.