Ибрагил поднял дубину над головой, вопросительно озираясь. Ждал решения толпы. Добить или помиловать. Этот момент он не любил больше всего. И именно из-за этой показушной жестокости. Миловали люди крайне редко, еще реже просили обычную смерть. Им все подавай смерть изуверскую, с кровью и расчленением. Чтобы жертва выла и страдала.
– Смерть, смерть, смерть! – начали доноситься отдельные слова из общей мешанины звуков.
– Смерть!
– Смерть!
– Жизнь! – проскользнуло чье-то скупое благодушие.
– Смерть! – снова потребовала толпа, уже настойчивее.
– Не нужен ты им больше. – Ибрагил опустил взгляд на поверженного противника.
– Смерть, смерть, смерть! – бушевало неистовство зрителей.
– Твоя смерть порадует их, человек.
Мишул злобно хрипел, не в силах произнести и слова. Глаза налились кровью, на лбу вздулись кривые линии вен, крупные, словно черви, выползшие на гладкую мостовую после дождя.
Ибрагил поднял дубину еще выше. Толпа буквально взревела – каждый желал поскорее узреть кровавую расправу над беспомощным бойцом. Посмаковать, как деликатес на богатом пиршестве.
– Смерть! – Это слово начало надоедать волоту. Он ощутил тоску. Ничего, совершенно ничего вокруг не менялось. Он опустил громоздкое оружие и отбросил в сторону. Могучая стопа освободила горло Мишула, дав тому с хрипом вдохнуть пыльного воздуха. Не торопясь, с нарочитым безразличием к происходящему, волот направился к воротам.
Зрители недовольно загудели. Кто-то продолжал кричать, призывая вернуться к расправе, но энтузиазма заметно поубавилось.
– Ты что, твою мать, дерьма собственного обожрался? – встретил его заботливый Малькон. – Почему ослушался толпы? Почему не добил этого полутрупа?
– Мне надоело.
– Что?.. Что ты сказал, бесполезная гора мяса? Надоело? – срывающимся голосом заверещал хозяин.
– Надоело потакать им.
– Заткнись! Заткнись, пока я не прибил тебя собственными руками. – Малькон угрожающе замахал кулачками. – Они платят деньги за то, чтобы увидеть, как подобные тебе тупорылы убивают друг друга. Понимаешь, безмозглая твоя башка? Или мне стоит вновь подержать тебя на голодном пайке недельку-другую, чтоб ты снова стал собственное дерьмо жрать?
– Я не делал этого.
– А теперь будешь делать, пока до твоей твердолобости не дойдет, что перечить мне – значит, делать хуже только себе.
– Я… – Ибрагил открыл рот, собираясь что-то сказать в оправдание, как в дверь требовательно постучали.
– Кого это еще демоны принесли? – раздраженно пробурчал Малькон, поглядев на дверь. – А-а-а, наверное, пришли жаловаться на неудавшийся бой. За деньгами явились… Вот видишь, что ты натворил, пустая твоя башка? Что я им сейчас скажу? А?
– Может, это кто другой?
– Может – не может… Порассуждай мне еще тут! – Малькон, озлобленно скривившись, замахнулся кулачишком на подопечного, но бить не стал – навязчивый стук повторился, заставив его все-таки подойти к двери.
– Кто там? – раздраженно рявкнул он.
– Господин Малькон, там… в общем, к вам пришли, – послышался неуверенный голос слуги.
– Так скажи, что меня нет. Или сплю. Или сильно занят. Или помер, в конце концов. Наплети чего-нибудь.
– Я бы с радостью, но понимаете… Он, кажется, к господам магам принадлежит. А им, сами знаете, лучше не отказывать.
– Ох, дерьмо собачье! – в сердцах воскликнул Малькон. – Ему-то что от меня нужно? – И резко повернулся к волоту. – Неужто явился на твой бездарный бой сетовать?
– Может, он поблагодарить пришел, что я того гладиатора не прикончил? – предположил Ибрагил. – Не все же люди изуверы, есть и милосердные.
– Ты что, издеваешься? – Глаза Малькона зло сверкнули. – Где это видано, чтобы люди ратовали за бескровную и, мало того, безжертвенную битву гладиаторов? После боя обязательно должен остаться хотя бы один труп.
– Глупое рассуждение.
– Что ты сказал, уродец-переросток? – Хозяин гневно прищурился.
– Господин Малькон, ну что с господином магом делать-то? – прервал его голос слуги из-за двери.
– Агх! – нервно передернуло того. – Пес с ним, проведи ко мне! – И снова прищуренный злой взгляд опустился на Ибрагила. – А с тобой я потом разберусь.
Слуга тихо скрылся с глаз, но через минуту вернулся в сопровождении рослого сероглазого человека в голубой мантии и двух здоровенных детин в легких доспехах и черных плащах.
– Вы Малькон Фольстер? – холодно спросил человек в мантии.
– Да, я. Чем могу служить, господин… – растянул последнее слово он.
– Мое имя Йов. Я пришел к вам от имени магистра Булфадия. Скажите, в вашем владении находится раб по имени Ибрагил Делкхин Джуба?
– О, я даже не знал, что у него такое длинное имя, – наигранно улыбнулся Малькон, невольно обернувшись к волоту. Тот тем временем заинтересованно покосился на гостя, только что произнесшего его полное имя… Имя, которое осталось в далеком прошлом.
Сероглазый тоже перевел взгляд на раба-гладиатора.
– Собственно, вы поняли, что это он. – Малькон снова повернулся к Йову. – Вы по поводу боя пришли? Так вот, послушайте. Произошло поистине великое недоразумение. Этот раб по совершенно чистой случайности не прикончил того, другого, раба, понимаете? Он его, конечно, победил, но победу вряд ли засчитают, и все ставки расформируют. Но деньги вам должны вернуть. Вы ведь на Ибрагила поставили, я правильно понял?
– Господин Малькон, мне нет дела до денег, побед и поражений. Мне нужен ваш раб.
– Что, простите? – Лицо рабовладельца приобрело растерянный вид. Искусственная улыбка стала таять на глазах.
– Ибрагил. Он мне нужен.
– О… Кхм, – растерянно кашлянул Малькон. – При всем моем уважении, вы же понимаете, что это невозможно.
– Всего лишь вопрос цены. Сколько? – Во взгляде сероглазого не прослеживалось ни единой эмоции.
– Нет, нет. Он не продается, – мелко замотал головой рабовладелец. Глаза затравленно забегали, всем своим видом выдавая испуг.
– В нашем мире все имеет свою цену. Тысячи золотом хватит?
– Тысячи? – Бровь Малькона дернулась. К испугу добавилась заинтересованность. – Ни один раб не стоит таких денег. Правда, Ибрагил – не простой раб. Он гладиатор и, более того, неофициальный чемпион всего Кантара.
– Набиваете цену? Хорошо. Полторы. – Лицо сероглазого оставалось невозмутимым.
– Даже так? – Теперь интерес в глазах рабовладельца сменился жадностью. Ему предложил целых полторы тысячи золотых пускай и за хорошего воина, но очень непослушного раба. Такую сумму ему едва удавалось насобирать за полгода. А тут сразу и целиком. Но разум все же возобладал над порочной душой. – Понимаете, если его признают официальным чемпионом, а такая возможность все-таки вполне допустима, то я смогу столько же заработать за пять-шесть месяцев.
– Хорошо, я даю две тысячи. Но это мое последнее предложение. И я вам настоятельно рекомендую к нему прислушаться. – Теперь в серых глазах незнакомца сверкнул недобрый огонек. Он явно терял терпение.
И снова страх начал закрадываться в душу Малькона. С магами шутить чревато, порой даже смертельно. Нет, конечно, существуют всевозможные суды, защищающие права обычных смертных от посягательств чародеев. Но случается всякое, и далеко не всегда злостные деяния магов раскрываются.
Работорговец снова посмотрел на волота, зачем-то попытался оценить его, разложить по достоинствам и недостаткам. Потом мысленно махнул рукой, мирясь с судьбой, и поглядел на незнакомца, за считанные минуты разрушившего все его планы.
– Хорошо, я согласен. Сейчас напишу бумагу.
Пока Малькон составлял документ о передаче прав владения на Ибрагила, тот стоял не шевелясь и, казалось, даже не дыша. Еще мгновение назад он жил в постоянно повторяющемся опостылевшем дне, как вдруг появился этот человек и выдернул его из рутины. Хотя будет ли он хорошим хозяином? Оставалось только верить.
Сероглазый же, переждав несколько секунд, повернулся к одному из спутников и требовательно попросил: