"Благодарю", сказал Тобермори, "однако это будет слишком быстро после чая. Я не хочу умереть от несварения желудка."

"У котов девять жизней, знаете ли", в сердцах сказал сэр Уилфред.

"Вероятно", ответил Тобермори, "но только одна печень."

"Аделаида!", сказала миссис Корнетт, "не хочешь ли посоветовать коту выйти и сплетничать о нас в комнате для слуг?"

Паника действительно стала всеобщей. В поместье Тауерс перед большинством окон спален проходила узкая декоративная балюстрада и все с испугом вспомнили, что она представляла для Тобермори место излюбленного променада во все часы дня и ночи - где он мог любоваться голубями - и бог знает чем кроме этого. Если он намеривался начать воспоминания в своей теперешней откровенной манере, эффект мог оказаться заметно большим, чем только замешательство. Миссис Корнетт, которая проводила много времени за туалетным столиком и была известна бродячим, хотя и пунктуальным характером, сразу почувствовала себя так же неловко, как и майор. Мисс Скрейвен, которая писала яростно чувственную поэзию и вела безупречную жизнь, показывала явное раздражение; если вы методичны и целомудренны в частной жизни, из этого не следует с необходимостью, что вы хотите, чтобы об этом знали все. Берти ван Тан, который в семнадцать был так развращен, что довольно давно отказался от попытки стать хуже, приобрел тусклый оттенок белой гардении, однако не совершил ошибку и не выбежал стремглав из комнаты наподобие Одо Финсбери, молодого джентльмена, который представлялся церковным проповедником и был вероятно встревожен при мысли о скандалах, которые он может услышать о других людях. Кловис имел присутствие духа, чтобы сохранить спокойную внешность; про себя он подсчитывал, сколько займет доставить агентству срочной почты "Эксчейндж и Март" коробку игрушечных мышей в качестве взятки коту за молчание.

Даже в деликатной ситуации, вроде нынешней, Агнес Рескер не могла выдержать, чтобы слишком надолго оставаться на заднем плане.

"Почему я вообще приехала сюда?", драматически спросила она.

Тобермори немедленно воспользовался удобным случаем.

"Судя по тому, что вы сказали миссис Корнет вчера на лужайке для крокета, вы приехали поесть. Вы описали семейство Блемли как наиболее скучное для посещения из всех людей, каких вы знаете, но сказали, что они достаточно умны, чтобы нанять первоклассного повара; в противном случае они испытывали бы трудности заполучить хотя бы одного гостя во второй раз."

"В этом нет ни слова правды! Я обращаюсь к миссис Корнет...", воскликнула в замешательстве Агнес.

"Миссис Корнет после этого пересказала ваше замечание Берти ван Тану", продолжал Тобермори, "и добавила: "Эта женщина словно регулярная участница голодных маршей; она поедет куда угодно за четыре тарелки еды в день", а Берти Ван сказал..."

На этой точке изложение хроники милосердно прекратилось. Тобермори краем глаза уловил образ большого желтого Тома из дома священника, прокладывающего через кустарник путь к конюшенному крылу здания. Словно вспышка, он исчез в открытое французское окно.

После исчезновения своего блистательного ученика Корнелиус Эппин обнаружил себя осажденным ураганом горьких укоров, ожесточенных вопросов и испуганной мольбы. Ответственность за ситуацию ложится на него и он должен предотвратить, чтобы дела не пошли хуже. Может ли Тобермори передать свой опасный дар другим котам? - был первый вопрос, на который ему следовало ответить. Это возможно, ответил он, что Тобермори передаст свою новую образованность своей интимной подружке из конюшен, однако не похоже, что обучение примет сейчас широкий размах.

"Тогда", сказала миссис Корнетт, "Тобермори, возможно, очень ценный кот и большой любимчик; но я уверена, что вы согласитесь, Аделаида, что и он, и кошка с конюшен должны быть без промедления удалены."

"Не думаете же вы, что я наслаждаясь последнюю четверть часа, не так ли?", горько сказала леди Блемли. "Мой муж и я очень любим Тобермори - по крайней мере, любили, пока это чудовищная способность не была ему имплантирована; но теперь, конечно, единственное, что надо сделать, это уничтожить его как можно скорее".

"Можно положить стрихнина в остатки, которые он всегда получает на обед", сказал сэр Уилфред, "а я пойду и собственными руками утоплю кошку с конюшен. Кучер будет весьма расстроен, потеряв свою любимицу, но я скажу ему, что очень заразная форма чесотки обнаружена у обеих кошек и мы боимся, что это болезнь распространится на охотничью псарню".

"Но мое великое открытие!", ошеломленно возразил мистер Эппин, "после всех лет поисков и экспериментов..."

"Можете идти и экспериментировать с мелкими рогатыми на ферме, которые находятся под неусыпным контролем", сказала миссис Корнетт, "или же на слонах в зоопарках. Говорят, они высоко разумны и у них то положительное качество, что они не будут прокрадываться в наши спальни, сидеть под креслами и тому подобное."

Архангел, экстатически объявивший о наступлении Пришествия, а потом обнаруживший, что он беспардонно отодвинут в сторону и Пришествие отложено на неопределенный срок, едва ли мог быть более удручен, чем Корнелиус Эппин таким приемом своего чудесного достижения. Общественное мнение, однако, было против него - на самом деле, если бы по данному вопросу проконсультировались со всеобщим голосованием, то вероятно сильное меньшинство было бы в пользу того, чтобы посадить на диету из стрихнина его самого.

Неудачное расписание поездов и нервное желание посмотреть, как дела подойдут к концу, предотвратил немедленный массовый уход гостей с вечеринки, однако обед этим вечером не был общественным успехом. Сэр Уилфред провел весьма изнурительное время с конюшенной кошкой, а впоследствии и с кучером. Агнес Рескер показным образом ограничила свой банкет кусочком засушенного тоста, который она кусала, словно личного врага; Мэвис Пеллингтон выдерживала во время еды мстительное молчание. Леди Блемли выливала поток того, что по ее мнению было разговором, однако ее внимание было зафиксировано на двери. Тарелка заботливо приготовленных кусочков рыбы была наготове в сторонке, однако сладости и острые закуски шли своим путем, а Тобермори не появлялся ни в обеденной комнате, ни на кухне.