— Слушаю вас, — елейно проговорила. Словно с психически неуравновешенной беседу веду.

— В кулере снова нет воды. Мне пришлось разориться в кафе, — возмутилась девушка и приподняла руку, в которой был зажат стаканчик со смузи.

Вот интересно, а сэндвичи в кулере тоже отсутствовать стали? Иначе, зачем она «разорилась» еще и на булку с колбасой и овощами? А ведь там еще, скорее всего, жирный соус…

— Я сообщу сотрудникам клуба, и они решат вашу проблему, — миролюбиво сказала.

На меня посмотрели недоверчиво. Будто моя вина была в том, что в кулере закончилась вода. Учитывая, что на работу я пришла только сейчас. А девушка, скорее всего, пораньше. Да и… сколько народу ходит сюда на тренировки? И, само собой, многим после нагрузки хочется пить.

— Это возмутительно, — продолжила распаляться девушка. — Я…

— Этот вопрос будет решен, — осмелилась ее перебить. Чую, нашла я на свою голову новую боль. — Скоро, — посмотрела на часы, висящие на стене справа от стойки администратора, — начнутся занятия. И если мы продолжим дискуссию, вы не успеете съесть свой сэндвич.

Видимо, осознав правоту моих слов, скандалистка решила на время оставить меня в покое. Отойдя от стойки, она скрылась в одном из коридоров, ведущих к тренировочным залам. Но не успела я выдохнуть спокойно, как входная дверь распахнулась, являя моему взору растрепанного Пономарева. Он нервно передернул плечами, словно пытался сбросить с куртки капли воды, что успели оставить на ткани свои следы. Когда же погода хотя бы немного успокоится? Что не день, то лужи под ногами.

Я опустилась на стул и склонилась над столом. Да, понимала, что веду себя как ребенок. Но… Лучше уж сделать вид, что я очень занята работой, чем стоять и улыбаться тому, от кого у меня скоро будет нервный тик. Или еще что-нибудь не очень приятное. Изжога, например. Все-таки Иван вызывал у меня противоречивые мысли. Кабачок… Не сказала бы, что это прозвище ему подходило.

Кто-то постучал по стойке и пришлось поднять взгляд. Чтобы сразу же наткнуться на смеющиеся глаза Пономарева. Он даже перегнулся так, чтобы я могла хорошо разглядеть его лицо. На столешницу он там лег, что ли? Скосила взгляд и таки поняла, что да, лег.

— Вы что-то хотели? — серьезно спросила, вставая со своего места и… снова улыбаясь во все свои тридцать два зуба. Эх… пора бы уже избавиться от зубов мудрости.

— Я всегда что-то хочу, — подмигнув мне, произнес Ваня. — Тебя, например.

- Смешно, — я нахмурилась. — Я серьезно спросила.

— А ты бросай свой официоз. — На лбу парня появилась глубокая складка. — Терпеть не могу.

— Я на работе, — разведя руками, пояснила. — Лиза сказала, что Мария Петровна сегодня зверствует. Так что…

— Зверствует? — меня перебили. — Новость какая. Да у нее такое состояние…

Заметила, как та, о ком мы затронули разговор, как раз выходит из коридора и направляется к нам. Ох… если она услышит Пономарева, быть ему битым.

— Пономарев…

— На прошлой неделе она вообще… — продолжил был Ванька, но я сделала большие глаза и снова посмотрела на начальницу. И молодой человек, слава гантелям, все понял.

— Иван? — обратилась начальница к моей персональной головной боли. — Что я вижу, ты и не на тренировке?

— До нее еще пять минут, — бросив взгляд на наручные часы, нашелся с ответом Ваня.

— Какая беспечность с твоей стороны, — покачала головой женщина.

Она посмотрела недовольно на меня, словно это я была причиной того, что Пономарев стоит сейчас здесь, а не топчется в раздевалке. Вообще, было странно, что эта женщина так по-свойски общается с одним из клиентов. Может, они не просто знакомы, а… Нет, само собой, предположение по поводу любовников отметается сразу. Для этого у Ивана есть девушки посимпатичнее и помоложе. Но они точно были хорошо знакомы. Родственники? Или…

— Лидия, — позвала меня женщина. Судя по всему, я слишком глубоко ушла в свои мысли и не слышала последних ее слов.

— Слушаю вас, — вставая со стула, откликнулась. Посмотрела на нее выжидательно. Будет распинать или как?

— Займитесь работой. И не тратьте время клиентов на ненужные разговоры.

Сказав это, она направилась в обратную сторону. И только когда скрылась в коридоре, я осмелилась посмотреть на Пономарева, что так и стоял у стойки и гипнотизировал меня взглядом.

То есть, это я виновата в том, что он вообще со мной заговорил? Я?

— Эй, — Ваня сразу насторожился. Еще бы, я пыталась прибить его взглядом. — Полегче.

Парень приподнял руки в примирительном жесте. Только вот примиряться я не собиралась. Знала же, что нельзя расслабляться. Нельзя с ним вообще разговаривать!

— Вы что-то хотели? — спокойно спросила, смотря на следы от дождя на куртке молодого человека. С трудом заставила себя растянуть губы в дурацкой улыбке.

Пономарев нахмурился еще больше. Но говорить ничего не стал. Отошел от стойки и направился по своим делам. Переодеваться, наверное.

Я же, продолжала как дурочка улыбаться. Не успела устроиться на работу, а уже получила выговор. И понимала ведь, что вины Ивана в этом как таковой и нет. Это все странности Марии Петровны. Но также я осознавала, что на самом деле не должна тратить время на бессмысленные разговоры. Клиент всегда прав, так вроде говорится. И начальницу мало волнует, что это не я разговор завела, а Ване что-то в голову взбрело.

Так, ладно, Лида, ничего страшного не произошло. Просто продолжай работать. Если не хочешь, чтобы тебя погнали отсюда уже через неделю. Если так пойдет и дальше, я даже испытательный срок не выдержу. И как Лизка здесь уже два года работает? У меня пошел всего второй день, а я уже устала.

Итогом моего рабочего вечера стали жуткая усталость и гудящие ноги. Сегодня я умаялась еще больше, чем вчера. Но грех жаловаться, если мне будут здесь платить. Работу лучше я сейчас найти не могла. Поэтому нужно было брать себя в руки и… работать дальше. Ведь неделя только началась. Успею еще устать. Хорошо еще, что в выходные работать не придется. Если, конечно, меня не попросят кого-нибудь заменить.

И снова ближе к концу рабочего дня мне написал Дима. Напомнил, что в субботу я полностью в его распоряжении. Отшутилась, сказав, что для того, чтобы быть полностью в его распоряжении, он должен на мне жениться. Как ни странно, протеста со стороны парня не увидела. Наоборот, он написал, что ловит меня на слове. И чтобы потом в ЗАГСе я не смела сказать ему «нет».

Всего парой сообщений он смог поднять мне настроение. И усталость на время уступила место какой-то легкости. Понимала, разумеется, что вскоре на место этой самой легкости вновь придет тяжесть. Но сейчас, читая короткие предложения, разбавленные смайликами, хотелось улыбаться.

— И что это там у нас? — услышала над головой до боли знакомый голос. Если быть точнее, до зубовного скрежета знакомый.

— Ничего, — быстро включая блокировку экрана, сказала. Посмотрела на парня недовольно. — Тебе никогда не говорили, что читать чужие сообщения не прилично?

— Почему сразу чужие? — Пономарев сделал вид, что не понял, с чего это я такая недовольная. — Твои — не чужие. Я, может, за тебя переживаю.

— Ой ли? — фыркнула.

Ну вот и время подоспело. Пора было собираться на выход. Не теряя ни минуты, полезла под стол, чтобы достать сумку и пакет с обувью. Сразу приступила к переобуванию, демонстративно игнорируя Ивана, который не спешил оставлять меня в покое.

— Какая ты медлительная, — поддел меня. Ну, конечно, он же у нас уже полностью готов к выходу. Только с чего вдруг задержаться решил. Марию Петровну дожидается? Ах, если бы…

— Я не прошу тебя меня ждать, — проворчала, выпрямляясь. Ну вот, переобулась. Теперь нужно натянуть на себя куртку и вперед… домой. Туда, где мне не очень-то рады.

— Ну, как же, — снова притворился не понимающим Пономарев. — Твой взгляд говорит сам за себя. Ты прямо-таки жаждешь, чтобы я тебя проводил до…

— До? — поинтересовалась. А все потому, что это самое «до» он начал растягивать. Издевается, не иначе. В принципе, как всегда.