- Как же это: на суде разберут, а до суда целый год сидеть?
- Да ведь раз он на такое дело шел, - должен же он знать и... и думать, что сидеть - не миновать потом!..
- Ничего он этого не знал... и не думал!
Повернул к ней все лицо в пушистых подусниках Макухин и, улыбаясь, но не осуждающе или насмешливо, а как взрослые детям, сказал:
- Значит, выходит, - вам их обоих жалко: Илью, - этого своим порядком, а Алексея Иваныча - своим?
- Что это? - не поняла она.
- А вот дядя его, старик этот, он Алексея Иваныча, похоже, ненавидит, - объяснил Макухин.
- Он ненавидит, а я жалею, - догадалась она. - Да, мне жалко... очень... Я ведь его понимала очень... Когда он мне говорил про свое, я его понимала... Я ведь только не знала, что это - Илья!.. А вам не хочется к адвокату?
- Мне? Макухин улыбнулся длинно, чуть отвернувшись. - Чтобы такого несчастного бросить на произвол, - это, я думаю, даже неловко... я и сам хотел попробовать, - нельзя ли его на поруки взять.
- Хотели?.. Правда?.. - схватила его за руку Наталья Львовна и добавила, глядя ему в глаза: - Илью я люблю, а того, Алексея Иваныча, понимаю...
- При извозчике не надо так! - вдруг около самых губ ее шевельнул своими губами Макухин, но тут же продолжал громко:
- Я думаю так: доедем сначала до гостиницы, спросим, где какой адвокат получше... Город чужой, - кого мы тут знаем?.. Правда?..
А она отозвалась:
- Но беспокойство, значит, очень вредно Илье, - очень вредно... И что это значит: "особых причин для беспокойства"?.. То есть он может не умереть теперь, но через два, через три дня?.. Через неделю?.. Вы знаете, - ведь может быть заражение крови, - и тогда что?
Извозчик (он был парный, как все в этом городе) доехал в это время до городских окраин и спросил, обернув яркое, ражее лицо:
- Куда будем ехать?
Макухин решительно ответил:
- В "Бристоль"... - и добавил хозяйственно, кивая на правую лошадь: Засекает левой ногой.
- Засекает... Что ни делали ему, - засекает, - и на... А так ничего, конь справный...
И головой покрутил извозчик, точно в тысячный раз стараясь проникнуть в тайну движений левой задней ноги своего мерина, но, в тысячный раз убедясь, что не проникнет, задумчиво опоясал его вдоль спины кнутом.
Веселого адвоката указал Макухину швейцар гостиницы "Бристоль" ходатая по делам Петра Семеныча Калмыкова, - и квартира его была в двадцати шагах на другой стороне улицы.
У него в этот день Макухин сидел один (не спавшая ночь Наталья Львовна осталась в номере).
Из заметки в местной газете, лежащей у него на столе, Калмыков знал уже о том деле, по поводу которого несвязано рассказал ему Макухин.
- Вы ему родственник, - Дивееву? - спросил он, страшно растирая уши, точно пришел с мороза: он, видимо, только за час перед этим встал с постели.
- Нисколько! - даже удивился Макухин.
- Компаньон его?.. Вы - кто такой?.. Подрядчик?
- И не компаньон вовсе... какой же компаньон?
- Ну, друг, близкий, как говорится... Приятель?..
- Нет... Знакомый... Просто - знакомый...
- Те-те-те, батенька!.. Знакомый!.. Просто знакомые предпочитают на адвокатов не тратиться... Не так ли? Ясно, как карандаш, что не просто знакомый...
Он был низок и толст, близорук и красен, лысоват спереди и большерук, густо кашлял и пил содовую воду стакан за стаканом (четыре бутылки этой воды стояли у него на столе); глядел на Макухина с прищуром и хитро сквозь стекла золотых очков и все щекотал указательным пальцем левой руки реденькую русую сорокалетнюю бородку. И даже на толстом опухшем лице его губы казались несоразмерно толсты.
Присмотревшись к этим всевысасывающим губам, сказал медленно Макухин:
- Да я особенно тратиться даже и не намерен... Я зашел только справиться, что ему может быть за это...
- Что же ему за это?.. Каторга!.. Ясно, как палка!.. Но кто же вам, батенька, поверит, чтобы вы этого не знали и за тем только пришли?..
И вдруг зевнул очень глубоко, с необыкновенным увлечением и добавил:
- Начал кутить вчера с одним оправданником, и вот до шести утра... Тоже запутанное очень дело было, и состав присяжных аховый попался... но все-таки удалось!
И снял очки и жестоко протер глаза кулаком... Потом налил содовой воды и выпил... Потом вбежала в кабинет маленькая, лет семи, девочка в коротком белом платьице и, остановясь шагах в трех от Калмыкова, сказала нерешительно:
- Папа! - и покосилась на Макухина, пухлая, точь-в-точь так же хитро, как это делал ее отец.
Отец же, обернувшись, вскочил с большой легкостью, подхватил ее на руки, закружился с нею по комнате, вынес ее на руках за дверь, там пошептался с нею, потом притворил дверь, подошел к Макухину вплотную, положил ему руки на плечи и сказал вдохновенно:
- Взяться за это дело могу, конечно, и возьму не больше, чем Прик возьмет, или Варгафтик, или чем Швачка, который ваше дело вел в прошлом году!..
- Какое дело вел?.. - удивился Макухин.
- Ну-ну-ну-ну!.. Будто я не знаю!
И сделал хитрейшее лицо толстогубый, и даже один глаз совсем закрыл за ненадобностью пускать его в работу.
- И дела не было, и Швачки никакого не знавал даже и отроду, ответил Макухин очень спокойно, думая в то же время о Наталье Львовне: "Хорошо, что я один, а не с нею: осерчала бы и ушла, а человек очень подходящий и занятный..."
- Ка-ак так не знавали? - очень изумился Калмыков, и посмотрел на него, сидящего перед ним, поверх очков. - Штука капитана Кука!.. Ведь вы же строили дом Кумурджи, греку?.. Ведь вы же сказали, что Мухин?
- Ма-ку-хин, а не Мухин!
- Ма-ку-хин!.. Гм... Макухин... Так бы и говорили сразу. - И Калмыков налил уже из третьей бутылки (две он выпил) стакан воды. - А я думал: архитектор, подрядчик, - словом, свои ребята, - теплая компания!.. А вы, пожалуй, даже скажете, что никогда и не судились!..
- Не приходилось.
- Гм... значит, вы - будущий мой клиент!.. Люди делятся на три категории: на клиентов настоящих, прошедших и будущих... Вы сегодня в театре будете?
- В театре? - удивился Макухин.
- Да... Советую!.. Там сегодня Пустынина играет... Та-ка-я мамочка, прелесть!.. Там бы, кстати, поговорили... а?
- Нет, в театр мне сегодня не придется... А если вам сейчас некогда, я могу в другой раз зайти...
И встал было, но тут же его усадил Калмыков.
- Вот - на!.. Вы еще к Прику пойдете!.. Противно адвокатской этике упускать клиента из рук... Однако сказать вам должен: дело трудное, дело скверное, дело ясное, как тарелка... для прокурора, а не для нас, грешных... Из ревности, - ясно, заранее обдуманное намерение, - ясно: иначе зачем бы револьвер при себе имел?.. - и в общественном месте, на вокзале, - мог бы еще двух-трех ранить... Называется это - отягчающие вину обстоятельства, - отягчающие все налицо, а где же облегчающие?.. Облегчающие где, я вас спрашиваю?
- Облегчающие?.. Да вот, - ненормальность, например...
- Эка нашел!.. Тоже нашел чем удивить суд!.. Все преступники ненормальны!.. Предлагает заведомо безнадежное дело и думает, что пряник с медом.
Макухин думал не это, он думал: "Бракует!.. Торгуется, точно лошадь покупает, и бракует..."
А Калмыков продолжал, страшно выворачивая губы:
- Вы не родственник, и вы не близкий, вы горем не убиты и вы не женщина, - с вами можно говорить просто: дело - табак!.. Но уж ежели за него взяться, надо его вести, не так ли?.. Будь вы - дама, я бы вас и не принял сейчас... Одна дама, моя знакомая, жила как-то на даче в Парголове, - это под Питером... И все, бывало, трещит: "У нас в Парголове... У нас в Парголове..." - "Неужели, - я ей так сокрушенно, - у вас, мамочка, пар в голове?.." Обиделась!.. А теперь у меня самого... если и не пар в голове, то вроде дыму... Дело - табак, это я, впрочем, и без пара скажу, - однако кто-нибудь вести его должен же?.. Так уж лучше я, чем Прик!.. Уж лучше же я, чем Варгафтик!.. Что они понимают в русской душе?.. Русская душа, всегда за шеломянем еси!.. Никаких не признает она границ... Поэтому и возня с ней такая адвокатам, прокурорам, присяжным... Уголовная душа!.. Начинает мечтать, - все ясно, как ананас, начинает делать, - все чисто, как каша с маслом; кончает, наконец, - черт ее знает, - уголовщина! Я вашего Дивеева не знаю и не видал, но, однако же, вот додумался же человек, - из револьвера да еще на вокзале!.. Осуществил свое личное право, - и все... Надо бы с ним поговорить... Очень любопытно всегда бывает с преступниками говорить!.. Талантливый это народ!.. А как раненый!.. Да, вы не видали... Пар у меня в голове, пар в голове!.. У какого следователя это дело?.. Вот что надо прежде всего знать.