– Так, ну что, начинаем! Подсаживайтесь ближе,– Петя взял у стены стул и перевернув, уселся посреди комнаты.– Нас всех здесь объединяет, что в нашей жизни произошло событие, которое нам, сильно не понравилось и вместо того, чтобы забыть о нем и жить дальше мы, в своей голове, мусолим его, изо дня в день. Тратить на это столько времени, когда нам, всего-то отведено лет восемьдесят в среднем, глупость огромная! Так что, будем учиться переключаться. Итак, выбирайте себе место, поудобнее и устраивайтесь. Все, ложимся и закрываем глаза.

Все улеглись на пол. Я не стала выделяться из социума и тоже устроилась в горизонтальном положении.

– Глаза закрываем и сосредотачиваемся на собственном дыхании. Теперь, максимально сильно, сожмите руку и вдохните. Сжимайте до тех пор, пока не почувствуете сильное напряжение в кисти и предплечье. На выдохе, расслабьте. Тоже самое, делаем со второй рукой. Важный момент, с правой руки начинают правши, с левой левши.

Так отлично. А сейчас, откиньте шею назад и медленно поворачивайте ею, из стороны в сторону. Расслабляемся и медленно притягиваем плечи к ушам, и в таком положении, наклонить голову к груди. Постарайтесь почувствовать, как тепло перетекает из рук к голове. Вот здорово! Очень хорошо. Теперь, поднимаем брови, плотно зажмуриваемся и чувствуем, как кровь приливает к лицу.

Я сморщилась, представила, как очаровательно выгляжу со стороны и приоткрыла глаза. Но, до меня дела никому не было. Все сосредоточенно кривлялись. Чтобы не засмеяться в голос, закрыла глаза и постаралась сосредоточиться на голосе Петра.

– Хорошо. Не торопимся, – продолжал тихо течь его голос. – Сделайте глубокий вдох, задержите дыхание и полностью расслабьтесь. Вспомните тепло, которое шло от ваших рук, сведите лопатки и напрягите мышцы живота. Теперь, напрягите мышцы бедра, почувствуйте, как тепло перетекает к коленям и ниже, к ступням. Потяните их на себя, сожмите пальцы и постарайтесь расслабить каждую клеточку тела.

Сейчас, вспомните о ситуации, которая гложит вас, больше всего. Вам надо увидеть ее, как картинку, в кино. Представьте, что стоите около большого экрана, как в кинотеатре, и смотрите ее. Вдыхайте и выдыхайте, через нос, глубоко и медленно. Постарайтесь, расслабить плечи и грудь. А сейчас, представьте, что экран с картинкой удаляется от вас. Он становиться все меньше и меньше, и уже вы видите его на таком расстоянии, будто между вами, широкая, двухполосная дорога.

Посмотрите, еще раз, на вашу картинку и отпустите ее двигаться дальше. Глубоко вдохните воздух и на выдохе, досчитайте до десяти. Не открывайте глаза. Представьте, что ваше тело стало невесомым. Оно поднимается все выше и выше.

Вы превратились в ветер и вас несет, над верхушками деревьев, которые слегка касаются, своими макушками, потом над рекой, от которой, поднимается легкий запах свежести и прохлады. Глубоко вздохните этот запах, почувствуйте его и сильно выдохните, вместе с вашей проблемой и страхами. А теперь, на счет десять, откройте глаза и поднимайтесь.

Я открыла глаза и села, потрясся головой. Как ни странно, у меня было четкое ощущение, что я действительно, только что была у реки и вдыхала ее влажный воздух, и даже вроде, коснулась воды. Я потрогала одежду, но она была, абсолютно, сухой. Люди вокруг, очумело, оглядываясь.

– Спасибо Петр Васильевич. Круто! – сказал крупный бородатый мужчина поднимаясь на ноги.

– Да, спасибо! -затараторили остальные. Я, конечно, тоже впечатлилась, но благодарности решила отложить на потом, раз уж у меня, блатное положение в этой группе.

Петя подошел ко мне и поцеловал в нос.

– Ты супер! – прошептала я, счастливо улыбаясь.

– Спасибо. Ну что, я освободился. Пойдем поедим куда-нибудь или пиццу закажем?

– Не хочу никуда. Поехали домой.

– Хорошо. Жди в кабинете. Закажу пиццу, закончу здесь и приду, заберу тебя.

– Ладно. Не задерживайся.

– Найдешь дорогу?

Я скривилась

– Еще бы!

Он развернул меня ко входу и, слегка, шлепнул по пятой точке. Но, я его простила и отправилась искать кабинет.

Несмотря на, врожденный, географический кретинизм, кабинет супруга нашла быстро, хотя была почти уверена, что придется, спрашивать дорогу у аборигенов.

Психиатрические больницы у меня всегда вызывали ореол тайны. Бабушка рассказывала, во времена ее молодости, в такие заведения, часто силой, укладывали неугодных, по политическим взглядам сограждан. Что с ними происходило дальше, история умалчивает, но вроде, некоторые, оставались здесь навсегда. Сейчас, видя, совершенно, обычного вида мужичков и молодых парней, сложно поверить, что когда-то, это могло быть, весьма, пугающее место.

Увлекшись, подглядыванием в приоткрытые створки палат, я чуть не споткнулась о что-то, при ближайшем рассмотрении, оказавшееся пацаненком, лет четырнадцати. Одет он был в заштопанный костюм, такие, здесь раздавали пациентам, у которых не было личных вещей для переодевания.

– Привет! Ты откуда здесь?

– Лежу, – буркнул паренек.

– Вроде, тут только, для взрослых отделение?

– Откуда мне знать! Сказали, здесь теперь буду!

– Кто сказал? – ввязалась я в ненужный диалог.

– Инна Григорьевна. Директриса наша.

– Вашей школы? – бестолково переспросила я, разглядывая его смешные, взъерошенные русые волосы и чуть вздернуты носик.

Он замотал головой.

– Нет. Детского дома. Я сбежал, и она сказала, месяц, теперь здесь с психами буду!

– Офигеть! – я совсем растерялась, не зная, как реагировать. – Ну, вроде, народ здесь, вполне, обычно выглядит.

– Да мне по-фигу, вообще. Лишь бы не с этими придурками.

– Ерохин! Ты почему не в палате? – со стороны ординаторской, появилась главная медсестра.

– В туалет ходил Валентина Викторовна! – крикнул мальчик и скрылся в одной из палат.

Сжав губы, повелительница медперсонала смерила меня колючим взглядом, но сказать что-либо официальной супруге своего, непосредственного, начальника, так и не решилась и молча ушла.

Зайдя в место профессиональной дислокации суженного, устроилась в хозяйском кресле. Выяснив, что оно вращается, оттолкнулась и поджав ноги сделала круг.

Дверь открылась, заглянул растрепанный молодой человек, рассмотрев меня, ойкнул и скрылся. Удивленно хмыкнув, сделала еще кружок. Дверь снова приоткрылась, и тот же молодой человек, смущенно, вошел. В руках, он держал пакет с яблоками.

– Это Вам, – протянул он мне фрукты.

Затормозив на круге ногами, растерянно, рассматривала его.

– Не возьмете? – он захлопал глазами.

– Возьму, конечно, давайте!

Отдав пакет, мужчина сбежал.

Я положила фрукты на стол и опять прокрутилась.

Дверь, вновь, отрылась, вошел муж.

– Мне кто-то из твоих пациентов яблоки подарил, – кивнув на стол, наябедничала я.

– Здорово. Пойдем?

– Как скажешь. Я тебя жду.

– Сейчас, только к коллеге моему зайдем. Нас на выходных на пикник позвали, а телефон что-то не берет.

– А не холодно, для пикника?

– Отлично все будет, загородку металлическую поставим и костер разведем. Сделаю тебе горячего вина. Идем? – он протянул руку, а я схватившись за нее встала и пошла следом.

Спустившись на первый этаж, мы пошли по гулким пустым переходам со стенами, выкрашенным краской цвета детской неожиданности из одного здания в другое. В коридорах никого не было, только пустые окна со старыми, покосившимися ставнями.

– У вас тут фильмы ужасов можно снимать, – сообщила мужу, разглядывая вздувшийся пол под старым, затертым линолеумом.

– Нам денег на больницу знаешь сколько выдают? Пшик. А тут крыша течет. Чинить много и дорого. Пока новую сумму выделят, уже вновь, надо ее чинить или с отоплением решать проблемы.

– Я сегодня, мальчика у тебя в отделении видела, ребенка совсем. Он правда из интерната?

Петя пожал плечами.

– Здесь много из интерната, и нынешних воспитанников и прошлых. Если дома родители не занимаются детьми, то что говорить об интернатах, где на одну измученную воспитательницу, с маленькой зарплатой, их несколько десятков?