— Больно, больно! — стонал мальчик.

Не обращая внимания на его крики, Фумиэ раздвинула веки правого глаза: стрела пронзила самый зрачок.

— Ой, ой, а-а!.. — плакал Хироо.

Фумиэ оцепенела, у неё перехватило дыхание, она не могла оторвать взгляда от глаза сына, из которого ключом била кровь. От ужаса у неё скривило рот, начали трястись руки… Кружилась голова, она едва держалась на ногах. Обхватив голову руками и закрыв глаза, она силилась понять, как такое могло случиться. Ей вдруг представилось, что какой-то невидимый охотник, постоянно преследующий её как зверька, выпустил стрелу, но она нашла другую жертву, и теперь этот охотник, вставив в лук новую стрелу, ехидно спрашивает: «Ну, как?»

— О-о… Больно, мама!

Крик сына привёл Фумиэ в себя. Она схватила мальчика на руки и прижала к груди. Теперь в ней заговорил материнский инстинкт: она дала жизнь Хироо и готова взять на себя все муки и страдания ребёнка, готова умереть за него.

— Ничего, ничего, успокойся! — шептала она в самое ухо Хироо.

Казалось, она говорила это не столько сыну, сколько самой себе. Потом, держа ребёнка на руках, она бросилась бежать, как бы спасая его от зловещей, дьявольской руки преследователя.