– Спасибо, мать, – сипло пробурчал тот, что постарше. Лысый и толстый Марат. – Сейчас, не беспокойся. И ты тоже с нами выходи, лады? – подмигнул он заговорщицки проводнице, здоровой грудастой тетке с густо накрашенными тенями.

Она кивнула и заспешила обратно в тамбур.

– Воронеж! Воронеж! – снова закричала истошно.

– Удрал – не догонишь, – хмыкнул Маратка и, лениво переваливаясь с ноги на ногу, поплелся к выходу.

– Документы, – попросил, войдя в вагон, парень в полицейской форме. – Предъявите, пожалуйста…

– А на каком основании? – встрепенулся Марат. – Мы выходим уже. Сейчас из-за тебя, лейтенант, свою станцию пропустим.

– Чтоб я тебя тут больше не видел, – угрожающе заметил старлей. – Понял?

– Так выходим, выходим, – запричитал Марат из тамбура, а спустившись вниз, сунул в ладонь проводнице мятый косарик.

– Девка наша где-то неподалеку прячется. Как на место вернется, позвони мне. Мы сейчас в плацкарт билеты купим…

– Конечно, конечно, – запричитала тетка, и форменная пилотка пришла в движение. – Я сама заметила. В Рязани в купе машинка и шаль еще оставались, – сообщила проводница шепотом. – А потом заглянула, уже кто-то забрал.

Она тяжело вздохнула, вспоминая, что положила взгляд на пеструю тряпку, еще когда пассажирка с ребенком шли по перрону.

«Вот же дура, – хмыкнула проводница, ругая себя, что не забрала сразу. – Такая вещь дорогая! Дочке бы сгодилась. А машинка – внуку…»

– Наша Юля прячется где-то в вагоне. Давай, дуй за билетами. Поезд тебя ждать не будет, – прорычал Марат своем напарнику, а сам, отойдя чуть в сторону от привилегированного вагона, позвонил начальнику. – Она в поезде, Коля. Но у нас все под контролем. Ближе к Приморску разберемся… Так и передай Валерьичу.

Он снова вернулся обратно и, задержавшись неподалеку от проводницы, пробурчал чуть слышно.

– Тебя как зовут, девонька?

– Лариса, – разулыбалась та.

«А много ли несчастной бабе нужно. Девонькой назвали, вот она уже и поплыла», – ухмыльнулся боец Яныча.

– Лорик, – заметил он впопыхах. – Еще заработать хочешь? Найди мне эту девку. Она где-то у тебя в вагоне прячется. Украла чужого ребенка и свинтила из Москвы. Представляешь?

– Да, да, – закивала Лариса, отгоняя от себя мысли, что при пропаже детей сразу оповещают полицию. Да и фамилия мальчишки и женщины совпадали. – Конечно, конечно, – согласилась она, ожидая, что новый знакомец заплатит ей еще столько же.

«Сразу на кредитку закину», – решила она и, подхватив поднос с сувенирами, резво постучала в ближайшую дверь.

Блинников прислушался, когда бойкая проводница что-то щебетала соседям из первого купе.

– Сувениры разносят, – пробормотала Юля. – Это такой аттракцион в поезде…

– Часто ездишь? – поинтересовался Крепс и сам же себя одернул. «Тебе какая разница?»

– Было пару раз, – Юля отмахнулась небрежно. И почему-то внезапно вспомнила, как ехала сама поездом в Казань. Пила чай, читала книги и спала в свое удовольствие. Вот только пару раз проводники стучали в купе, просили купить какие-то флешки и открыточки.

– Мама, – восхищенно пробормотал Димулька. – Сувениры… Мне так хочется!

– А ты знаешь, что это? – улыбнулся Крепс, чуть покачав головой, давая понять Юле, что открывать дверь не стоит.

– Дмитрий Николаевич, – раздался сахарный голосок. – Можно вас побеспокоить?

– Нет, я сплю! – рыкнул Блинников, будто в одночасье оказался на базе. Обычно, заслышав его команды, народ тут же кидался выполнять. А вот проводница от неожиданности, кажется, что-то уронила.

Димулька захихикал тихонечко и даже прикрыл рот ладошкой.

– У тебя бойцы заиканием не страдают? – еле слышно поинтересовалась Юлька. – Я чуть с полки не упала.

– Зато эта вездесущая мадам убралась куда подальше, – пробурчал он весело и добавил серьезно: – Поспите-ка еще, Юль. Ростов будем проезжать ночью.

– Уже не могу. Ни спать, ни лежать.

– А куда потом отправишься, надумала?

– Наверное, в Прагу. Валера купил нам с Димулькой коттедж, – привычно сообщила она. – Саша о нем ничего не знает. Мама тоже. Через десять дней состоится оглашение завещания. Мне там нужно обязательно появиться. Узнаю, как свекор распорядился бизнесом и имуществом, и уеду.

– А есть какие-то сложности? – пробухтел Крепс. – Двое наследников, сын и жена, – хмыкнул он, закрывая окно плотной шторой и включая ночник. И тут услышал, как кто-то пытается войти в купе. Щелкнул замок, открывшийся снаружи, и дверь, стоявшую на блокираторе, нетерпеливо подергали.

– Дмитрий Николаевич, у вас все хорошо?

– Вот же муха приставучая, – пробурчал Блинников, показывая глазами на дверь туалета.

– Мы так играем, – прошептала Юлька сыну и, заскочив внутрь вместе с ребенком, остановилась как вкопанная.

– Что вам? – чуть приоткрыв дверь, осведомился Крепс у проводницы. – Я ж просил не беспокоить, – и, заметив, как пронырливая баба пытается заглянуть внутрь купе, закрыл широкой спиной весь обзор. – Так что случилось?

– Сувениры, – пробормотала Лариса, глядя в насупленное лицо ужасно важного пассажира. – Купите!

– Не хочу, – поморщился Блинников. – До Приморска много народу едет? – поинтересовался лениво. Отметил бегающие глазки и чуть дрожавшие руки.

– Нет, – вздохнула она. – Получается, только вы. Из первого и шестого купе люди выходят в Ростове.

– Хорошо, – криво усмехнулся Крепс и быстро вернулся в купе. – Мне не нравится эта красавица, – пробормотал он скорее себе, чем Юльке. – Странно. Когда я садился в поезд, она так не вела.

– Может быть, ее подкупили? – тревожно предположила Юля. – Она какая-то наглая стала…

– Не думаю, – пожал плечами Крепс. – Скорее всего, опомнилась, что не сделала план, вот и мечется по вагону. Но в любом случае нужно подстраховаться, – поморщился он. – Я выйду в коридор и пропущу вас вперед, когда из первого купе выйдут пассажиры. Таким образом, ты с ребенком пойдешь в группе. Я прикрою. Напасть никто не решится. Скорее всего, пристроятся следом или будут ждать на перроне. А там уже Бес подключится…

– Бес? – удивилась Юлька. – Ты действительно веришь, что один единственный человек нам поможет?

– Ну, положим, не один. Кого-то с собой на подмогу возьмет. Да он сам четверых стоит. Его охрана мне рассказывала, что во время передела собственности, он какого-то отморозка лично выкинул в окно. Мужик суровый…

– Раз ты уверен, – кивнула Юлька, – значит, поможет. А подъезжая к вокзалу, выпучила глаза. – Дима, там медведь на перроне. И цыгане!

– Где, мама, покажи! – вскрикнул проснувшийся Димулька и восхищенно уставился в окно. – Мишка-а! Мама, у него дудка в лапках.

– Наверное, какой-то купчик приезжает, – хохотнул Блинников. – Вот его и встречают хлебом-солью и с цыганами…

– Вечная классика, – усмехнулась Юлька и принялась быстро одевать сына. – Мишка едет на море, сыночек, – весело предположила она. – Сейчас выйдем и его увидим.

– Мама, – укоризненно заметил Димулька. – Нет! Если бы Мишка куда-то ехал, то держал бы чемодан, а не дудку!

– Ну, ты прав, – рассмеялся Крепс, выходя из купе и пропуская перед собой Юлю и сына. Сзади, груженый сумками и пакетами, тащился какой-то жирный мужик с женой. За ним виднелся пустой коридор.

«Кажется, нам удалось уйти от погони», – хмыкнул он про себя и тут же на перроне в отдалении увидел одного из двух парней, что еще несколько часов назад дрыхли в соседнем купе.

«Пристали, как репей, твою мать», – ругнулся Блинников и, наклонившись к Юльке, прошептал чуть слышно.

– Осторожно. Они здесь. От меня ни шагу. – А спустившись из вагона по высоким ступенькам, сразу понял, кого встречают с оркестром.

Стоило Крепсу только поставить на землю Юльку и сына, как окружившие их со всех сторон цыгане затянули: