В отличие от старого Джамиля, обожающего навороченную технику, Реза терпеть не мог новомодные штучки. Айфон последней модели, мудреные устройства, выжимающие из себя обалденный звук и идеальное изображение. Реза считал, что все это от бесов. Пользовался самым простым смартфоном и раз в неделю открывал вацап. Поэтому и увидел фотографию Бека с женой через три дня.

– Только глупец способен дважды врезаться в эту бетонную стену, – написал он Джамилю и тут же прибавил: – Твоя внучка вышла замуж по мусульманским традициям? Никях был? Махр подарен?

– Нет, – сразу сообщил Джамиль. – Расписались в загсе. Кольцами обменялись. И все. Ты же знаешь эту молодежь, – посетовал он и решил, что разговор окончен.

– Простое обручальное кольцо не может считаться махром, – тут же сообщил Реза. – А как ты допустил, чтобы с твоей внучкой так обращались? На стоимость этой фитюльки она не проживет три месяца.

– Ты прав, Реза – написал Джамиль. – Но нравы и традиции поменялись.

– На то они и традиции, чтобы никогда не меняться. Мне стыдно за тебя, Джамиль. Как ты мог отдать девочку какому-то проходимцу? Он хоть мусульманин?

– Да, – кратко написал Джамиль. – Работает в банке. Тоже из Таджикистана, но его семья давно живет в Москве. Дедушка еще по комсомольской путевке приехал.

– Отступники веры. Тогда в глазах Аллаха Кристина свободна, – сообщил Реза и добавил: – Я возьму ее четвертой женой. Через три месяца, как положено по законам Ислама. Кяфира прогнать немедленно!

Джамиль схватился за голову, понимая, что собственными руками разрушил счастье внучки. Резко стрельнуло под лопаткой. В глазах помутилось.

– Дедушка, что? – окликнул Фарид, старший внук. – Сердце? Вызвать скорую?

Джамиль кивнул и по журнальному столику двинул внуку айфон.

– Прочти. Реза написал, – еле слышно пробормотал он.

Фарид прочел, усмехнувшись. Бросил сквозь зубы:

– Если Реза приказал выгнать мужа Кристины, исполним все в точности. Не волнуйся, дедушка. Камиль сам смоется, стоит только ему намекнуть…

– Кристина любит его, – прошептал Джамиль.

– Ерунда, – фыркнул Фарид. – Не переживай! Моя сестра сделает все, как ей велят. Главное, ты не болей! – искренне обеспокоился внук и тут же позвонил в неотложку.

Скорая приехала через полчаса. А за ней подтянулась парочка черных минивэнов, из которых, как по команде, высыпали люди в балаклавах и в камуфляже. Только один человек не прятал лица и казался безоружным. Бек!

– Что здесь происходит? – строго поинтересовалась щупленькая докторша.

– Прибыли вас охранять, – с ходу соврал Кирсанов и добавил солидно: – Приказ Минздрава.

– А-а-а, – проблеяла она и отправилась вслед за кем-то из родственников к больному. Кирсанов и пара бойцов двинулись за ними.

Джамиль привстал на локте и удивленно глянул на вошедших.

– Бек… – пробормотал он. – Вот и свиделись.

– Джамиль, – коротко бросил Кирсанов. – Собирайся. Таджикистан ждет тебя.

– У этого человека сердечный приступ, – влезла в разговор врачица. – Ему необходимо оказать помощь.

– Как зовут пациента? – строго рыкнул на доктора Кирсанов. – Что у вас в карточке написано? – уточнил он.

Девица закопошилась в бумагах и прочитала скороговоркой:

– Керим Осоев, семьдесят девять лет. А что?

– Это известный террорист, Джамиль Турсунов, – пробурчал Бек. – Мы проводим антитеррористическую операцию, а вы, дамочка, мешаете.

– Но… – попробовала возразить врач. – У меня же вызов, и больному плохо.

Кирсанов перевел взгляд на распластавшегося на диване Джамиля, потом глянул на его внука и других родственников, стоявших по стойке смирно, и заявил:

– Всем кроме официального представителя Турсунова покинуть помещение. Доктор, приступайте к осмотру и оказанию помощи.

Родственники один за другим начали выходить из просторной гостиной, оформленной в восточном стиле.

– Если в доме находится еще кто-нибудь из пособников Джамиля Турсунова, советую выдать, – скривился Бек. – Все равно найдем, только тогда будете нести ответственность за укрывательство.

Домой Кирсанов вернулся поздно. Сын уже спал, раскинувшись на кровати, напоминающей корабль, а Санька в кабинете что-то лихорадочно набивала на клавиатуре ноутбука.

– Пост пишешь, Санечка? – устало пробурчал генерал, целуя жену в макушку.

– Нет, – она потянулась к нему. – За тебя отвечаю на вопросы для твоей пресс-конференции, – прошептала Санька, обнимая мужа. – Гоголь прислал. Велел помочь, пока ты в поле…

– А-а-а, – изумленно протянул Кирсанов и пробурчал довольно ей на ухо: – Пойдем. Ты меня ужином покормишь, а я потом твою работу проверю.

Александра фыркнула, вертясь в его руках. Потом легонько укусила в шею и пробормотала:

– У меня все готово, Сережа. Тебя жду ужинать.

– А сама что не поела? – напрягся он. – Я же точно не знаю, когда освобожусь. Ты ешь с Алексеем. Ладно?

– Привычка, – прошептала она. – У нас дома было так заведено. Мы с мамой и Дашкой ждали папу, а потом все вместе садились за стол.

– У тебя кем твой отец работал? – весело хмыкнул Кирсанов, заранее зная ответ.

– Преподавал в институте, – улыбнулась Санька.

– То-то же, – усмехнулся Сергей, слегка ухватив жену за нос. – Корми меня, Санечка, – вздохнул тяжело. – Что-то я умаялся сегодня.

– А разве генералы на задержания ездят? – невзначай бросила Санька, ставя перед мужем тарелку с горячим борщом…. – Как мне представляется, они в кабинетах сидят, попивают чай и дают указания.

– Верно, – кивнул Кирсанов, зачерпывая ложкой рубиновую массу. – Пахнет-то как! – протянул восхищенно. – Лара не так борщ варит, – доложил тут же и недовольно добавил: – Я поехал и как свидетель. Бойцов, кто тогда освобождал заложников, в отряде уже почти не осталось. Только я и Крепс. А Джамиль – он же хитрый сукин сын. Обведет вокруг пальца любого. Вот и пришлось… Ну его! Сейчас уже небось летит в Душанбе. Кому-то по освобождении преподнес барашка в бумажке, вот и выписали новый паспорт. Стал другим человеком. Обнаглел и в Москву приперся! Долго он жил под чужой личиной. Года три. Ладно… – отмахнулся Кирсанов. – Давай читай вопросы и свои ответы. Или погоди… Я сам!

После ужина Александра, поджав ноги, сидела в кабинете мужа и не таясь наблюдала, как Сергей внимательно смотрит в монитор. Ругается себе под нос, а после вчитывается в Санькино творчество.

– Молодец, – похвалил он, дойдя до конца. – Я бы сам долго голову ломал.

– Тебе понравилось? – осторожно поинтересовалась она. – Я пыталась представить, как бы ответил ты.

– Нецензурно ругаться в общественных местах запрещено, – фыркнул Кирсанов, плюхаясь рядом. – А у меня только отборный мат вместо ответов.

Санька хихикнула, прижимаясь к мужу.

– Теперь придется все это выучить, Сережа!

– Я тебе что, попугай Кеша? – изумился он. – Что-то запомнил, на что-то сам что-нибудь наплету, а кое-где загляну в твою распечатку, – рассмеялся он, сгребая ее в охапку. – Некоторые ответы прямо в точку, Сань!

– Какие? – прошептала она, оглаживая ладошкой его грудь.

– Ну про пенсию блестящий ответ. «Как вы относитесь к пенсионной реформе?» – «Буду дольше ощущать себя молодым». Или вот, – Кирсанов подскочил к столу, заглянул в ноутбук. – «Как могли в спецподразделении оказаться откровенные грабители?» И твой ответ: «В любую профессию приходят разные люди. Одни журналисты пытаются разобраться в ситуации и донести до читателей правду, а другие гнались за принцессой Дианой в Париже и по сути убили двух человек». Не в бровь, а в глаз, Санечка!

– Служу Советскому Союзу, – фыркнула Александра и тут же получила легкий шлепок по попе.

– Пойдем в баньке поваляемся, Сань, – ласково попросил Кирсанов и, поморщившись, отмахнулся. – Эта конференция – ерунда. Только время терять. Вопросы известны, ответы тоже. Зачем собираться?