- Мы победим! Мы придем снова!..

- Ты-то отсюда даже не уйдешь, – холодно отрезал Слизерин. Сжав руку в кулак, он прошептал в него заклинание, а потом саданул им по воздуху. Скомороха ударило о бочки еще раз, только уже в разы сильнее, и голова его, попав на одну из горизонтальных подпорок, неприятно треснула. С остекленевшим взглядом и все еще раздраженным донельзя видом мертвый скоморох упал на пол.

Не обращая на это убийство ровно никакого внимания, Салазар мигом склонился над другом. Тот был смертельно бледен, а пол под ним давно не был сухим.

- Не-а, – зло щелкнул языком колдун, шлепая его по щекам. – Иди к черту, Гриффиндор! Просыпайся!

Рассудок велел проверить дыхание. Дыхание было, значит придурок все еще жив. Спустя пару ощутимых пощечин он даже очнулся и мутными глазами посмотрел на выдохнувшего Слизерина.

- Зар-р-раза... – прошептал Годрик. – У меня тут...подвиг...а ты...у меня...славу...от...отбира-ешь...

- К черту твою славу, – прорычал Салазар, пытаясь перестроиться, чтобы легче было поднять. – К черту вас всех, рыцари Круглого Стола, слышишь? К черту вашего короля заодно! Зачем ты поперся его прикрывать?!

- Моя...душа...принадлежит богу, – Гриффиндор скривился, произнося рыцарскую клятву, приносимую в день посвящения, когда друг перекинул его руку через свое плечо и начал поднимать, – честь...мне, а жизнь...королю...помнишь?

- Помню, – фыркнул Салазар, пыхтя. – Лучше б ты честь подарил какой-нибудь красивой девице, душу оставил при себе, а жизнь посвятил чему-нибудь получше, чем рыцарскому делу.

- Лучше...чем твоим...куропаткам...

- Перепелам!

- Один черт...

- Так, Гриффиндор, лучше заткнись, или я тебя сам убью, не донеся до лекаря.

- Слышишь, Сэл?.. Не знал, что ты...так мной дорожишь...

- Ты мне столько денег должен с самого приезда сюда, что я не отпущу тебя на тот свет, пока не расплатишься.

Слизерин, конечно, мало что понимал в ранах, но знал, что рана в грудь ничем хорошим не заканчивается. Он знал, что, возможно, его друг сейчас одной ногой на смертном одре. Что было делать?

Поздно ночью, как раз когда королевская чета в очень веселом настроении отправились с пира в свои покои, а Мерлина уже можно было застать в покоях дворцового лекаря, Слизерин дотащил туда друга. До замка он помогал себе магией, а от дверей ему стали помогать те самые стражники, увидев, что он тащит раненого рыцаря. Разбуженный среди ночи старик, который явно ушел с пира намного раньше остальных по своим стариковским причинам и которого все здесь называли Гаюсом, решительным голосом прогнал всех, как только Гриффиндора уложили на деревянную кушетку. Кинув быстрый и четкий взгляд на оставшегося Салазара, он указал на дверь в каморку и сказал позвать оттуда Мерлина. Ворвавшись внутрь, колдун увидел парня готовящимся ко сну. Мгновенно протрезвев, тот уставился на вошедшего.

- Годрик ранен, – выдохнул Слизерин. – Эмрис, спаси его. Вылечи его.

Ни слова не говоря, Мерлин вскочил с кровати и вылетел из комнаты быстрее своего гостя. Салазар спустился следом и увидел, как тот склонился над его другом и сосредоточенно изучал рану. Помог Гаюсу снять кольчугу, стеганку и рубашку. В какой-то момент Годрик пришел в себя и зашипел от того, что лекарь поливал ранение какой-то жидкостью.

Слизерин непонимающе смотрел на все происходящее, а когда Мерлин отошел в сторону, наблюдая за действиями старика, он и вовсе не вытерпел, подошел к нему и повернул к себе.

- Почему ты ничего не делаешь?!

Парень устало потер переносицу и тихим голосом ответил, смотря на Гаюса и Годрика:

- Гаюс хороший лекарь, он Артура и рыцарей с того света доставал после ранений, пыток и болезней, он сможет вылечить...

- А ты не сможешь? – вскипел Слизерин. Его друг сейчас умирал на кушетке в руках какого-то лекаря, а самый великий и могущественный маг стоял рядом и ничего не делал! – Черт возьми, я же к тебе его привел!

Мерлин посмотрел на него слегка извиняющимся взглядом.

- Это...не всегда получается. Даже почти никогда. Я и Артуру мало когда мог в этом помочь.

- Это чтоб королю жизнь медом не казалась, – жестко фыркнул Сэл. – Оттого что ты ее ему шелками устилаешь.

Парень вдруг изменил взгляд, и это ушастое нескладное нечто посмотрело на него так, что, несмотря ни на что, Слизерину стало жутко. Что-то было в этом парне, что делало его больше, чем все вокруг. И это пугало и заставляло уважать.

- Уходи, – твердо сказал Мерлин.

Слизерин скрипнул зубами, по привычке выпрямив спину.

- Я никуда не уйду от Годрика.

- А я никуда не уйду от Артура, – в тон ему ответил Мерлин. – И мне плевать, что ты о нем думаешь. – Смягчившись, он продолжил. – Я хотел бы помочь Годрику, но моя магия не может играть с жизнью и смертью. Если бы я мог, поверь мне, я бы сделал это.

Больше ничего не говоря, парень снова подошел к Гаюсу и стал помогать ему, поднося какие-то травы и склянки. Слизерин, остыв, скрестил руки на груди и встал, облокотившись спиной о стену, не отрывая взгляда от друга.

Так прошло какое-то время, пока Гаюс (который, как выяснилось, в курсе того, кто такой его помощник) не сказал, что жизнь рыцаря вне опасности и что при должном уходе он поправится через две-три недели. Затем старик сел на скамью, обмывая выпачканные в крови сморщенные пальцы в тазике с водой. Мерлин присел рядом со все еще смертельно бледным, но уже способным говорить Годриком. Более того, у и так болтливого рыцаря, напоенного лекарем вином, как обезболивающим, еще больше развязался язык.

- Видимо...ты все же...будешь посещать замок чаще...чем хотелось,...да, Сэл? – дразняще улыбнулся он, смотря на друга, а тому хотелось его прибить за эту вымученную улыбку.

- Вот еще, – фыркнул Салазар. – Меня от тебя избавили не меньше, чем на две недели. И ты ожидаешь, что я сюда таскаться еще буду, вместо того, чтобы праздновать?

Мерлин присел на кушетку.

- Расскажите, как это случилось.

И когда заплетающийся язык рыцаря и язвительный голос его друга рассказали всю эту историю со злым скоморохом с самого начала, Мерлин не на шутку разозлился.

- Почему вы мне ничего не сказали об этом?!

- У него спрашивай, – беспечно махнул рукой на друга Салазар. – Это он не хотел тебя от дел важных отрывать.

- А ты тут что, с боку припека? – раздраженно и требовательно воскликнул Мерлин, повернув голову к нему. – Ты тоже знал и не сказал!

- Я не обязан отчитываться перед тобой, Эмрис! – ощетинился Слизерин, не замечая растерянного взгляда Годрика, который выглядел, как ребенок, который хочет вставить слово в ссору родителей.

- Обязан, если хочешь остаться в Камелоте! – жестко отчеканил парень. – Вы оба здесь живете с моего разрешения.

- Эй... – сипло позвал Гриффиндор, дотянувшись слабой рукой до плеча Мерлина, заставив того обернуться к себе. – Сэл сразу предложил...рассказать все тебе... Это я...я просто не хотел...тебя тревожить... – он улыбнулся извиняющейся детской улыбкой, говорящей: “Представляете, какой я дурак?” – Ты же...у тебя и так полно...проблем...что...

Он махнул рукой, считая, что сказал достаточно, чтобы его точка зрения была понятна. Прикрыл глаза, дыша, а на его лбу выступила испарина. Мерлин вздохнул и, видя, что начинается лихорадка, завершил спор словами:

- Спасибо за заботу обо мне, но впредь такого не должно повториться. Все, что хоть как-то касается Артура, – слышите? – абсолютно все, касается и меня. Я должен знать обо всем, что может ему чем-либо грозить. Меня оба услышали?

Годрик, не открывая глаз, слегка поднял руку, как при клятве. Слизерин, которого Эмрис буравил взглядом, сначала фыркнул, а потом нехотя кивнул. Его бесил этот властный тон, бесило, что ему нужно подчиняться этому ушастому недоразумению... Но это же Эмрис. Он не мог ему перечить.

- А что мы скажем королю? – подал голос слушавший весь разговор Гаюс. Мерлин пожал плечами.

- Правду. В этой истории нечего скрывать.