- Дети – это не горы, – буркнул Гриффиндор. – И не карты. И даже не книги. Они живые существа. Нельзя научиться с ними обращаться, просто прочитав инструкцию.

- Эти “инструкции’’, – передразнила его королева, – были написаны такими же людьми, как и мы. Почему тогда они воспринимаются как неживые? Книги были написаны чувствующими людьми.

- Давным-давно. Да и это то же самое, что послушать чьи-то советы. Этот кто-то может быть не прав.

- Если бы этот кто-то был не прав, его книги бы не хранились так долго в библиотеках, их бы просто сожгли.

- Их бы сожгли, если бы цитадель Ифтира когда-нибудь кто-нибудь брал до вашего рождения. И вы бы их не прочли. И, может, тогда бы вы не были такой занудой.

- Это мечты. Если бы Утер не воспитал себе такого сына, ты не стал бы рыцарем и, возможно, не был бы таким болваном.

Они обменялись вредными улыбками, словно брат и сестра, достающие друг друга.

Гриффиндор отвлекся, поменяв местами молодых рыцарей на постах, чтобы те больше думали о своей работе, чем о болтовне друг с другом. Конечно, это дорога из южных ворот, здесь ничего не случается, но только в таких местах и приходится учить новичков дисциплине – ставить их в более опасные места просто рискованно. Хотя Годрик все еще не понимал, почему следить за зелеными юнцами Леон поставил именно его. Разве нет более терпеливых рыцарей? Он, конечно, собирался стать отцом, но это не значит, что навыки воспитания нужно начинать приобретать с молодых рыцарей, у которых ветер в голове гуляет.

- Нет, я не понимаю, – продолжил маг. – У вас действительно так детей воспитывали?

- Конечно, – кивнула Когтевран. – И я этому рада. Северный ветер создал воителей, которым не было равных.

- Чушь, – фыркнул рыцарь. – Завоевания Ифтира ерунда по сравнению с завоеваниями Камелота. Да вспомните того же короля Эреварда. Камелот такой большой именно благодаря ему.

- Вот что происходит, когда мало читаешь книг. Ифтир потерял много земель из-за моего отца, который любил больше воевать, чем завоевывать. Но до него наша территория была побольше, чем Камелот.

- Не-ве-рю.

- Так сходи в библиотеку. Или нет, тебя нельзя пускать в эту обитель, я сама пришлю тебе книги.

- В таком случае, я поменяю адрес.

- И как ты с таким характером собираешься детей растить? Вот скажи мне, что ты будешь делать, если твой сын вырастет в безответственного слабохарактерного дебошира? Не задумаешься, случайно, что это от недостатка дисциплины?

- Не надо оскорблять моего сына, он еще даже не родился. И вообще, может, это дочь.

- Лучше сын.

- А я хочу дочку. И нет, мой ребенок не станет безответственным дебоширом. Но для правильного воспитания не обязательно его растить, как в казарме.

- Что в этом плохого? Дети вырастут спокойными и собранными, будут уметь справляться с поставленными перед ними задачами и претерпевать трудности.

- У детей должно быть детство. Каждый ребенок имеет право на немного беспечности. Детей нельзя будить посреди ночи, чтобы заставить работать без продыху просто затем, чтобы закалить их характер.

- Но я не это имела ввиду, – королева удивленно посмотрела на него. Рыцарь мрачно поднял воротник еще выше.

- Я к примеру. К тому, что нельзя засовывать детей в солдатские рамки. Дети имеют право немного побыть детьми.

- Кто же запретит им быть детьми? Просто в строго отведенное время...

Гриффиндор расхохотался.

- Вы и для слез им отведете четко определенное время? И для капризов?

- От слез вообще лучше отучать, – невозмутимо возразила Кандида. – Они ничего хорошего не дают, только расслабляют. А что касается капризов...

Тут она замолчала. Из ворот вышла фигура, закутанная в плащ. Боязливо оглядываясь на город, она прошла по дороге к лесу. Рыцарь и королева внимательно пронаблюдали за ней. Годрик знаком подозвал к себе одного из своих подопечных.

- Иди проследи за ней.

- Я? – изумился юнец. – Но как же мой пост? Это же правило. Нельзя покидать пост во время дозора...

- Можно, если тебе разрешил твой командир, – раздраженно оборвал его маг. – Давай, быстрее, а то она в темноте скроется. Потом доложишь, что увидел.

Двое спорщиков продолжили обсуждать воспитание детей, но юный рыцарь вернулся достаточно скоро.

- Это была служанка королевы, – доложил он.

- И?

Юнец удивился.

- Что “и”? Мне что, за ней нужно было следить? Она же не враг.

- Она кралась в лес, идиот. Да дело даже не в этом. Я приказал тебе за ней следить – и ты должен был сделать именно это, а не сам додумывать, что тебе нравится.

- Видите, сэр рыцарь, что происходит, когда нет должной дисциплины, – самодовольно улыбнулась Когтевран.

- Не дисциплины, а опыта, – возразил в ответ Годрик и снова вернул свое внимание к подопечному. – Что ты еще видел?

- Эта служанка встретила какого-то мужчину, и они стали разговаривать. Я ушел. Мне что, за их любовью надо было следить?

Кандида захихикала. Гриффиндор со вздохом сжал переносицу.

- Иди отсюда. И если из-за этой девчонки что-то случится, я заставлю тебя носиться по полю в полном обмундировании три ночи подряд. А лучше вообще поговорю о твоем изгнании из ордена.

На следующий же день они добрались до столицы Карлеона. Аннис приняла своего союзника очень радушно, и вскоре они уже все сидели за столом в Пиршественном Зале. Разнося еду вместе со здешними слугами, Мерлин прислушивался к разговору Артура и Аннис и услышал, как королева рассказала о трудностях, которые донимали ее королевство в последнее время.

- Меня не удивляет случившееся в Асгорате, – сказала она, услышав про разоренную деревню. – Саксы начали совершать набеги на наши деревни несколько месяцев назад. Они собирают всех мужчин и забирают с собой в Ишмир.

- Чтобы собрать армию? – предположил Артур.

- Говорят, Моргана разбирает крепость.

- Зачем?

- Наверное, что-то ищет. Даже гадать не смею, что именно.

- Значит, мои люди могут быть все еще живы?

- Да. Они живы наверняка.

Услышав это, Мерлин понял две вещи: Артур ни за что не откажется от пути в Ишмир, а еще то, что там его, возможно, убьют. Да, конечно, в том видении не было снега, но... Эмрис не мог отделаться от плохих мыслей и предчувствий. У него никак не получалось улыбаться, и он едва ли выглядел веселым, когда Аннис попросила его показать шутовское представление, а Артур шутки ради его не отмазал. В любой другой день Мерлину доставило бы удовольствие шокированное лицо друга, когда он принялся с помощью магии жонглировать как заправский циркач. Но сейчас внутри него стояла тягучая темнота и никак не желала уходить.

Конечно, Артур это заметил и вечером, когда они остались одни в отведенных покоях, спросил о его плохом настроении. Мерлин предпринял слабую попытку отговорить его от дороги в Ишмир, прекрасно понимая, что она обречена на провал. А еще он понимал, как это подло – отказаться спасти друзей, которые живы в страшном плену. Но он ничего не мог поделать со все нарастающим страхом. В Ишмире их ждала Моргана и ее люди, среди которых мог быть тот самый рыцарь из видения. В Ишмире могло исполниться пророчество ватеса. Артур мог идти прямо к своей смерти. А Мерлину оставалось только минуту за минутой позволять ему это.

С другой стороны – не будь Артур именно таким, разве пошел бы за ним Мерлин девять лет назад? Нет. Он поверил в короля, который бы заботился о своих друзьях и подданных. И теперь встречался с обратной стороной этой судьбы – такие короли не прячутся от смерти.

Когда, покинув цитадель Карлеона и проведя день в пути, камелотский отряд разбил лагерь на опушке леса, Мерлин не стал садиться вместе с друзьями, как делал обычно.

Сейчас ничего не могло быть, как обычно. Обычно он верил в возможность спасения. Обычно он придумывал планы. Обычно он знал, что есть шанс.

А теперь впереди ждал лишь конец. Безвозвратный, неминуемый, беспрекословный. Конец всему.