Хунит угрюмо пронаблюдала, как сын второй раз выпил из фляги.

- Что притих? Поссорились? – ехидно повторил друид.

Переборов слабость, Мерлин заставил губы шевелиться, хотя и открыть глаза, чтобы посмотреть в лицо врагу, еще не сумел.

- Зачем вам это надо? Вы же убиваете будущее.

- Ах, ну да, – фыркнул голос. – Это драконье пророчество. Артур объединит Альбион и разрешит магию. Поверить не могу, что ты с этим согласен.

- Но Альбион уже почти объединен, – тихо пробормотал маг с ниоткуда взявшейся усталостью.

- Да, только ради чего? Ради общей войны против магии! Твой дружок соберет всех под своим знаменем и двинет против Старой религии.

Мерлин покачал головой и сумел наконец разлепить веки.

- Этого не может быть даже теоретически. Аннис не против магов. Родор разрешает им проходить через его земли, не используя магию. Эревард дает им приют. Артур не сможет настроить их всех против магии.

- Да черт его знает, – пожал плечами друид, – сумел же он заставить их всех помириться и не воевать. Альбион почти объединен – когда такое бывало? Дай время, и скоро он убедит их всех, что магия – это зло.

- И что, ты своими действиями доказываешь ему обратное? – не отрывая сонного взгляда, спросил маг. – Убив меня, ты заставишь его или его жену поверить в добрую магию?

- Я ничего не доказываю! – огрызнулся враг. – Поздно! Этого убийцу нужно просто уничтожить, как и всех, кто с ним заодно. Тебя, например, Эмрис. Скольких ты предал ради любви к своему драгоценному королю?

- Я хочу того же, что и ты – мира между магией и людьми.

- Ошибаешься, я не хочу мира. Довольно мы страдали от их рук, довольно нас погибло под их мечами, довольно дыма носилось над Камелотом! Я хочу, чтобы они узнали, каково это – быть гонимыми и загнанными, я хочу, чтобы теперь они были дичью на нашей охоте. Скажешь, они не заслужили?

- Возможно, но это ничего не даст. Только новую войну. Разве ты хочешь жить на войне? Твой народ испокон веков проповедовал мир.

- И зря, – сплюнул друид. – Может быть, если бы мы не были такими, нас больше бы осталось в живых.

- А если ты продолжишь войну, вас выживет еще меньше!

- А мне надоело! – вскричал враг, и его голос, дрогнув, превратился в рычание. – Мне надоело, что на моих глазах убивают моих друзей. Вот скажи, Эмрис, что ты чувствовал, когда мы поднесли нож к горлу твоей матери? А мою мать убили! И я видел это, – слова вылетали, как вдохи утопающего, друид задыхался от ненависти и явного комка в горле. – Каждую секунду ее смерти. Она кричала, а они считали, что это правильно! Что так должно быть! Почему? Потому что она помогала расти деревьям и лечила животных? Потому что облегчала боли роженицам, приходившим в нашу священную чащу? Скажи мне, что она сделала, чтобы ее заживо сжигали на костре?!

- А что сделал ты, чтобы быть ее достойным?

Это было слишком. Разъяренный друид замахнулся. Голова мотнулась от удара, Мерлин почувствовал, как каменная стена пещеры оцарапала ему лоб. Левому глазу потеплело. Хунит что-то воскликнула, но он не слышал. Мысли медленно пытались понять, почему в глазах на несколько бесконечных секунд потемнело.

- Сир, но вход в пещеру там, – недоуменно напомнил Гвейн.

- Нам нужен не он, – ответил Артур, поворачивая коня на запад.

Рыцари переглянулись. Король с улыбкой обратился к одному из них.

- Леон, а ты разве не помнишь?

Леон удивленно нахмурился еще больше. А потом его лицо внезапно прояснилось, и губы растянула ностальгическая улыбка.

- Это...это она?

- Конечно, она, – кивнул Артур, трогая коня. – Рядом Виллоудейл, справа подлесок. Других пещер тут нету.

- Ну, может быть, вы нас просветите? – спросил Элиан, вместе со всеми направляя коня западнее намеченного пути.

- Мы с Леоном в детстве облюбовали эту пещеру, – объяснил Артур. – Там вообще-то раньше сиживали время от времени пастухи, так что мы пробирались туда вторым ходом – он более длинный и ведет не от деревни, а от леса. Использовали пещеру для всяких игр, воображали себя разными героями из легенд и прочее.

- Даже пару раз там по глупости ночевали, – тепло хохотнул Леон. – Дети были...

- Да. Няньки и наши отцы сходили с ума. И вот как раз после очередной нашей такой ночевки там нас выследил патруль. И отец велел завалить ход в эту пещеру, чтобы мы там больше не околачивались.

- Но если ход завален... – не слишком понимая суть идеи, протянул сэр Мелиот, – как вы собираетесь его использовать?

Король лукаво усмехнулся.

- Мой отец был ответственным королем. Не думаю, что он заставил рыцарей надолго отлучаться от цитадели, чтобы завалить полностью ход в пещеру, который нужен-то только двум детям. Нам помешает всего парочка валунов. Главное – не сильно шуметь.

- Парочка валунов? – процедил Годрик, обозревая на первый взгляд наглухо забитый ход, обросший зеленью и присыпанный землей.

Артур, словно тот ребенок-проказник, пожал плечами и невинно улыбнулся.

- Я же говорил, все будет просто. Давай, я подал идею, а ваша задача – ее воплощать в жизнь.

Гриффиндор покачал головой, но не смог не рассмеяться. Короткий смех подхватили и товарищи. Принялись доставать мечи и пытаться расковырять завал. Все равно идти напрямую в пещеру и нарываться на магов было еще более сумасшедшей идеей.

К их удивлению, работа действительно пошла. После минут двадцати стараний, казавшихся сделанными впустую, камни затрещали и начали шататься. Тихо опуская одни на землю, другие – относя подальше, рыцари медленно, но верно разгребали завал. Конечно, “парочка валунов” было явно преуменьшение, но ход и правда не был завален весь от и до. Лишь его порог был запечатан, а теперь снова открыт. Не радовались этому только Гвейн и Артур, явно озабоченные потерей времени и волнением за Мерлина. Так что когда путь был свободен, король только пошутил, не выглядя, впрочем, при этом веселым:

- Надо будет только не забыть потом снова запечатать этот ход, когда у меня будут собственные дети.

И маленький отряд, стараясь не шуметь, двинулся по узкому, но вполне приемлемому, заросшему паутиной пещерному ходу.

Действие второй порции отвара кончалось, и друиды заметно заволновались. Мерлин пока не мог понять, рад ли он этому повороту событий или нет. Что означает эта задержка? Артур и рыцари придумали план и обхитрили друидов? Или королю стало по дороге плохо, и теперь его везут обратно в цитадель, решив, что его жизнь важнее, чем жизнь его слуги? Если так, то Мерлину нельзя больше здесь оставаться.

- Это какой-то трюк? – прошипел второй друид, снова подходя к нему с флягой. – Ты знаешь, что затевают твои друзья? Они же не могли бросить тебя здесь.

Мерлин смотрел на флягу в его руках, напрягая сонную магию.

Но сделать что-то он не успел, потому что вдруг как из ниоткуда появились знакомые фигуры в латах и кольчугах. Засвистели мечи, вспарывая животы и глотки не успевшим среагировать друидам. Второй друид, с флягой в руках, поднялся и уже читал заклинание в сторону короля, занятого его сородичем. Но Мерлин, воспользовавшись проснувшейся магией и тем, что на него никто не смотрел, освободил себя от цепей, схватил скамейку и со всей силы, которая только была в его еще не совсем бодром теле, огрел ею врага по голове.

Все было кончено очень быстро. Эффект внезапности сработал великолепно, все друиды лежали мертвыми. Второй из них от удара скамьей мешком повалился наземь, и к нему подскочил с мечом Годрик, чтобы добить. Слегка ошалевший от такого резкого выпада со своей стороны после суток сонной неподвижности, Эмрис, тяжело дыша, обернулся. Сраженный Экскалибуром друид уже осел на пол пещеры, а король в изумлении смотрел на своего слугу.

- Ме-ерлин! – тоже тяжело дыша, воскликнул он. – Растешь! Кто тебя такому научил?

Будь Мерлин трижды ранен, дважды пьян и четырежды оглушен, он и тогда не смог бы не фыркнуть, расплываясь в теплой ухмылке: