***

Ожидание нервировало меня и, пусть с момента ухода Кристианы прошло около двадцати минут, мне казалось, что я торчу тут порядком целую вечность. Моё сердце ускорило бег, когда я услышал негромкий звук шагов, но не надо забывать, что, помимо вампирши, в мире есть и обычные хулиганы, которые не боятся крестного знамения.

— Стасян, ты?

— Пашка?

— Собственноручно, и Митя со мной.

— Приветик, — поздоровался Митька.

— Как твой братец?

— Неплохо. Скоро его выпишут.

— Очень при…

— Слышь, Стасян, — прервал любезный разговор Пашка, — с какой это поры ты ночами гуляешь то?

— Разыскиваю Панкратова, запропастился он куда-то.

Весточка о пропаже Тимофея не впечатлила Пашку — его заботили иные проблемы. Случившиеся на кладбище лишь раззадарило молодого следопыта и он взял Митьку в напарники, энергично приступив к поискам монстров и чудовищ. За пару часов до нашего пересечения Пашка стал свидетелем нападения вампирши на одного городского мальчишку, проводившего лето в Борисовке.

Чем закончилась их встреча, Пашка не ведал, так как проворонил из поля зрения и преследовательницу и жертву.

Теперь он, словно гончий пёс, рыскал по деревеньке, ища следы кровососки.

— Пашка, а как она выглядела?

— Вампирша как вампирша, хотя… Подожди… Я всегда воображал вампирш худыми, а эта была в меру упитанной с обвисшим животом. Она и бежала с сопением. Ладненько, Стасян, счастливо тебе оставаться, может, мы её ещё выследим.

Пацаны направились прочь от часовенки.

Я вообразил, что снова останусь один и решился на очень рискованную авантюру:

— Пашка, скорее, быть не может, что у тебя не получится разыскать дорогу во тьме… Наверняка, лишь вампирша могла бы отвести меня в дубовую рощицу друидов.

— В этих местах я любого отведу куда хочется хоть днём, хоть ночью. Ты мне вот сначала объясни, для чего тебе это нужно.

— Наверное, колдун туда отвёл Панкратова. Пашка, помоги, Тиме грозит опасность.

— Колдун, значит… — Пашка старался придать лицу суровости. — Расплодилось нежити по всему миру! Пошли!

Пацаны, и я за ними направились к тёмной лесной стене, которая виделась за ограждением. Пройдя небольшой луг, мы ступили в непролазные кусты молодых берёз.

Ветки так низко нависали, что норовили оставить нас без глаз, а корни подставляли подножки.

Приспичило тут же возвратиться обратно, но Пашка уже не останавливался. Он ориентировался лишь по ведомым приметам, уверенно идя вперёд.

Мы с Митькой уныло шли за ним.

Мне это казалось чуть ли не чудом, но Пашка очень скоро довёл нас до первого ручья, который преграждал тропу к рощице.

Деревья разошлись, чуток посветлело, и я увидел тёмную полосу неспокойной воды, которая отражала светящиеся звёзды.

Пашка закатал штаны по колено и ступил в воду.

— А…

Раздался приглушённый вопль, заставивший нас развернуться к чёрным кустам.

— Где Митька? — шепнул Пашка.

— Беспонятия. Он следовал позади меня до самой воды.

Пашка возвратился на бережок и застыл, прислушиваясь. Лес заполнялся звуками, но в них не было никакой тревоги и чего-то необычного.

— Стой тут, я пойду, разведаю.

— Не бросай меня одного!

Пашка проигнорировал мои слова и смело раздвинул заросли и растворился во тьме. Я опустился на единственный поблизости пенёк, обхватил себя руками и начал ждать. Мысли настойчивей вернулись к ужасным историям Пашки. Поблизости, за ручьём, начинались кусты малины, в которых запутался Тима Панкратов. Да, это было нелепое недоразумение, но всё-таки…

Частенько ли происходит подобное в другом месте? А ветки настолько цепко держали его за одежду… И если вампирши, колдуны действительно существуют, где же гарантия, что в природе нет деревьев, высасывающих кровь?

Вероятно, сейчас подо мной находится одно такое дерево… Я спешно вскочил и подошёл к самой кромке воды. Кто знает, насколько опасен даже пень, когда-то он был целым деревом… Я подумал и шагнул в ледяную глубину ручья.

Мне оставалось лишь надеяться, что в нём нет русалок, водяных либо каких-то огромных пиявок.

Что же Пашки до сих пор нет? За моей спиной раздались тихие шаги и ветка хрустнула.

— Пашка? — я резко обернулся.

Ледяные руки обхватили моё горло, зажали рот, а затем всё исчезло…

Часть вторая. Лесные секреты

Первым, что я увидел, очнувшись, был низкий потолок из брёвен надо мной. Затем в нос ударили непривычные ароматы: старое дерево, сырость и земля. Память тот час же возвратилась в мою голову. Я вспомнил, как шёл с Пашкой и Митькой по ночному лесу, а затем, оставшись один после их пропажи, вздрагивал от каждого шебуршания и промелькнувшего силуэта. Когда до меня дошло, что я нахожусь не там, где необходимо, я неуклюже вскочил со скамьи и огляделся. У стены напротив, закутавшийся в одеяло, мирно спал Панкратов.

Разбуженный шумихой, он открыл свои прозрачные синие глаза:

— Где я?

— Отличный вопрос.

Мы находились в небольшой запертой комнате из бревенчатых стен, обставленной грубой мебелью. На потолке висела тусклая электрическая лампа. Над закрытой дверью виднелся зарешеченный железными прутьями проём. Я забрался на скамью и выглянул в него — тюрьма вела в полумрачный коридор без окошек.

— Стасик, ответь, что теперь будет? — Панкратов трусливо озирался вокруг. — Как ты думаешь, нас прикончат либо потребуют выкуп?

— Это прояснится со временем.

Чтобы как-то отвлечь себя от печальных мыслишек, я сообщил Панкратову о событиях, произошедших в его отсутствие: о беседе с Кристианой, о погроме в его доме, о встрече с Пашкой и Митькой.

Он тоскливо улыбнулся:

— А мне и поведать нечего. С дядей Лёней я не встретился. Лишь побежал по улице, как неожиданно почувствовал на своей шее ледяные руки. Вот и всё…

— Камень остался у колдуна?

— Ага. А что?

— Вампирша сказала, этот кристалл может сгубить мир.

— Да какая разница? — вздохнул Панкратов, лёг на скамью и отвернулся к стене. — Мы по-любому умрём раньше.

Моё настроение, признаться, было не лучше Тимофеиного, но печалились мы недолго. В коридоре стали слышны энергичные шаги. К тюрьме приближался некий обладатель громких шагов. Залязгал ключ с той стороны и дверь открылась.

— Проснулись, мальчики? — поинтересовался бледный, чахоточный с виду парень в белом халате. — Не переживайте. Волнение отрицательно сказывается на состоянии организма. Вашей жизни ничего не грозит. Хозяйка позднее всё объяснит, а сейчас прошу на осмотр.

Парень шёл по длинному коридору из брёвен мимо дверей, многие из которых были заперты на железные замки, проделанные через дверные ручки, и тараторил, не умолкая. Его многословие совсем не прояснило смысла происходящему. Он остановился, отворил одну из закрытых дверей, и мы вошли в помещение. Это был простой медицинский кабинет, приблизительно схожий с нашим школьным, только без окон. В углу стояли белые весы, большая линейка для измерения роста, за стеклянным шкафчиком располагались всякие медицинские инструменты. Я и Тимофей, оторопев, сели на край клеёнчатой скамьи.

— Кто первый? — Парень раскрыл разлинованную тетрадку. — Начнём с того, кто ближе сидит. Имя и фамилия?

— Стас Акуличев.

Вопросы посыпались один за другим — сколько лет, где проживаете, какие болезни перенесли в детстве, какое у предков состояние здоровья, сколько прожили бабушки и дедушки… Черноглазый парень неутомимо, с большой скоростью записывал в тетрадку ответы.

Затем он велел мне раздеться, взвесил, измерил и, оставив меня в покое, предложил подождать на скамье. Пришла очередь Панкратова. Следя за действиями странного медбрата, я испытывал всё нарастающую тревогу — слишком он был нервным, издёрганным и временами сильно смахивал на сумасшедшего.

— А сейчас — самое главное. — Завершив допрашивать Тимофея, парень захлопнул тетрадку и надел резиновые перчатки с маской…

Во мне всё покрылось холодом от страха. Я чётко понял, что попал в руки маньяка, проводящего досуг за расчленением подростков. Окон в кабинете не было, а дверь была закрыта на ключ, просвечивающий через карман халата безумного медбрата.