Я не хотел отпускать ее, но знал, что надо. Я не мог просто держать ее весь день, как бы мне этого не хотелось.
- Открой глаза.
- Это те...
- Коровы, - я засмеялся, пройдясь взглядом по пастбищу. - Да, самые настоящие, живые коровы. Я слышал, что они, время от времени, даже мычат. И это... - я указал рукой на поле позади нас, - ...это наш пикник под звездами.
- С коровами, - добавила она, ее голос был наполнен удивлением.
- Да, с коровами. И еще я слышал, что здесь живет пару коз. Не хочется мне рисковать обидеть их.
- Действительно.
Ее нижняя губа задрожала. Вздохнув, я крепко обнял ее.
- Я знаю, ты скучаешь. По этому всему и по своему дедушке, - который поступил очень глупо - в буквальном смысле. - Но, будучи в Элите, ты принадлежишь этому месту, - мне, всегда мне. - Так сильно, как ты скучаешь по всему этому. Ты дома. Прямо здесь.
В моих руках. Будь я проклят, если опять потеряю ее.
- Голодна?
- Умираю с голода, - она обошла внедорожник.
- Нет, сиди здесь, - я открыл багажник и усадил ее на край, так что ее ноги свисали. - Уже лучше. Сиди здесь, пока я все приготовлю.
Я вытащил одеяла из багажника и разложил их на земле. Трава все еще была мокрой после дождя прошлой ночью. Я схватил контейнеры с пастой и разложил на одеяло.
Когда вся еда была расставлена, я зажег свечу.
Я посмотрел на Трейс и протянул ей руку.
- Ваш ужин готов.
Она спрыгнула с внедорожника, схватила мою руку и заняла свое место.
- Спасибо.
Мы сидели в тишине, пока я наливал в бокал вино и протянул ей. Поскольку у меня давно не было свиданий, я не знал, обидит ли ее то, что я положу ей меньше, чем себе. Но она была итальянкой, даже если не знала этого, а что касается итальянцев?
Мы едим.
Много.
Еда лечит наши души и все такое.
Я передал Трейс тарелку.
С хихиканьем, она взяла ее у меня и ткнула вилкой в еще горячую еду. Она поднесла вилку к губам и издала стон.
- Дерьмо, - вилка выпала из моих рук и упала на одеяло. - Извини, это, просто… - я отвернулся и сделал большой глоток вина. - Она скользкая.
- Да, из-за дождя, - она закатила глаза и положила порцию спагетти себе в рот.
Когда я сделал глоток вина, она подмигнула мне и снова издала стон.
Я начал задыхаться.
- Ты в порядке? - она наклонилась и постучала меня по спине, заставляя увидеть черное кружевное белье под ее платьем.
- Да… - мой голос звучал, будто я только что выкурил две пачки сигарет. - Я просто… подавился.
- Именно, - ее глаза злорадно сузились.
Мое лицо пылало.
- Кто приготовил еду? - спросила она через несколько минут.
- Я.
Смеясь, она толкнула меня свободной рукой.
- Ты не веришь мне? - спросил я, чувствуя себя немного оскорбленным. - Думаешь, я стал бы лгать о чем-то важном, как еда?
Все еще держа вилку, она подняла руки в знак капитуляции.
- Мне жаль, Никсон. Да, я верю тебе, и если тебе когда-нибудь надоест содержать свою маленькую банду, ты мог бы стать всемирно известным шеф-поваром.
- Моя маленькая банда, - повторил я. Воспоминания из моего детства вырвались наружу. - Ты говоришь как моя мама.
- Как? - спросила Трейс, поджав ноги под себя.
- Она называла нас с ребятами маленькой бандой, - я ткнул вилкой в свою тарелку, а когда вспомнил ее безжизненные глаза, вовсе потерял аппетит. - Но она уже этого не делает.
Трейс указала на еду.
- Она научила тебя готовить?
- О да, и мой отец ненавидел это, - я улыбнулся. - Все свое детство я провел на кухне, держась за юбку мамы, и пробовал всю ее еду. Она очень много готовила.
Глаза Трейс расширились, прежде чем она посмотрела на пастбище.
- Что? - спросил я.
- Ничего, - она покачала головой. - Или, ну… это просто… я немногое помню о том времени, когда я была маленькой. Дедушка сказал, что эти воспоминания связаны со смертью родителей, могут травмировать меня, и все, что я помню, это как я боролась на кухне с маленьким мальчиком.
Я хихикнул, я тоже помню.
- Что случилось?
- Я думаю, он был зол из-за того, что тот, кто готовил печенье, дал мне первой попробовать выпечку. В любом случае, я помню, как мальчик бросил в меня тесто, а я в него. Мы боролись, и, по-моему, он споткнулся и ударился головой о стол. Уверена, у него остался шрам.
- Вау, ты была ужасным ребенком, - я кивнул, радуясь тому, что она хоть и не вспомнила меня, но помнила часть истории.
- Я впечатлен.
Я сел ближе к ней. Она посмотрела вверх и схватила мою руку.
